Комендор (СИ) - Стрельников Владимир Валериевич - Страница 1

Владимир Стрельников

Комендор

09:00. 2 марта 1989 года. СССР. Севастополь. Ракетный крейсер «Червона Украина»

— Учебная тревога! Корабль к погрузке боезапаса приготовить! Боевой части два построиться на юте, остальным по постам. — Команда дежурного офицера кроме передачи по трансляшкам дублировалась бренчанием звонков. Впрочем, никто особо этому не удивился, экипаж ждал этой команды. Еще бы, вереница тяжелых грузовиков с ящиками в кузовах выстроилась около стоящего лагом у пирса крейсера. Ясно, что артиллерийские боеприпасы привезли, причем для главного калибра, носовой сто тридцатки.

Так что экипаж хоть и разбегался по боевым постам, но не особо торопливо. Так, просто уложиться в нормативы, чтобы отцы-командиры мозги не крутили.

А личный состав боевой части два, то есть ракетно-артиллерийской боевой части, с достаточно грустным видом строился на юте. Ранняя весна в Севастополе только вступала в свои права, так что народ несколько ежился в своих бушлатах второго-третьего сроков службы и рабочих ватниках под веселым таких свежим ветерком.

— Веселей, веселей, чего копаетесь как беременные тараканы? — командир БЧ-2, плотный, круглый такой капитан третьего ранга Литовка прошелся вдоль строя матросов и старшин, которые привычно становились на свое место, равняясь на минрельсы. — Так, командиры подразделений, пошевелите своих подопечных, что-то они расслабились. Мичман Инокентьев, где ваш командир батареи? Как еще не пришел из увольнительной? Будем грузить боезапас на вашу пушку, и нет комбата? Да вы что, с ума сошли?! — Кап-три пару раз вздохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться. Недобрым взглядом окинув дивизион самообороны, он отметил некомплект из еще одного комбата-лейтенанта. — А командир дострела, где он? Товарищ старший мичман, где ваш комбат? Ну, рожайте уже скорее!

— Успокойтесь, товарищ Литовка. — С правого шкафута спустился старпом, затянутый в щегольский кожаный плащ, предмет зависти половины старших офицеров. Ну не было на флоте ни адмиралов, ни флагманских спецов такого роста и размера, а Кисилев добрался до плаща первым из капитанов второго ранга. Впрочем, перехватить его он успел, еще служа на «Жданове», командиром БЧ-2. А сейчас такие плащи на флот уже года четыре как не привозят. — Ваши лейтенанты только что отзвонились, с КПП сообщили. Автобус попал в аварию, будут добираться на перекладных. Обещают через час прибыть на корабль. Форс-мажор, Юрий Сергеевич.

— Я устрою им форс-мажор, — недовольно проворчал командир БЧ-2 и, перегнувшись через поручни вертолетки, попросил командира зенитно-ракетного дивизиона. — Товарищ капитан-лейтенант, придется вам командовать погрузкой на баке. Я буду внизу, чтобы снаряды случайно не перепутали. А то, как в прошлый раз, раскидаем вскрытые ящики до самого юта.

— Есть, товарищ капитан третьего ранга, — четко отмахнул рукой кап-лей, пряча свое недовольство. Ветерок крепчал, и вместо комфортного сидения в боевом посту придется мерзнуть на высоком баке крейсера.

— Когда же командир дивизиона самообороны выздоровеет... — вздохнул Литовка, отходя от поручней.

— Еще не факт, что он пройдет медкомиссию, после операции-то, — покачал головой старпом и, заметив поднимающегося на вертолетку с левого юта командира корабля, скомандовал. — Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан первого ранга, личный состав боевой части два построен для инструктажа по обеспечению техники безопасности при погрузке боеприпасов.

— Вольно! — Тоже невысокий и сухонький, но, в отличие от старпома, наряженный в альпак, командир крейсера, капитан первого ранга Мальцев, неторопливо прошелся, осматривая бойцов БЧ-2. — Где Шаньгин и Кукарин? Они же должны вернуться уже?

— Авария автобуса, товарищ командир. Живы-здоровы, добираются на перекладных, — отрапортовал старпом, тенью следующий за командиром.

— Выбытие офицеров выше, чем в Афганистане, — недовольно пробурчал кап-раз, отворачиваясь от правого юта. — Тогда, товарищ старпом, на баке командуете вы, командир БЧ внизу, остальных распределить по расписанию, ясно?

— Так точно, товарищ командир, — выпрямился Кисилев, козыряя. А командир ЗРД[1] про себя успокоено вздохнул. Не придется мерзнуть на баке, можно спокойно сидеть в посту наведения «Фортов»[2]. А можно пройти до погреба и потягать штангу, пока матросы и старшины будут тягать ящики со снарядами, благо пульт связи там практически над тренажером.

— Так. Командуйте погрузку, товарищ капитан третьего ранга, я на ходовой. Старший помощник, вы на бак, не забыли еще погрузки-то? — усмехнувшись, командир глянул на Кисилева. Кэп вышел из штурманов, потому к остальным боевым частям относился немного покровительственно.

— Не успел еще, товарищ командир, — также усмехнулся старпом. Он, напротив, считал, что командиром крейсера должен становиться, согласно традициям флота, или минер, или ракетчик, или артиллерист. И не скрывал своего мнения. Впрочем, и кэп, и старпом были мастера своего дела, сдавшие зачеты на управление кораблем первого ранга с первого раза.

— Командуйте, Юрий Сергеевич. — Старпом поглядел в спину уходящему командиру и обернулся к Литовке. — Раньше начнем, раньше закончим.

— Батарея главного калибра — спускоподъемники к погрузке боезапаса изготовить. Дивизион самообороны — на вскрытие и подачу снарядов. ЗРК — на выгрузку ящиков. Дивизион крылатых ракет — на загрузку, вниз. И переоденьтесь, чтобы внизу, на пирсе, ни одного в фуфайках не было! Что, бушлатов старых нет, что ли? По местам! — рявкнул командир БЧ-2, и старшины с матросами брызнули с правого юта.

09:23. 2 марта 1989 года. Севастополь. СССР. Ракетный крейсер «Червона Украина»

— Жменя, стой! Дай бушлат, держи мою куртку, — меня тормознул Яшка Шилов, мой земеля и годок из ракетчиков. — Только сильно не перемажь, совканоль!

— Да нужен он мне, твой совканоль… — Я стащил с себя старый, основательно поюзаный, уже начавший рыжеть бушлат с погонами старшего матроса. Ему уже лет семь, не меньше, знакомый комендор со «Сметливого» отдал, уходя на дембель. — У меня своя фуфайка есть, ты мне, главное, бушлат не порви. На меня или тебя сам знаешь, второй замаешься искать. Везет вам, любит вас Литовка. Дивизион «фортовцев» опять на выгрузку, а вас на берег. Слушай, потом сгоняешь в чепок или карася какого зашлешь, печенюх купишь? Держи рупь. — Я протянул застегивающему «сопливчик» Яшке желтую бумажку.

— Без базара, Женька, потом занесу к вам в кубрик. Оставлю тебе в шкафчике, пойдет? — Шилов накинул бушлат и быстро застегнулся. Сунул рубль в нагрудный карман робы, в книжку боевого номера, и, дробно застучав каблуками прогар[3] по трапу, убежал. А я заскочил в свой кубрик, бросил Яшкину куртку на свой рундук, снял с вешалки свою рабочую и неторопливо, рысцой, побежал по центральному коридору.

Около носового тамбура пришлось задержаться, пока дрочимые боцманом и дирижером бойцы носовой аварийной партии, состоящие из оркестра и боцкоманды, не свернули рукава пожарной системы.

— Где застрял, Жменев? — недовольно спросил мичман, наш старшина команды. Молодой, моего года, вся разница, что он после призыва сразу в школу мичманов пошел, а я на эсминец. Хотя тоже сватали, я все ж таки из ташкентской школы комендоров, да еще там первый класс комендора МЗА подтвердил, получив «Отличника ДОСААФ». Правда, на катер я служить не попал, на мелкашку 2М-3М. Сразу на АК-130, всю карасевку летал по установке в противогазе. Проклял все, но надрочился до такой степени, что, к своему немалому удивлению, здесь, на Черноморском флоте, первый класс подтвердил.

— Аварийщики свои причиндалы разбросали, тащ мичман. Сами дирижера знаете, хер пропустит кого, пришлось ждать, — неторопливо подходя к снарядному лотку спускоподъемника и проверяя исходное, ответил я.