Легко приходят – легко уходят - Чейз Джеймс Хедли - Страница 3

В дверях была длинноногая блондинка. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Она отпрянула и истошно закричала:

– Там кто-то есть! Это вор!

За ее спиной выросла массивная фигура Купера. Он оттолкнул девицу и стремительно влетел в комнату. Все это произошло так быстро, что я все еще стоял около сейфа, ослабевший от страха и не способный двигаться.

Девушка помчалась по лестнице, вопя, как паровозный гудок.

Я видел темный силуэт Роя, прижавшегося к стене. Но главное: я видел то, о чем не догадывался Купер, – Рой поднял над головой лом, который мы захватили с собой на случай, если будут трудности в замке. Он опустил его на голову Купера.

Рой застал Купера врасплох, и тот упал на пол, как сноп, царапая ногтями по моему пальто.

– Быстро! – Рой задыхался. – Бежим!

В наступившей тишине слышался только отдаленный крик девушки.

– Чет! – прошипел у меня за спиной Рой. – Не вниз, а наверх!

Но я его не слышал. Наверное, мой разум помутился, и в висках стучала одна мысль: как можно скорее прочь отсюда.

– Чет!

Я слышал Роя, но продолжал бежать вниз. Я достиг третьего этажа и выскочил на площадку. Квартира напротив открылась, худой седовласый человек испуганно взглянул на меня и быстренько захлопнул дверь. В три прыжка я одолел следующий пролет, потерял равновесие и растянулся на площадке. Вскочив на ноги, я как сумасшедший рванулся на первый этаж. Блондинка припала к двери привратника и, неистово вопя, колотила по ней кулаками. Она в ужасе уставилась на меня, ее рот был перекошен от страха.

Привратник, полуодетый, со спутанными волосами, пулей вылетел из своей квартиры и бросился ко мне. Мы повалились на пол, нанося удары куда попало. Я рубанул его несколько раз по голове и лицу, прежде чем удалось вырваться. Но едва я достиг выхода, как привратник засвистел в полицейский свисток. Неистовые трели и безумный женский крик вышвырнули меня под дождь. Я поскользнулся, упал, бросился к машине. И тут все звуки перекрыл резкий вой полицейской сирены. Я кинулся вниз по улице. За мной уже бежали, мне что-то кричали в спину. Я припустил сильнее, потом услышал звук выстрела, что-то просвистело у самого уха. Я дернулся, рванул через улицу туда, где потемнее. И вдруг словно рука гиганта остановила меня, и я со всего маху растянулся на дороге. Горячая боль… Я попытался повернуться… Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание, были приближающиеся тяжелые шаги.

Глава 2

Вначале появились звуки. Потом из небытия пришла тупая боль, которая росла по мере того, как я выбирался из темной бездны.

Я приоткрыл глаза.

Белые стены, какой-то человек наклонился… Он не попал в фокус моего зрения, я видел только размытый силуэт. Боль усилилась, и веки мои закрылись. Но я уже вспомнил сейф, Купера, борьбу с привратником, свистки, крики и свой слепой, глупый бег по улице. Моя опрометчивая попытка заполучить легкие деньги закончилась на больничной койке с дежурившим рядом полицейским.

Внезапно кто-то проскрипел над самым ухом:

– Его дела не так уж плохи, так почему я не могу потрясти этого мерзавца как следует?!

Грубый голос копа, который раньше я слышал только в фильмах. Трудно представить, что такое может относиться к тебе.

– А вот этого не надо, сержант. Он счастливо отделался: одним дюймом правее – и вы заполучили бы мертвое тело, – сказал кто-то другой.

– Да ну? Держу пари, он пожалеет, что не умер, когда я им займусь.

Я слегка разомкнул веки и увидел говоривших. Один из них был спокойный и толстый, в белом халате. Другой, высокий, плотный, с лицом типичного копа: маленькие злые глазки и рот как лезвие бритвы. И тут я вспомнил Роя. Где-то он сейчас? Рой оказался не таким слюнтяем, как я, и нервы у него покрепче моих. Как правильно он сообразил и поднялся вверх по лестнице, в то время как я, сумасшедший, помчался вниз. Удалось ли ему удрать? Если его не заметили выходящим из здания, то с ним все в порядке. Схватили только меня. Я ездил к Куперу от фирмы. Именно я расспрашивал привратника о распорядке дня Купера. Именно меня видели бегущим. Рой тут как бы ни при чем. Потом я вспомнил звук, с которым Рой проломил голову Купера. Это был страшный удар… Я не ожидал от Роя подобного…

Внезапно на меня накатил приступ дурноты: что же стало с Купером? Неужели Рой его убил?

Я почувствовал запах несвежего дыхания и табака, не удержался и открыл глаза. Сержант сидел рядом с больничной койкой. Мы были одни. Я не слышал, как доктор вышел, наверное, мне было действительно очень плохо.

Коп улыбнулся, показав желтые от табака зубы.

– О'кей, мерзавец, – сказал он. – Давай-ка приступим!..

Так это началось.

У них было все же смутное подозрение, что эту работу не я один делал. Но им не за что было зацепиться. И они приставали ко мне, стараясь выведать подробности. Они говорили, что Купер умирает и меня вздернут как убийцу. Если кто-то работал со мной в паре, то сейчас самое время признаться. Я отвечал, что был один. В конце концов это им надоело. Мне сообщили: Купер выздоравливает. Казалось, они были очень разочарованы его выздоровлением.

– Но ты мог убить его, – сказал мне сержант с желтыми зубами. – И это существенно повлияет на твой приговор. Ты получишь десять лет. Каждый день ты будешь жалеть, что родился на свет.

Из госпиталя меня перевели в тюрьму. Я находился там три месяца – до тех пор, пока Купер не выздоровел настолько, что мог давать показания в суде.

Я навсегда запомнил этот суд. Когда меня туда ввели, первым человеком, кого я увидел среди публики, была Джейн. Это меня удивило. Джейн помахала мне рукой, я выдавил улыбку. Но уж кого я не ожидал здесь встретить, так это моего босса Франклина из «Лоуренс Сейф». Рядом с ним сидел… Рой. Мы мучительно долго смотрели друг другу в глаза. Рой выглядел бледным и худым. Я подумал, что ему все эти три месяца было хуже, чем мне: Рой гадал, выдам я его или нет.

Судьей был парень маленького роста с худым бесцветным лицом и суровым взглядом. Скала, одним словом. Купер, похудевший, с перевязанной головой, рассказал про сейф и про дубликат ключа. Свидетельницей выступала длинноногая блондинка. На ней было облегающее небесно-голубое платье, и все мужчины, включая самого судью, больше смотрели, чем слушали. Девица сказала, что поет в одном из клубов и время от времени заходит к Куперу на квартиру, чтобы обсудить свой репертуар. Каждый в зале понимал, для чего она пришла к шефу в час ночи, и, судя по всему, эти джентльмены Куперу завидовали.

Блондинка рассказала, как я открывал сейф, когда Купера не было в комнате, как заглядывал в него, а потом сделал вид, что не смотрел. Купер «вспомнил», как я ударил его ломиком по голове.

Но вот кто по-настоящему удивил меня, так это Франклин. Он вышел вперед и начал говорить о том, что я был у них лучшим работником и всегда пользовался полным доверием. Но он понапрасну тратил слова. Его слова не произвели на судью никакого впечатления.

Мой адвокат, по всему видать, оторва и пройдоха, казалось, едва удерживался от того, чтобы не уснуть прямо на процессе. Когда были заслушаны все свидетельские показания, он посмотрел на меня, скривился, встал и объявил, что его клиент, то есть я, полностью признает себя виновным и отдает себя на милость правосудия. Может быть, он и не мог ничего сделать, но интонация и мимика, черт побери, могли бы быть другими. Адвокат говорил так, что у всех присутствующих создалось впечатление: со мной он уже попрощался.

Настало время судьи. Он пристально посмотрел на меня и сказал, что я грубо злоупотребил доверием клиента, подорвал репутацию старинной фирмы, где честно и преданно служили мой дед и отец, именно это является моей основной виной, за которую меня нужно судить по всей строгости. Однако он не мог обмануть меня ни на йоту. Я видел в его маленьких сердитых глазках, как он упоен звуками своего собственного голоса. Разве мог я надеяться хотя бы на толику снисхождения? Он приговорил меня к десяти годам каторжных работ. Это была ссылка в Фарнвортский лагерь, где умели укрощать «подобных тварей».