Не плачь, орчанка! (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 23

Рексиль задумался. Отдать кого-нибудь из своих? Не хочется. Да и заняты они. Рексиль сам воспользовался ситуацией, набрав новобранцев. Сейчас ветераны их усиленно готовили. За Гонсей можно не волноваться: если в замке есть маг, с зургами справится. К тому же зимой в набеги не ходят.

- Есть в Оули замечательный воин, - сказал Рексиль после паузы. - Великолепно владеет всеми видами оружия. К тому же маг. Только...

- Что? - поторопил Куворк.

- Согласится, если ей предложить адамант.

- Ей? - изумился Иль-Ин.

- Да, - подтвердил наместник. - Люсиль женщина.

8.

До семнадцати лет у Люсиль не было повода роптать на судьбу. Она родилась в знатной семье тысяцкого Бергиля. В раннем детстве у нее обнаружился Дар - необычно сильный. За будущее Люсиль можно было не волноваться: лучшие женихи Рума посчитали бы за честь взять ее замуж. Родители наняли дочери лучших преподавателей. Они обучили Люсиль всему, что следует знать высокородной. Много занимался с ней и отец. Он учил девочку магии и владению оружием. Так повелось издавна. Мужчины иль, уходя в набег, оставляли селения под защитой женщин. Любая из них владела копьем, стреляла из лука и метала дротики. Да и магу такое умение не помешает. Камни иссякнут, как отбиваться от врагов?

Традиция сформировала облик женщин иль. Они росли гибкими, стройными, с сильными руками и ногами. А вот красотой не блистали. Вытянутые лица, длинные носы, тонкие губы... У врагов племени ходила шутка: лучше любить корову, чем такую женщину. Но иль шутки не трогали - они не выдавали дочек за чужаков. Дети в таких браках не наследовали Дар.

В Руме традиции стали ослабевать. Женщины иль более не защищали селения - этим занимались орки. Отцы перестали учить дочерей владению оружием. Но Бергиль придерживался старых обычаев. Люсиль отменно стреляла, в учебных поединках не уступала в мастерстве опытным ветеранам. Ее любимым оружием стали меч и чекан. Она сражалась ими одновременно: меч в левой руке, чекан - в правой. Противник, опасаясь меча, заслонялся щитом, но чекан доставал его сверху. Этому способствовал и рост Люсиль - орки были ей по плечо. О зургах и говорить нечего. Хумми - повыше, но опять-таки не великаны. Сразиться на равных с Люсиль могли только иль, но с ними Рум не воевал.

Бергиль брал дочь в походы. Разумеется, в первый ряд не ставил. Но в схватках Люсиль участвовала. Главным образом, как маг. Матери об этом не рассказывали. Та укоряла мужа: не бережет дочь. У других высокородных они не воюют.

- Они пусть, как хотят, - отвечал Бергиль. - Но моя дочь должна быть воином. Никто не знает, как повернется жизнь.

Тысяцкий как в воду глядел...

Мать умерла, когда Люсиль исполнилось семнадцать. Отец и дочь сильно горевали. Чтобы развеяться, тысяцкий отправился в набег на зургов - те слишком часто тревожили восточную границу. Поход ожидался легким - орки зургов всегда били. В этот раз вышло иначе. Зурги заманили тысячу в засаду, напали со всех сторон. В их рядах оказались маги - необычно много. Войско орков билось отчаянно. Сам тысяцкий и его дочь валили врагов ударами Кулаков. Но тех было слишком много. Камни иссякли. Они кончились и у врага, но остались воины. Пусть не такие умелые, как у Бергиля, зато более многочисленные и злые из-за понесенных потерь. На каждого павшего орка приходилось не менее трех-четырех зургов. Когда пали телохранители, Бергиль с дочерью встали спина к спине. Их окружала гора трупов. Но даже лучшие устают. Отец с дочерью стали пропускать удары. Первое время спасали доспехи. Но вот дротик угодил в шею тысяцкого. Он покачнулся. Люсиль отвлеклась и пропустила удар. Клинок ударил ее в лицо, и она рухнула.

Враги сочли ее мертвой. Меч разрубил Люсиль нос, верхнюю челюсть, щеку. Хлынувшая кровь залила ее до пояса. С такими ранами не выживают. Зурги забрали оружие, содрали с Люсиль доспехи, а тело бросили.

Она непременно бы умерла, если бы не слуги. Во время битвы они остались в обозе, а с началом сражения взобрались на деревья. Зурги их не заметили. Они разграбили обоз, после чего ушли. Слуги видели, как пали тысяцкий и его дочь. В сумерках пробрались к месту гибели господ. Хотели забрать и похоронить их тела. И здесь обнаружилось, что Люсиль дышит. Ее перевязали и унесли. До ближайшего города королевства было два дня пути. Все это время слуги несли Люсиль, ожидая, что она умрет. Но девушка выжила. В городке нашелся маг, который не пожалел камня Силы для спасения дочери тысяцкого. Ему впоследствии за это хорошо заплатили. Люсиль оправилась, встала и вернулась в столицу. Где скоро пожалела, что осталась в живых.

Клинок изуродовал ее. Лицо пересекал широкий, багровый шрам. Отрубленный кончик носа прирос к верхней губе, причем, наискосок. В верхней челюсти не доставало трех зубов. На этом месте губа раздвоилась, и при разговоре во рту виднелся черный провал. Уродина!

Со смертью родителей Люсиль унаследовало их имущество. Дом, земли, селян. Богатая, но никому не нужная невеста. Женихи, увидев ее лицо, вздрагивали и сбегали. Выходя из дома, Люсиль надевала маску. Из-под нее виднелись только лоб и глаза.

Люсиль обратилась к лучшим магам. Ведь Силой можно исцелять. Но маги, увидев ее лицо, разводили руками. Только один сказал:

- Нужен адамант. Срастить перелом и зажить рану хватит обычного камня. Но исправить лицо... - маг покачал головой.

Адаманты имелись в казне. Люсиль отправилась к королю. Ее отец пал за Рум, она едва не погибла - Архиль не откажет. В конце концов, она собиралась адамант купить - за любые деньги.

Архиль выслушал ее, не перебивая. Посмотрел на лицо без маски и дал знак надеть ее снова. Затем спросил:

- Будь у вас в том сражении адамант, вы одолели бы зургов?

- Да! - согласилась Люсиль. - Отец бил бы на подступах, а тех, кто прорвался, смяла бы я. Остальных вырезали бы.

- Но адаманта у вас не было, - заключил король. - Погибла тысяча воинов. Умелых, отлично обученных. Тысяча Бергиля была лучшей в королевстве. В моей казне три адаманта. Ты просишь обменять лицо на жизнь тысячи воинов?

- Хорошо, - сказала Люсиль, помедлив. - Не надо исправлять лицо. Я использую адамант для битвы. Уеду в приграничье, и в сражении с зургами вступлю в бой. У меня к ним счет.

- Нет! - покачал головой король. - Камней слишком мало. Я держу их для особого случая. Если враг приступит с столице и не будет возможности отогнать другим способом. Ты убьешь сотню-другую зургов - и что? С ними можно справиться без адамантов.

Люсиль поклонилась и ушла. Архиль был прав, более того, он косвенно упрекнул ее отца в гибели воинов. Умный тысяцкий не должен попадать в засаду. Но кто ждал, что зурги ее устроят? До сих пор за ними подобного не водилось. И что делать ей?

Подумав, Люсиль уехала из столицы. Жить здесь стало невыносимо. Знакомые ее жалели, а Люсиль этого не любила. Она поручила земли заботам управляющего и перебралась в Оули. С собой взяла нескольких слуг. Купила дом с конюшней и стала готовиться к войне. Зурги не оставят попыток взять пограничье, а у нее к ним должок. Большой и требующей расплаты.

Появление высокородной взволновало город. Люсиль наперебой приглашали в гости, напрашивались на прием. Она отказала всем. Местное общество ее не привлекало. Побывала только у наместника - обижать высокородного не следовало. Рексиль дружил с ее покойным отцом и был вхож в их дом. Она рассказала наместнику о своей беде, показала лицо. Рексиль впечатлился и пообещал взять ее в поход. Лишний маг в войске да еще со своими камнями не помешает. А камни у Люсиль были.

Жизнь шла по заведенному распорядку. Утро начиналось с конной прогулки. Затем Люсиль завтракала и переходила к тренировкам. Стреляла из лука, метала копья, оттачивала умение владеть мечом и чеканом. В этом ей помогали лучшие воины наместника. В учебных боях Люсиль неизменно побеждала. Воины кланялись и благодарили за науку. Так прошел год, наступил второй. Люсиль исполнилось девятнадцать лет, и она все ждала. Зурги не нападали. Битва с Бергилем встала им дорого. Сил на поход у жабьеголовых не осталось. Они зализывали раны и копили силы. Мелкие отряды тревожили границу, но их отгоняли лофы. Люсиль скучала, и по этой причине злилась.