Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис - Страница 65

Корнилов кивнул:

- Нет уж, давайте действовать по плану. Силистрия две недели, как открыла ворота; Болгария охвачена восстанем, Милан Обренович ждет - не дождется, чтобы двинуть войска на Софию и Филиппополь, сербам уже мерещится Объединенное королевство южных славян. Самое большее, через полгода, если не вмешается Австрия, султану придется драпать за Проливы.

- Не вмешается. Они не могут прийти в себя после наших успехов в Валахии, да и действия Особой бригады вправили им мозги. К тому же на Дунае, кроме «Прута», «Ординарца» и «Инкермана», действуют канонерки с мортирами и четырехдюймовками. До Белграда им рукой подать, а следом пароходы потянут баржи с десантом и воинским снаряжением для сербской армии. От Белграда до Будапешта всего ничего; ходят слухи, что венгры собираются устроить Габсбургам новый 48-й год, только на этот раз Россия их спасать не будет.

- К тому же австрияки здорово напуганы прусским ультиматумом. - добавил Великий князь. - В Санкт-Петербурге посланником Берлина сидит Бисмарк; ему всего сорок, и он полон самых амбициозных планов. Сергей Борисович, спасибо ему, порассказал об этом господине... С согласия Государя с ним я встретился и в приватной беседе объяснил положение дел.

- А заодно, передали краткий конспектик его будущей биографии. - усмехнулся Андрей. - Знаю, Велесов успел просветить. И вдобавок, краткое изложение истории Германии, включая итоги Первой Мировой и отречение кайзера. А на следующий день пригласили с экскурсией на «Морской бык» и показали кинохронику. А уж когда намекнули на грядущие проблемы Британии с американцами и рассказали о сокровищах Родезии и Намибии, которые сейчас, считай, бесхозные - вы бы видели, что с ним сделалось! В-общем, Пруссию можно записывать в союзники России.

Зарин наклонился к монитору.

- «Наполеон» миновал западный Босфор и вышел в Мраморное море. Хвост каравана отстает миль на десять. Сами понимаете - узости невозможные, приходится идти одной кильватерной колонной. Турки не препятствуют: батареи молчат, пролив словно метлой вымели, ни рыбачьих фелюг, ни паруса, ничего! И вдоль берегов, по всей протяженности - толпы турок, феллахов и горожан. Стоят, смотрят, и все молча. Жуть!

Подошедший Эссен коротко кивнул, приветствуя сидящих.

- Считаю, пора, Алексей Сергеич. Волна вот-вот разойдется, еще немного, и побьем днища при взлете.

- Вот и все, господа! - Зарин князь встал, потер руки. - Пора отправлять гидропланы. Реймонд Федорыч, распорядитесь...

Все семь аппаратов - три «Финиста», два «М-9» с «Тамани» и две «пятерки» с «Херсонеса» - качались на невысокой волне возле гидрокрейсера. Авиатендеры шли сейчас с бутаковскими пароходофрегатами; когда они минуют Босфор, «эмки» перелетят туда в сопровождении «Финистов». Нелишне еще раз продемонстрировать туркам, что недреманное око русского царя наблюдает за ними из-под облаков.

Потом два из трех «Финистов» вернутся, и «Алмаз» вместе со старичком «Казарским», присоединятся к эскадре Нахимова, которая ожидает сейчас в полусотне миль от Варны. На линкорах, фрегатах и бесчисленных транспорта (евпаторийские трофеи!) погружены три пехотные и одна драгунская дивизии, плюс два казачьих полка - и вряд ли гарнизон крепости, обложенной с суши отрядами болгарских повстанцев, сможет помешать высадке. Город достанется русским, и когда болгар станут снабжать с огромных складов воинского имущества и огнеприпасов, накопленных для отправки в Крым - восстание полыхнет с новой силой. Да и нашему флоту не помешает передовая база у самого Босфора.

Что ж, подумал Андрей, у всех полно дел - спешных, важных, неотложных. Через час в Севастополь уйдет с депешами пароход «Андия». В Евпатории - будущем Зурбагане, - уже начались первые работы, да и сообщения Рогачева заставляют задуматься...

Он встал и заторопился к трапу.

- А вы куда теперь, Андрей Геннадьевич? На «Алмазе», к Варне?

- Нет, Ваше Высочество, мне надо в Крым. Сергей Велесов неделю, как вернулся из Одессы. Вчера передал - срочно ждет меня в Севастополь, что-то там у Рогачева вырисовывается...

- Вот как? - Николай Николаевич понимающе взглянул на собеседника. - Пожалуй, я к вам присоединюсь. А по дороге расскажете, что за новости у наших гостей из грядущего...

ГЛАВА ПЯТАЯ

I

«События 1855 года в мировой прессе».

«The Baltimore Sun», США:

«...майор Монтодон, представитель принца Жозефа Наполеона в Санкт-Петербурге заявил на приеме у греческого посланника:

«Соединенная эскадра миновала Проливы и вышла в Адриатику. Скоро принц высадится в Марселе и во главе Легиона Свободы двинется на Париж! И первое, что он сделает, заняв место, предназначенное ему Господом и народом Франции, - это разорвет союз с Англией и поддержит справедливые требования королевства Сардиния и свободолюбивых итальянцев. Австрия должна уйти и из Италии и из области Венето...»

«Algemeen Handelsblad», Амстердам:

Эскадра коммодора Перри у берегов Китая. Америка угрожает бывшей метрополии крейсерской войной?

«Ллойд» подняла страховые ставки для британских судовладельцев.

Паника на европейских биржах. Что будет с курсами британского фунта и французского франка? Голландские банкиры скупают русские ценные бумаги.

Караван принца Наполеона подходит к Мальте. Выйдет ли навстречу британская эскадра?

«Ost-Deutsche Post», Вена:

"Лондонский еженедельный листок «People's Paper», близкий к партии чартистов, напечатал статью известного социалиста Карл Маркса:

(Прим. ред: в мае 1849-го года решению прусского правительства этот господин был по выслан из страны и в настоящее время обретается за Ла-Маншем).

«Царь Николай виновен в очередном преступлении против народов Европы: он использует революционные выступления, подобно тому, как в 1848-м южные славяне искореняли свободы в империи Габсбургов...

(...)

Можно проклинать Наполеона III-го за предательство Второй республики, но нельзя не привтстввать его решение повернуть штыки на восток, ибо у Европы была только одна альтернатива: подчиниться варварскому игу славян, или разрушить центр этой враждебной силы — Россию. Севастополь, Кронштадт и Петербург необходимо уничтожить!

И вот - Франция пала! Ее армия и флот пленены; столица охвачена мятежом, который свершается в интересах ставленника царя Николая. И лишь Англия по-прежнему нереклонна...»

II

Средиземное море,

Пароходофрегат «Владимир».

Эссен стоял на своем любимом месте - на малом мостике, над правым колесом «Владимира». Под ногами глухо ухало и поскрипывало, широкие плицы размеренно колотились о воду, сообщая кораблю движение вперед. Нахальные чайки вились за кормой; волны катили от самого горизонта, яркое, по-курортному легкомысленное небо раскинуло свой шатер над изумрудной гладью моря, испятнанного то тут, то там крошечными мазками белил - паруса итальянских купеческих шхун, алжирских фелюг, лодок сицилийских рыбаков. Справа, в летнем мареве едва угадывался изломанный контур Сицилии. Акварельный пейзаж слегка портил густой шлейф дыма - французов шли в трех милях к зюйду, немного отставая, и головной "Наполеон" ясно рисовался на фоне далекого берега.

Может, сгонять вестового за полотняным раскладным креслом? Развалиться, закинуть ноги на нижнюю нитку леера, потребовать запотевший графин с лимонадом, и со вкусом, не торопясь, вспоминать все перипетии этого похода...

***

На подходах к Архипелагу пришлось разделиться: французы ползли на вест, кляня безветрие и жару, а русский отряд, состоящий сплошь из паровых скороходов, оторвался и ушел к норду, в Киклады. Там и состоялась встреча с флотилией дяди Спиро: семь парусных шхун и винтовой бриг, уже полгода, свирепствующие на турецких торговых маршрутах. Двое суток русские корабли простояли возле крошечного островка, пиратской базы старика Капитанаки. Сколько было выпито сладкого критского вина, крепкой водки-узо, сколько съедено жареного на углях мяса и пресного овечьим сыра, сколько перецеловано чернооких, податливых гречанок...