Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэты 1790–1810-х годов

Воейков Александр Федорович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэты 1790–1810-х годов - Воейков Александр Федорович - Страница 111

111

Изменить размер шрифта:

250. ВЕСНА

Еще пою тебе, дочь милая Природы!

И как твоих красот и благости не петь

Тому, кто друг полей, друг тишины, свободы?

Ах! как бы я желал небесный дар иметь

Делилев, Томсонов! Что Креза все стяжанья

С его холодною, бесчувственной душой!

За алчность к золоту всю муку наказанья

Он терпит с Танталом! Проводит в кладовой —

В святилище его постыдного кумира —

И день и ночь — и что ж? Ни дня, ни ночи нет

Счастливых для него! Ему пустыня свет,

Немилы прелести ликующего мира

И люди все враги! Он сам себе позор;

Он всюду сирота!.. Ужасная картина,

Ужасная судьба!.. Я отвращаю взор —

И вижу: там в цветах зеленая долина;

Там пурпур запада верхи рисует гор;

Там Цинтия взошла над синими лесами

И смотрится в кристалл журчащего ручья,

Который у меня течет перед глазами, —

И гимн в душе моей!.. Но пенье соловья

Мой ум и чувства развлекает

И гимн достойнейший Природе воссылает!

Внимаю: трель гремит; вдруг слышен ровный топ;

Переменяется — и страсти все движенья:

Надежда, радости, отчаянье и стон —

Лиют мне в грудь рекой всю сладость восхищенья

И горечь всю тоски; пылает, стынет кровь,—

Вот действие твое, весна! твое, любовь!

Орфей лесов свою ждет к сердцу Эвридику.

Ах! он счастливее фракийского певца:

Природа съединит два страстные сердца;

Любовь не тронула подземного владыку!

Как мирно вкруг меня, и как душа моя

С вечерней роскошью, восседшею на троне —

Который всюду ей, весна, рука твоя

Поставила младой природы в нежном лоне,—

Душа моя парит далёко от сует —

Пороков гибельных и ветреного света!

Уже прошли мои мечтательные лета,

И в людях, в обществе мне больше нужды нет!

Но сердцу милые (имею вас!), придите

И счастье тихое со мною разделите!

Бывает хорошо нам в жизни и без вас,

Но с вами лучше во сто раз!

Что чувствую теперь, кому я открываю?..

Слова мои зефир разносит по лугам

И может их принесть к холоднейшим сердцам!

В сей мысли посреди веселья унываю!

Любовь к Природе, будь всегда щитом моим

Противу Рока и Фортуны!

Пусть надо мной гремят перуны, —

Спокоен буду я под ним!

И ежели в груди моей ты не увянешь,

Доколе не увяну сам

И не сойду во гроб, — то в жизни по цветам

Всегда водить меня ты станешь!..

Ах, нет! на жизненном пути

Так много терния, что смертным невозможно

Всегда по нем без ран чувствительных идти:

Нам дань сию платить законам Неба должно!

Я невредим — но друг, но ближний мой

Печальны слезы проливает

Или в час грозный, роковой

Глаза навеки закрывает!..

Могу ли счастлив быть один?

Могу… благоговеть пред тайной Провиденья!

Природы-матери смиренный, нежный сын,

Могу еще взирать с улыбкой наслажденья

На пиршество земли, на красоту небес

И в непостижности здесь видимых чудес

Свой жребий постигать там — жизни за пределом…

Там вечная весна для добрых есть уделом!

<1809>

251. СОСЕДКА

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кого ты арфой тихострунной

И нежным голосом своим,

Близ окон сидя в вечер лунный,—

Кого очарованьем сим

Привлечь… к ногам своим желаешь?

О ком ты думаешь, мечтаешь?

И кто счастливый смертный сей,

Предмет гармонии твоей?..

Кому он внемлет, с кем проводит

Часы минут волшебных сих;

Где счастье, радости находит;

Почто он не у ног твоих?..

Я слышу, кажется, стенанье

И арфы и души твоей —

И струн и сердца трепетанье,

И вижу слезы из очей:

Так быть должно!.. Неблагодарный!

Кого предпочитаешь ей?..

Или жестокий бог, коварный,

Равно коварен и жесток

Для всех… и для соседки милой!..

Ах, нет! со всею властью, силой

Не может он — не может рок

Заставить ангела людские

Мученья, горе испытать!

И доля ангелов иные

Надежды, чувствия питать!

Соседка-ангел! ты мечтаешь —

В желаньях тайных и живых —

О том, кого… еще не знаешь;

Или б он был — у ног твоих!

<1809>

252. К МОЕЙ ХИЖИНЕ

Бесстрашно того житье, хоть и тяжко мнится,

Кто в тихом своем углу молчалив таится.

Кантемир, Сат<ира> первая

Что значат пышные вельмож, царей чертоги,

Где в мрачной гордости, с холодною душей

Простые смертные скрываются, как боги,

От взора, от любви подобных им людей,—

Что значат, говорю, пред хижиной моею?

Ах! как доволен я и как любуюсь ею!

Могу ль завидовать, Фортуны чада, вам?

Прямые радости не вашим, знать, сердцам

Даны Природою, сей матерью благою

Своих покорных чад! Ведомые рукою

И нежностью ее, они <по> миртам в путь

Ко счастью тихому, но верному вступают;

Не золотом душе веселья покупают:

Веселья купленны не пролиются в грудь!

Природа даром их повсюду расточает,

Где только чистые сердца она встречает, —

Так наш сказал один любезнейший поэт,

Которому знаком довольно белый свет.

Без счастья сча́стливым, богатым без богатства

Быть предоставлено для Фебова собратства.

И я, по благости созвездья моего,

Или по дерзостной мечте, в числе него!

Богатства, счастия в глаза и я не знаю;

И я, без тысячи неутомимых рук,

На розах, как Лукулл роскошный, отдыхаю,

Покинув сладостны объятия… наук.

Сирены льстивые, волшебницы Армиды,

В объятиях у вас сокрыты Эвмениды!

Не бронза, не фарфор, не мрамор вкруг меня,

Но книги, но портрет, но бюст людей великих.

В немой беседе их не примечаю дня.

А там передо мной горшок гвоздичек диких —

Симво́л невинности — с левкоем дорогим,

Бесценным для меня: когда-то Флора им

Или — что всё одно — Эльвира занималась!

На нем, на нем печать души ее осталась:

Он с каждым днем цветет и в новой красоте

Всегда является глазам моим плененным.

Дивлюсь! Судьба ему велела быть нетленным,

Подобно как моей прелестнейшей мечте

О радостях любви остаться ввек — мечтою!

Но более всего я нахожу с тобою

Забавы чистые, друг сердца моего,

Поверенный всех чувств, движений всех его,

Моя смиренная, как сам, — простая лира!

Ты служишь для души источником утех!

И наконец — о день, счастливейший из всех! —

В счастливой хижине моей была Эльвира!

<1810>