Грешник (ЛП) - Стивотер Мэгги - Страница 23

Я сделал укол, сглотнул и стал ждать.

Когда я был волком, пространство чувствовалось меньше. Мои чувства распылялись на фрагменты. Я помнил человека с бешеным пульсом, и я видел мир его глазами, выше. Но вскоре я забыл его. Я шагнул с края прямо в пространство, заключенный высоко над шумным миром внизу. Листья лимонных деревьев что-то тихо шептали мне. Запах еды поблизости был горячим и сладким. Над моей головой шумно пересекла небо падающая звезда.

Я подошел к краю — песок скрипел под лапами — и взглянул вниз. Слишком далеко для прыжка. Но мир притягивал меня к себе. Я разочарованно присвистнул.

Все в этом месте звало меня, но я был в ловушке.

Я вернулся в мое человеческое тело за декоративными горшками с лимонными деревьями. Лежа на спине, я смотрел вверх сквозь листья пленного фруктового дерева. Мои мысли и воспоминания медленно вновь собирались в кучу.

Даже в облике волка я хотел большего.

Глава 16

 КОУЛ •

Есть вещи, которые никогда не стареют: первое слово, сказанное в микрофон студии звукозаписи, первый корявый отрывок песни, первый раз на радио.

И есть вещи, которые стареют: я.

Какая бы то ни было часть меня, способная работать всю ночь или типа того раньше, очевидно, осталась позади где-то в моей бурно проведенной юности, или просто в Миннесоте. Я спал, пока солнце не взошло высоко, а после обнаружил, что у меня нет ничего на завтрак, кроме сумки от пончиков, полной скучающих муравьев. Я явно не мог работать в таких условиях, так что пешком отправился на охоту/собирательство (лирическая возможность? Надо записать в блокнот) (собирательство/охота более интересны, когда этого не ожидаешь).

(Я собираю/ты охотишься/ мы оба в ловушке)

К тому времени, как я вернулся в квартиру, солнце было еще выше, а меня ждала Бейби.

Она сидела в одном из двух белых виниловых кресел в недо-зоне-отдыха, снова работая на своем айпаде. Когда я открыл раздвижную дверь, она подняла глаза.

— Ты должен был работать.

Я задвинул дверь локтем.

— Я работал.

— Что у тебя там?

Я взглянул на свои руки. Я не мог вспомнить все, что там было.

— Ерунда. Для кое-чего. Для. Работы.

Она наблюдала, как я освобождаю руки на столе у ее кресла: небольшая плетенная корзина, которая интригующе потрескивала, и, вероятно, будет потрескивать еще лучше в микрофон, фальшивые канделябры из слоновой кости, грубая гавайская футболка на несколько размеров больше и небольшая фиолетовая статуя Будды в качестве подарка к возвращению Джереми.

— Это не «Холостяк», — сказала она мне. — У меня нет денег, чтобы следить за тобой. Так что ты собираешься сделать что-то интересное, пока мои камеры тут. Или позвони мне, когда вот-вот сделаешь что-то. Кстати, ты ранил мои чувства, выгнав музыкантов, которых я подобрала специально для тебя.

Я направился к клавишам. Это был «Дэйв Смит». Возможно, мой «Дэйв Смит». Я не знал, были ли он изъят или как, после того, как меня объявили мертвым/пропавшим/оборотнем (лирическая возможность?) (тоже «на заметку») (другое слово вместо «оборотень»?) (зверь) (единорог) (суицид) (записать в блокнот?) (ничего стоящего).

Я вытащил свой блокнот и записал «ничего стоящего» туда.

— Коул.

— Что? А. Мне не нужен был гитарист, а басист был абсолютно не тем.

Бейби нажала что-то в своем айпаде.

— На секундочку, его выбрали пользователи на форуме шоу еще до того, как ты попал сюда. Они знали его по имени. Они были привлечены таким образом.

Я предпочитал, чтобы мои слушатели были вовлечены следующим образом: купи альбом, приходи на мои концерты, знай все слова.

Я включил клавиши. Свет вспыхнул на всем синтезаторе. На мгновение я задержал палец на одном из регуляторов. Просто чтобы почувствовать на что это похоже снова. Это было так давно. Если подумать, хронологически, я провел больше времени играя на клавишах в туре, чем дома. Это были те ранние дни, которые я вспоминал сейчас. Мой первый синтезатор, моя спальня, утреннее солнце на клавишах, фотографии на телефоне отключены настройками, песни, напеваемые с закрытыми глазами. Как будто «Наркотики» никогда и не было.

— Достань свой телефон, — сказала Бейби, — и перезвони ему. Скажи ему, что совершил ошибку.

Я даже не потрудился повернуться:

— Нет.

— Это не обсуждается.

У меня внутри все кипело, но я сохранял безэмоциональность на лице и равнодушие в голосе:

— Хороший альбом обсуждается?

Ответа не последовало.

— Им не понравилась первая серия? — я знал, что понравилась. — Им не понравился Джереми?

— Это шоу не должно было стать воссоединением «Наркотики». Собирается ли Виктор появиться из ниоткуда?

Я чувствовал, как песня во мне обрывается.

— Я могу полностью гарантировать, что это не произойдет.

После меня повисла очень долгая пауза. Я слышал, как Бейби печатает что-то в своей электронной жизни, в то время, как я щелкнул по динамику и сосредоточился на создании самой большой, жирной, подлой мелодии на синтезаторе, которую эта квартира когда-либо слышала.

Аккорды росли и росли, пока я представлял обложку альбома, число треков сзади и чувство, когда выпускаешь его в мир провалится или взлететь — только они всегда взлетали; лишь я провалился, — и думал, что в мире я мог бы называть собой, если бы не назывался «Наркотикой».

В конце концов, Бейби сказала (громко, чтобы быть услышанной через самую большую, жирную, подлую мелодию на синтезаторе, которую эта квартира когда-либо слышала):

— Дело вот в чем. Ты не собираешься вернуть Чипа?

Я упустил аккорд от неожиданности. Песня понемногу утихла.

— Кто такой, к черту, Чип? А. Нет. Я останусь с Джереми.

— Тогда дело вот в чем, — сказала она снова. — Теперь это твое.

Я повернулся. В ее вытянутой руке был телефон.

— Что это?

Она не ответила, пока я нехотя не взял его.

— Твой новый рабочий телефон. Я просто зарегистрировала тебя во всех социальных сетях в Интернете. И сказала миру, что ты собираешься заняться всем этим лично. Ты хочешь командовать группой? Тогда тебе придется делать в два раза больше работы для этого.

Я уставился на телефон у себя в руке.

— Ты убиваешь меня.

— Ты узнаешь, если я буду тебя убивать.

Я застонал.

— Вот не надо, — сказала Бейби, вставая. — Не делай вид, что я — твой тюремщик. Потому что мы оба хотим одного и того же. Это шоу удалось — я делаю еще одно. Это шоу удалось — тебе не приходиться гастролировать остаток своей жизни. Так что берись за работу и не забудь, что ваше время в студии заказано сегодня после обеда.

Я взялся за работу.

Потому что она была права.

Глава 17

 ИЗАБЕЛ •

— Какой следующий прием пищи? — спросил меня Коул.

— Ланч, — я ответила. Я глянула на дверь класса, чтобы убедиться, что она закрыта, пока шла в направлении женского туалета. Поход в туалет был единственным поводом уйти из курса для сертифицированных помощников медсестры, факт, который, казалось, волновал только меня. Другие студенты в классе, казалось, добросовестно занимались, их мотив я могла себе объяснить только тем, что они не прочитали учебник достаточно внимательно, так что должны были записывать об увольнениях работников во время занятий.

В любом случае, номера Коула на экране моего вибрирующего телефона было более, чем достаточно, чтобы заставить меня использовать вариант с туалетом. В коридоре я попыталась дышать через рот. Определенно, нужна храбрость, чтобы пойти в другую среднюю школу после того, как закончил свою собственную. Запах в коридоре вызывал самые разнообразные чувства, любое из которых было бы хорошей темой для сеанса терапии.

Коул сказал:

— Скажи, что хочешь меня.