Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис - Страница 23

- Уже седьмой. - Стогов сделал пометку в блокноте.- И как это вы, Адриан Никоныч, управились с этим корытом? Всего-то сутки прошли!

- Да я особо и не управлялся, господин генерал. С машиной ока все равно ничего не сделать, а вспомогательные механизмы в порядке. Зацепили землечерпалкой, перетащили и нате-пожалуйста, стоит под погрузкой!

Землечерпалка, пришвартованная к борту «Березани», лениво дымила кургузой трубой.

- Ладно, за это я спокоен. Доложу Зарину, что погрузка будет закончена в срок. Когда начнете принимать пассажиров?

- Не раньше десяти утра. Работать будем всю ночь, при прожекторах. Сами видите, сколько тут еще...

И кивнул на ряды грузовых машин, ящиков, каких-то громоздких, угловатых предметов под брезентами. В стороне выстроились в два ряда укрытые рогожными чехлами морские якорные мины, вдоль которых прохаживались юнкера с винтовками.

- Да, и вот еще что - на палубу надо поставить аэропланы. Сейчас их перегоняют из Качи, за ночь разберут и грузите.

- У меня плотники сколачивают дощатые подпорки. Аэропланы - груз легкий, уложим, прикроем брезентами. Только, Николай Николаевич, если погода испортится - я снимаю с себя ответственность! Судно и так перегружено сверх меры, а тут еще пассажиры, палубный груз!

- Хорошо, что напомнили, голубчик, - Стогов зашуршал страничками блокнота. - Еще надо поставить на палубу три броневика и танки. Четыре английских, «Марк-V», и французский «Рено» без пушечной башни. - Да вы не волнуйтесь! - поспешно добавил он, увидев, как гневно вскинулся инженер. - «Рено» маленький, не то что «англичане»!

- Тут маленький, там маленький - а что с остойчивостью будет, кто-нибудь подумал? Нельзя с таким грузом в море идти!

- А в море и не надо. Утянем мили на три с внешнего рейда, и довольно.

Инженер пожал плечами и отвернулся. «Фиат» уже скрылся в трюме «Березани», и оттуда неслись специфические обороты речи - грузчики отцепляли от грузовика тали.

- Позвольте поинтересоваться, Николай Николаич, - не оборачиваясь, спросил Глебовский. - Вы-то останетесь здесь или с ними?

- С ними, голубчик. Господин Митин подробно описал, что ждет дальше белое движение. РОВС, Краснов, немцы... извините, я в этом в балагане не участвую! Вот и юнкера попросились с ними. А что же мне, одному в Константинополь драпать? Нет уж. Родных у меня не осталось, разыскивать некого, сам себе хозяин! А вы для себя что решили?

- Я, пожалуй, тоже с ними. Там, куда собрались эти господа, - Глебовский кивнул головой на "Алмаз", - для путейца дел будет невпроворот. Раз уж в двадцатом столетии Отечество отблагодарило нас за службу сапогом под зад, может, хоть в девятнадцатом оценит?

- Ну что вы, не стоит так траурно. Хотя, вы правы, конечно. Попробуем послужить Николаю Первому, раз уж его потомок ухитрился про...ть все, что оставили предки. А там, глядишь, и что-то сумеем изменить, как давеча сулил господин Митин. Не дадим по второму разу довести Россию до такого безобразия.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

I

Севастополь,

Екатерининская площадь

- Навалили, ни присесть, ни прилечь! - Адашев поддал сапогом куль из темно-зеленого то ли плюша. - На черта нам это барахло? Взяли бы лишних пару десятков ящиков с гранатами, что ли. Вон их, в пакгаузах, под крышу! Опять же, на ящиках и сидеть удобнее.

- Нет в вас, граф, уважения к науке! - наставительно произнес Штакельберг. - То, что вы сейчас, простите, лягнули - это комплект Морского Сборника с одна тысяча восемьсот пятьдесят первого года. Самолично гардины в читальном зале сдирал и увязывал! А в чехле от канапе полный Брокгауз и Ефрон. Так что соблаговолите попридержать копыта!

Кузов грузовика заполняли разномастные кули из портьер, скатертей, мебельных чехлов. Из ткани во все стороны выпирали уголки переплетов. Устроиться на них с удобствами было, и правда, затруднительно.

- «Только книги в восемь рядов,

Молчаливые, грузные томы,

Сторожат вековые истомы,

Словно зубы в восемь рядов...» - нараспев продекламировал Штакельберг.

- Ваш обожаемый Гумилев? - усмехнулся Адашев. - Вы плохо кончите, Шурочка. Романтики в наш век долго не живут.

Коля Михеев поднял задний борт «Опеля» и лязгнул задвижкой.

- Библиотека Морского собрания - это вам не жук чихнул! Тут до собачьей матери томов, лучшее в Крыму книжное собрание! И как мы все это впихнули в два грузовика - ума не приложу!

- Спасибо хранителю библиотеки, - хмыкнул Адашев. - ежели бы не он, так и гребли бы все подряд. А так, взяли, как велено, только то, что издано после Крымской войны! А дед-то какой колоритный, чисто гном из оперы Вагнера. Как там, у александрийца вашего?

- «Мне продавший их букинист,

Помню, был и горбатым, и нищим…

…Торговал за проклятым кладбищем

Мне продавший их букинист.»

Видите, барон, я тоже не совсем лапотный, порой стишки почитываю, и даже душещипательные!

- А этот старый гриб еще радовался, что мы раритетный фонд, восемнадцатый век, не тронули! - Штакельберг сделал вид, что не заметил подколки. - А зачем его брать, коли там, куда мы отправляемся, эти книги и так имеются?

- Прикусите-ка язык, барон! - Адашев шутливо ткнул Штакельберга у бок. - Я понимаю, начальство далеко, а все же не забывайте: «Об истинных целях операции - ни слова!»

- Так тут же нет никого? - озадаченный Штакельберг оглядел пустую улицу. - Кто услышит?

- Ладно, господа, заканчивайте этот декаданс, и поехали! - Михеев уже устроился в открытой кабине. - А вы, барон, извольте слезть на грешную землю и крутануть стартер! Да поскорее, нам еще в госпиталь надо заехать.

Адашев хмыкнул и заговорщицки подмигнул.

- Лямур! Свезло нашему Николу!

- Да, - печально вздохнул барон, перекидывая ногу через борт.- А моя Наденька, младшая Веретенникова, в восемнадцатом с родителями в Швецию уехала, а там замуж вышла. А старшая, Верочка, невеста, брата Кольки, земля ему пухом, в Стамбуле сейчас. Все война, будь она неладна...

Старший брат Штакельберга, тоже константиновец, весной погиб под Армянском.

- Ничего, барон! - Адашев похлопал приятеля по погону. - Мы вам на месте невесту сыщем, эдакую, знаете ли, тургеневскую барышню! Они там всякими эмансипэ не испорчены, будете, как говаривал папенькин денщик Федос, в полном бланманже!

II

Кача, школа военных пилотов

Эссен провел ладонью по теплому перкалю. Таких аппаратов - британских DH-9 - в Каче было два, и оба следовало забрать в первую очередь. Движки, не успевшие выработать ресурс, надежные бомбосбрасыватели, пулемет на поворотной турели - куда до них «Вуазенам» и «Фарманам», знакомым Эссену по 1916-му году.

- Отличная машина! Лучший легкий бомбардировщик своего времени, его потом в СССР скопировали - поликарповский Р-1!

- А вы, вижу, разбираетесь в авиации?

- Да, Реймонд Федорович, с детства интересуюсь. Модели клеил, гонял на симуляторах. «Ил-2», может, видели? Отличная игрушка, там управление совсем как...

Лейтенант вежливо кивал, делая вид, что внимательно слушает Собеседник надоел Эссену ужасно, и он трижды успел пожалеть, что поддался на уговоры и взял любопытного «научника» с «Адаманта» с собой в Качу. Хотя, надо признать: в авиации он разбирается неплохо.

- ...а как переправить в Севастополь? Гидропланы можно посадить на воду в бухте, а эти? Разбирать и везти грузовиками?

Эссен так и собирался поступить, а потом прикинул, сколько для этого понадобится времени и рабочих рук. А ведь еще грузить моторы, запчасти, инвентарь из мастерских авиашколы...

- Вовсе нет... простите, опять запамятовал, как вас величать?

Энтузиаст авиации не заметил яда в голосе.

- Виктор Сергеевич, можно просто Витя. Если нужна помощь - только скажите, я умею, сам у байка движок перебирал!