Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэты 1790–1810-х годов

Воейков Александр Федорович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэты 1790–1810-х годов - Воейков Александр Федорович - Страница 91

Изменить размер шрифта:

187. НА КОНЧИНУ ДЕРЖАВИНА

Элегия

Не was a man, take him for all in all.

We shall not look upon his like again[226].

Шекспир

О ком, зрю, хариты и музы в печали,

О ком умоляют власть грозных судеб?

Но тщетно на урну, взывая, припали:

Ты скрылся, Державин! — ты скрылся, наш Феб!

И глас их не слышит уж сердце поэта!

Цевницы во прахе — нет жизни в струнах…

О бард! и на лиру, пленявшу полсвета,

На лиру ль бессмертья сей падает прах?

Где ж вечность и слава, о коих поведал

И двигал к ним сердце героев, царей?

Кому, песнопевец, кому ты пере́дал

Небесный твой пламень, другой Прометей?

Увы, всё в подлунной на миг лишь созданно!

Кичливости смертных повсюду урок;

Нетленный твой вижу, злой смертью сорва́нный,

На гробны ступени катится венок…

Венок, кем бессмертна России царица?

Что слава сплетала, тобою гордясь?

Нет, бард наш единый! прах скрыла гробница —

Но вечность над нею с тобой обнялась!

И, в недра приемля гроб славного праха,

Обитель истленья, святится земля.

Вняв глас твой, о гений! со смертью без страха

Сойдусь — и за гробом увижу тебя:

В сияньи небесном, где днесь, песнопевец,

Ты вновь пред Фелицей — царей образцом,

И севера витязь, ее громовержец,

Склоняет при встрече пернатый шелом.

Сияй между ними, от муз похищенный,

На след твой взираю я с завистью днесь —

И скорбью к могиле несу отягченный

Всё, что лишь имею: и слезы, и песнь!

Там, мнится, твой гений гласит, отлетая:

«Что петь мне: царицы единственной нет!»

Отчизна вещает, твой гроб обнимая:

«С величьем народа родится поэт».

Как дни исчезают, и смертных так племя, —

Гробницей великих их след познаю;

Твой памятник видя, зрю, самое время

Склонилось недвижно на косу свою.

Твой путь был ко славе усыпан цветами;

Особая участь счастливцу дана:

Ты пел, окруженный бессмертья сынами, —

По отзывам лиры ценят времена.

1816

188. К В. А. ЖУКОВСКОМУ НА ПОЛУЧЕНИЕ ЭКЗЕМПЛЯРА ЕГО СТИХОТВОРЕНИЙ

Желанный дар из рук любимого поэта,

Стань в ряд с Державиным в почетный уголок;

Пусть ищет кто другой забав ничтожных света:

В вас сердца моего утеха и урок!

При вашем имени о свете забываю

И, силою благой фантазии влеком,

В мир лучший; в мир другой мечтой перелетаю,

Который лишь душам возвышенным знаком,

Где всё, что на земли возможет быть прелестно

И радости небес для сердца прорицать,

Рукою собрано поэзии чудесной —

Олимп, где жрец ее дерзает обитать!

Туда меня, поэт, твой гений увлекает…

О, если бы его имел я силу крил!

Венец его в лучах бессмертия сияет:

Он лиру лишь добру и славе посвятил.

Пускай достоинства свет видит равнодушно, —

Поэту ль от него отличия искать?

Пусть будет он сокрыт от знатности бездушной,

Пусть будет злость его и зависть помрачать —

Не знает низких средств души высокой сила,

Он будет лишь одно прекрасное любить,

Судьба его сама от смертных отличила,

И чувств его ничто не может изменить!

Завиден для меня путь, избранный тобою,

Стезя, ведущая так близко до сердец.

Скажи, исполненный когда самим собою,

Страсть к славе и добру, поэзии мудрец,

С волшебной силою ты передать желаешь

И чувства упоить сей страстию благой —

Скажи мне, не в себе ль награду обретаешь?

И высший смертных долг исполнен уж тобой!

Ты любишь — и поешь в восторге добродетель.

Круг мирных дел певца пускай судьба стеснит,

Но дух его парит, величия свидетель,

И с гордостью венок достоинству дарит.

Как живы для меня, поэт, твои картины,

Наставник в коих твой, натура, вся видна:

Сей вечер сумрачный, сходящий на долины,

И обаяния владычица, луна,

Что, медленно взойдя в среду небес обширных,

Сребристою струей рассе́кла мрачный ток,

Близ коего один, в мечтах, при звуках лирных,

Ты внемлешь быстрых лет катящийся поток,

И время отдает тебе минувши годы,

Надеяся тобой украсить в мире след —

О, нежных сердца чувств, поэт любви, природы!

Минуты сей восторг дороже многих лет!

С какою прелестью своей неизъяснимой

Ты благ утраченных нам кажешь скорбный вид!

Он скрылся, призрак сей, вовек невозвратимый,

Но живо моему он сердцу говорит!

И к праху самому, дух нежный, пламенея,

Мечтание пред ним слиялось с бытием —

Я зрю: горит лучом столб бледный мавзолея,

И гений внемлет глас при камне гробовом!

Верь: лучший наш удел — сия страна мечтаний,

Где мысль, свободна уз, полет свой соверша,

Бросает свет на путь тернистый испытаний —

И чувствует свое величие душа.

<1818>

189. «Жуковский, не забудь Милонова ты вечно…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Жуковский, не забудь Милонова ты вечно,

Который говорит тебе чистосердечно,

Что начал чепуху ты врать уж не путем.

Итак, останемся мы каждый при своем —

С галиматьею ты, а я с парнасским жалом,

Зовись ты Шиллером, зовусь я Ювеналом;

Потомство судит нас, а не твои друзья,

А Блудов, кажется, меж нами не судья.

3 сентября 1818