Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэты 1790–1810-х годов

Воейков Александр Федорович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэты 1790–1810-х годов - Воейков Александр Федорович - Страница 24

Изменить размер шрифта:

14. ЖЕЛАНИЕ ЛЮБИТЕЛЮ ОТЕЧЕСТВА[65]

Лето паляще летит;

Молния в туче немеет;

Осень на буре висит;

Риза туманна сизеет.

Брови навислы ея

Иней на долы кидают;

Голые рощи, слезя,

Вздохи шумящи выводят.

Злачны веночки падут;

Травка ложится и сохнет;

Кролики в норы бегут;

Спящая мошка не дохнет.

Мила весна! ты повей;

Всё при тебе поновится;

Будет опять всё живей,

В зелени одушевится.

Пусть и твое, прозябая,

Счастье еще оживет

Или, туман презирая,

Вёсну свою призовет,

Чтобы морозы унять,

Страшные робкой надежде,

Чтобы муравку поднять

В новой зеленой одежде!

<1804>

15. ПОЛНОЩЬ

Открылось царство тьмы над дремлющей вселенной;

Туман, что в море спал, луною осребренной

Подъемлется над сей ужасной глубиной

Иль пресмыкается над рощею густой,

Где тени прячутся и дремлют меж листами;

Как разливается он всюду над полями?

О мрачна нощь! отколь начало ты влечешь?

От коего отца иль матери течешь?

Не ты ль седая дщерь тьмы оной первобытной,

Котора некогда взошла над бездной скрытной

Лелеять нежныя природы колыбель? —

Так, — черновласая Хаоса древня дщерь,

Ты успши дня труды покоишь и теперь;

Ты дремлющий полкруг под тению качаешь;

Увы! — ты также взор умершего смыкаешь.

О нощь! — лишь погрузишь в пучину мрака твердь,

Трепещет грудь моя; в тебе мечтаю смерть;

Там зрю узлы червей, где кудри завивались;

Там зрю в ланитах желчь, где розы усмехались.

Одр спящего и гроб бездушный — всё одно;

Сон зрится смертию — смерть сном, и всё равно.

Се полнощь! — тихо всё; луна с среды нисходит

И к западным водам Плиад с собой уводит.

Здесь силюся возвесть я полусонный взор

На крыты бледным мхом хребты дремотных гор.

Луна сребрит пары, что из могил восстали

И человеческ вид в лучах образовали;

Его ли слышу глас? — Иль шепчет ветр из рощи?

Нет, — здесь язык шумит, — язык невнятный нощи.

Двенадцать бьет, — вся тварь вокруг меня молчит;

Грех спит ли? — Мудрость бдит! И — можно ль? — зависть бдит!

Но труд, — невинность, — всё почиет под тенями;

Лишь кличут совы там с огнистыми очами.

Воздушно озеро сседаяся бежит;

Сверкает молния, и твердь вдали гремит.

Селитряный огонь восток весь озаряет

И сумрачных холмов вершины убеляет.

Кто тамо посреде восточных туч грядет?

Не страшный ль судия с собою рок несет?

Предыдет огнь ему, а следом кровы мрачны;

Лице его блестит, как образ солнцезрачный;

Вся риза в молниях волнуется на нем

И препоясана зодиаком кругом;

Он быстро в мир грядет, и сам стопой сафирной

Пронзает в выспренних странах помост эфирный.

Се в час полунощи грядет

Жених, одеян в страшный свет!

Блажен тот раб, его же срящет

Готового в небесный брак;

Несчастен же, кого обрящет

Поверженна в унылый мрак!

Блюди, душе моя смущенна,

Да сном не будет отягченна

И вечной смерти осужденна;

Но, воспрянув от сна, гласи:

«О трисвятый! — воззри! — спаси!»

Еще ль душа, в мечтах несвязных погруженна,

Еще ли в узах спит стозвенных задушенна?

Восстань! — возжги елей и созерцай чертог,

Где ждет тебя жених — твой судия, твой бог!

О ты, надеяйся на будущи годины,

Забывый строгое условие судьбины,

Сын неги, — ищущий бессмертья в днях своих!

Вострепещи, когда познает сей жених,

Что масло во твоем скудельнике скудеет

И огнь живый небес внутри тебя мертвеет!

Ты буйствен, ты не мудр, — проснись! ступай со мной!

Открою, где чертог премудрость зиждет свой;

На мшистых сих гробах, где мир небесный веет!

Ступай! — учись! — гроза прешла, — луна багреет…

<1804>

16. ПРОТИВ САХАРА

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Любезно лакомство Венеры,

Камыш Канарских островов,

Желчь негров, неги сласть без меры,

Враг пчел, друг неких птиц и псов!

Не ты ль стихию вскипяченну

С приправой хинского листа

Для вкуса строишь услажденну

И манишь лакомы уста?

Не ты ли водку умягчаешь

Рассыпчивым своим песком,

Позыв в желудке умножаешь

На многи брашна за столом?

Не ты ль зимою подслащаешь

Передвоенный виноград,

А летним знойным днем влагаешь

Свою приятность в лимонад?

Ты в вафлях клетчатых блистаешь,

Смеешься в каше, в пирогах

И в пудине, как снег, сияешь.

Ей! — ты душа в таких вещах.

Но если нервы в нас слабеют

И власть свою скорбут берет,

Иль зубы от тебя чернеют,

Противный дух из уст идет;

За сладостью твоей небесной

Зловонье адско вслед летит;

Что я скажу? — О не́ктар лестный!

В тебе сокрытый яд лежит.

То мало; — коль за подлу цену

Невольник черный быв продан,

Отводится к позорну плену

От африканских милых стран;

Когда, лишась супруги верной

Иль в чадах — нежных, милых чад,

Идет окован в грусти черной

И в сердце чувствует весь ад;

Идет под тяжкими бичами

Над тростником свой век кончать,

Труд мочит кровью и слезами,

Чтоб вкус Европы щекотать;

И наконец — он умирает,

Чтоб сластолюбью услужить,

Затем — что без того не знает

Оно мудрейших мер открыть;

Что я тогда скажу, смущенный?

Не сахар — сладкий яд мы пьем,

В слезах и поте распущенный;

Не не́ктар — кровь несчастну льем.

Не лучше ль не́ктар надлежало

Искать нам в свекле[66] иль в пчелах?

Пчела в защиту носит жало,

А беззащитный негр — в цепях.

Китай с аравскими странами

Не дорожился бы травой

Или пряжеными бобами[67];

То вымысл роскоши пустой.

Как стыдно золотому веку

Железным варварством блистать

И к вечному наук упреку

Причудливый вкус щекотать!

<1804>