Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэты 1790–1810-х годов

Воейков Александр Федорович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэты 1790–1810-х годов - Воейков Александр Федорович - Страница 65

Изменить размер шрифта:

Записки, мнения и переписка адмирала Шишкова, тт. 1–2, Берлин-Прага, 1870.

137. ПЕСНЯ

СТАРОЕ И НОВОЕ ВРЕМЯ

(Перевод с французского)

Бывало, в прежни веки

Любили правду человеки,

Никто из них не лгал,

Всяк добродетель знал;

Любил любовник верно,

Не клялся лицемерно;

А ныне уж не так:

Обманывает всяк.

Неправда, вероломство,

Злость, ненависть, притворство,

Лукавство, зависть, лесть,

Прогнавши бедну честь,

Ворочают всем светом,

Все думают об этом;

А совесть уж пошла —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежне время

Судейское всё племя

Защитою в беде

Служило сирым на суде,

Судьи́ и адвокаты

Не требовали платы;

А ныне за пять слов

Со всех сирот и вдов

Последнее сдирают,

Кругом их обирают

И гонят от дверей

И мать и дочерей,

Коль денег больше нету,

Суму таскать по свету;

А истина пошла —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни годы

Лишенные свободы

Любовничьи сердца

От брачного венца

До самой двери гроба

Любовью тлели оба;

А ныне уж не так:

Где впутается брак,

Там всё пойдет неладно,

Всё скучно и досадно;

Любовь начнет дремать,

Топорщиться, зевать,

Потупит в землю взоры,

Распустит крылья хворы;

Без ней пошла жена —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни веки

Текли сладчайши реки

И прозы и стихов

Из авторских голов,

Писатель восхищался,

Читатель им прельщался;

А ныне уж не так:

Кастальский ключ иссяк,

Не слышно больше звона

От лиры Аполлона;

Измученный Пегас

Насилу на Парнас,

Лишася прежней силы,

Таскает ноги хилы,

И муза уж пошла —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, мамы, тяти

Вкруг нежной их дитяти

Умели ставить щит

От страстных волокит,

Их ков предупреждали,

Невинность ограждали;

А ныне уж не так:

Имеет доступ всяк;

Любовник стал проворен,

Отец легкосгово́рен,

Мать верит похвалам,

А дочка всем словам,

Что щеголь ей болтает;

Она слабеет, тает,

И честь ее пошла —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни веки

Умели человеки

Воздержно в свете жить,

Умеренность хранить,

Чрез то имели радость

Вкушать по доле младость;

А ныне уж не так:

В сластях нашедши смак,

Воздержность презирает,

Повеса утопает

Средь неги и забав;

В пятнадцать лет начав,

Он в двадцать лет пустился,

А в тридцать притупился,

И бодрость вся пошла —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, не дивились,

Что девушки стыдились

В семнадцать лет уметь

Любовию гореть;

Домашняя работа

Была их вся охота;

А ныне уж не так:

Их бабки пялят зрак

На видного мужчину,

Лощат свою морщину

И помощью румян

Мнят ввесть его в обман,

Чтоб, вспомня стару веру,

Еще сбродить в Цитеру;

Пускай бредут туда —

Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни по́ры

Девичьи скромны взоры

Ни пышностью пиров,

Ни множеством даров,

На честность обращенны,

Не смели быть прельщенны;

А ныне уж не так:

Пред златом честь пустяк.

В богатом екипаже,

Хотя б был черта гаже

И всех глупее Клит,

Однако убедит

Младую Меликрету,

Забывшись, сесть в карету

И ехать с ним… куда?

Каха́, кахи́, каха́!

<1784>

138–139. НАДПИСИ К МОНУМЕНТУ КНЯЗЯ ИТАЛИЙСКОГО ГРАФА СУВОРОВА-РЫМНИКСКОГО

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

1. «Для обращения всея Европы взоров…»

Для обращения всея Европы взоров

На образ сей, в меди блистающий у нас,

Не нужен стихотворства глас,

Довольно молвить: се Суворов!

<1804>

2. «Суворов здесь в меди стоит изображен…»

Суворов здесь в меди стоит изображен;

Но если хочешь знать сего героя славу,

Спроси Италию, Стамбул, Париж, Варшаву,

Царей, вельмож, гражда́н, солдат, детей и жен.

<1805>

140. СТИХИ ДЛЯ НАЧЕРТАНИЯ НА ГРОБНИЦЕ СУВОРОВА

Остановись, прохожий!

Здесь человек лежит на смертных не похожий:

На крылосе в глуши с дьячком он басом пел[132]

И славою, как Петр иль Александр, гремел.

Ушатом на себя холодную лил воду[133]

И пламень храбрости вливал в сердца народу.

Не в латах, на конях, как греческий герой[134],

Не со щитом златым, украшенным всех паче[135],

С нагайкою в руках и на козацкой кляче

В едино лето взял полдюжины он Трой[136].

Не в броню облечен, не на холму высоком —

Он брань кровавую спокойным мерил оком

В рубахе, в шишаке, пред войсками верхом[137],

Как молния сверкал и поражал как гром.

С полками там ходил, где чуть летают птицы[138].

Жил в хижинах простых, и покорял столицы[139].

Вставал по петухам[140], сражался на штыках[141];

Чужой народ его носил на головах[142].

Одною пищею с солдатами питался[143].

Цари к нему в родство, не он к ним причитался[144].

Был двух империй вождь[145]; Европу удивлял;

Сажал царей на трон, и на соломе спал[146].

<1805>