Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис - Страница 29

Наперехват «Карадоку» ринулись «Можайск» и «Адамант». Тридцать пять узлов и превосходная маневренность давали им неплохие козыри. На сторожевиках готовились к бою: приводили в готовность артавтоматы, нагнетали давление в баллоны торпед, замыкали цепи электропитания, проверяли установки глубины хода. «Химики» из Сл-Х возились возле мортирок системы «Зонт» и бочонков дымовых шашек МДШ-4. Когда придет время - сторожевики смогут мгновенно спрятаться за дымовой завесой и, что куда важнее, скрыть «Можайск», неспособный сдвинуться с места.

На «Алмазе» тоже готовились к бою. Перегруженный, набитый сверх меры беженцами крейсер - неважная боевая единица, но кто знает, как повернется ситуация? Матросы, расшугивая пассажиров разбегались по боевым постам; амбалы из палубной команды под матерки боцманов, передавали буксирный трос «Березани» на землечерпалку. Не прошло и десяти минут, как крейсер снова дал ход; в кильватере его шел «Казарский». Зарин понимал, что оставшиеся у него три стадвадцатимиллиметровки, пусть и с ультрасовременными прицелами - слабый аргумент в схватке с новейшим крейсером Королевского Флота. Но выбора не было, позади скопились суда эвакуационного каравана, еле-еле ползущие, беспомощные, до отказа наполненные пассажирами.

Артиллерия кораблей, вышедших на перехват посудины его Величества Георга V-го, тоже не внушала оптимизма. Спарки АК-725 калибра 76 мм и шестиствольные артавтоматы АК-630, предназначенные для поражения воздушных целей и скоростных катеров - не самый сильный довод в споре с бронепалубным крейсером. На «Поморе» имелись два спаренных торпедных аппарата и две установки РБУ-6000. Но и это грозное оружие имело свои ограничения: торпедные трубы смотрели вперед, и для пуска торпед корабль должен был сперва развернуться в сторону цели. Что до реактивных бомбометов, то они вообще не годились для морского боя: их оставили на «Поморе» рассчитывая использовать как своего рода РСЗО, для стрельбы по парусникам и деревянным пароходам - благо, реактивные глубинные бомбы можно выставить для подрыва при контакте с поверхностью. Но сейчас сторожевикам противостоял совсем другой враг - стремительный, защищенный броней и великолепно вооруженный.

- Попробуем убедить британцев, что мы караван с беженцами, идем в Константинополь. - внушал Зарин Куроедову. - Тем более, что так оно и есть... в каком-то смысле. Почем им знать, что тут творилось?

Эссен осторожно кашлянул. Зарин опустил микрофон и обернулся.

- Что у вас, Реймонд Федорыч?

- Алексей Сергеич, ну хорошо, задурим мы голову «просвещенным мореплавателям». Вряд ли они так просто развернутся и уйдут; останутся и будут наблюдать. А «Воронка» уже формируется: час, много полтора, и возникнет «вихревая стена». Что, если англичанин туда сунется?

- Я беседовал с «Можайском»: Груздев считает, что это не станет помехой. Если крейсер в момент Переноса окажется в «вихревой стене», то, скорее всего, сгинет без следа. - Зарин приподнял в усмешке уголки губ. - Растворится, так сказать, во времени и пространстве. Ну, а если попадет внутрь - отправится к «потомкам».

Эссен живо представил эту картину: внешний рейд балаклавской бухты, корабли двадцать первого столетия - и среди них «Карадок». Ошарашенные «лайми» неуверенно озираются, пытаются понять, что происходит. Да, за такое зрелище многое можно отдать!

«...жаль, некогда...»

- Не понимаю, ради чего с ними миндальничать? Надо было сразу, как увидели, топить этот «тип «С» к японской матери, и все дела! Это же англичане, мало Россия от них нахлебалась?!

Зарин укоризненно взглянул на лейтенанта.

- А вы не подумали, Реймонд Федорыч, чем это обернется для наших соотечественников?

Брови лейтенанта поползли вверх:

- Простите, не совсем понимаю, о ком это вы...

- О тех, кто сейчас в Константинополе, разумеется! Об армии Юга России и Белом флоте! Они ведь целиком во власти союзников. Сам знаете, что им предстоит - врагу таких мук не пожелаешь! Так может, не стоит добавлять им проблем? Я и сам не прочь увидеть, как англичашка пустит пузыри, но если мы сейчас утопим это корыто - кого будут за это винить?

- Британцы знают корабли врангелевцев наперечет, а наши видят впервые. Так с чего им...

- А с того самого! На наших кораблях Андреевские флаги, а значит русские в ответе за все, что будет нами сделано!

Эссен пожал плечами. Интересно, как Зарин сумел убедить командиров «Помора» и «Адаманта»? Это ведь им рисковать кораблями и экипажами...

Но спрашивать не стал. Зарин - командир корабля, первый после Бога. Ему виднее.

Каперанг по-своему истолковал его молчание:

- Рад, что вы со мной согласны, Реймонд Федорыч. Пока есть шанс, надо попробовать разойтись с англичанами миром, без пальбы. Даст Бог, как-нибудь отбрешемся.

Он помолчал немного и добавил вполголоса:

- Надеюсь, «потомки" поймут, что другого выхода у нас попросту нет...

Динамик на переборке ожил:

- Говорит «Адамант». Крейсер разворачивает орудия в нашу сторону!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

I

Траверз мыса Херсонес

HMS «Карадок»

- Сэр, русские подчинились. Дистанция до головного 22 кабельтовых, курс 311, ход девятнадцать узлов.

Рагнар Колвин, командир крейсера Его Величества «Карадок» наклонил крупную голову. Сейчас он напоминал призового девонширского быка, исподлобья разглядывающего стоящего перед ним терьера. Вахтенный офицер, лейтенант Парсонс слегка поежился - кептен славится крутым нравом. Впрочем, не чужд он и некоторой сентиментальности, вон, как опекает сопляка Корнби...

- Сэр, творится что-то странное. Радисты докладывают: поблизости работают исключительно мощные радиопередатчики, эфир наглухо забит помехами. Они отправили донесение о встрече с русскими кораблями командующему флотом Восточного Средиземноморья, но сомневаются, что в Стамбуле его смогут принять.

- Корнби, что гирокоптер?

Уоррент-офицер оторвал от глаз бинокль.

- Аппарат позади русского ордера, примерно в двух милях. Высота - около тысячи футов, скорость сто двадцать узлов. Движется по дуге, нам напересечку.

- Отлично, Корнби, хвалю!

Юнец расплылся в улыбке. Томас Корнби, второй баронет Данбан, три месяца, как в Королевском Флоте. Отец юноши приятельствовал с кептеном по лондонскому клубу «White's», и Колвин забрал его отпрыска к себе на «Карадок».

- - Действительно, Парсонс, происходит нечто необычное. Помехи, гирокоптер, и сами эти корабли... что они вообще тут делают? Им давно пора быть в Стамбуле, вместе с Врангелем. Лягушатники четыре дня назад сообщили, что последние суда белых ушли из Севастополя!

Лейтенант сам это знал - это он передавал кептену радиограмму с французского дестроера «Сингалез», сопровождавшего конвой. Но ведь вот они, русские: высокие, до клюзов, буруны у форштевней, орудийные башенки, белые с косыми крестами флаги трепещут по ветру... Силуэты незнакомые - Парсонс несколько раз пролистал альбом-определитель, изданный Адмиралтейством в дополнение к знаменитому «Jane’s All the World’s Fighting Ships», но не нашел ничего хотя бы отдаленно похожего.

Кептен будто угадал его мысли:

- Корнби, как бы вы определили их тип?

- Судя по всему, сэр, - зачастил мальчишка, польщенный тем, что начальство поинтересовалось его мнением, - либо шлюпы, вроде нашего «Флауэра», либо скоростные канонерки.

«Шлюпы, как же! Эскортные «цветочки», бегают на кардиффе и едва выжимают шестнадцать узлов. А эти чешут на девятнадцати, над трубами - ни дымка. Значит, турбинные...»

Вахтенный лейтенант отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Забавно видеть, как «старик» опекает молокососа. Хотя... он ведь тоже учился в Итоне? О нравах в тамошних дортуарах рассказывают любопытные вещи.

- Канонерка с торпедным вооружением? - покачал головой Колвин. - Что ж, возможно. А что вы скажете об окраске?