Лечение шоком - Чейз Джеймс Хедли - Страница 24

Но если эта новость для меня была весьма благоприятной, то этого ни в коей мере нельзя сказать о Хильде. Я никак не мог поверить в то, что она могла отравить мужа. Мне казалось, что был прав Джефферсон. Лишившись денег и окончательно потеряв рассудок, Делани покончил с собой. Он выбрал самый простой выход, наложив на себя руки.

Если бы я не планировал убить его, если бы не пришел к нему и не подготовил соответствующие декорации, имитирующие несчастный случай, Хильда не оказалась бы в таком скверном положении. Чтобы спасти ее, мне придется пойти в полицию и во всем сознаться. Но ведь попытка убийства тоже влечет за собой серьезное наказание. Я могу угодить в тюрьму лет на двадцать.

По моей спине пробежал холодок.

От мрачных мыслей меня отвлек шум мотора поднимающейся по дороге машины. Я выскочил на веранду и увидел приближающийся к моему дому старенький «Форд» Джефферсона.

Шериф медленно поднялся по ступенькам.

– Заходите, – пригласил я его. – Как насчет выпивки?

Мне бы очень хотелось знать, что могло привести Джефферсона ко мне в столь поздний час.

Он сел, а я на скорую руку приготовил два коктейля, время от времени посматривая на старика. Он нервно теребил усы, весь во власти мрачных мыслей. Я с удивлением отметил, что на нем нет звезды шерифа, и это было впервые, когда я видел старика без знака отличия.

Он заметил мое удивление и невесело улыбнулся.

– Сегодня после обеда я сдал знак. Всегда лучше уйти самому, а не ждать, пока тебе укажут на дверь.

– Вы решили оставить должность?

– Да. Надо же когда-то решиться. Я уже слишком стар для этой работы. – Он взял хайболл. – По правде говоря, сделав это, я почувствовал огромное облегчение. Сейчас я могу просто сидеть и наблюдать, как другие работают. Я заслужил право на отдых. Разумеется, я не хотел бы уходить так, но что поделаешь, раз произошла такая ошибка. Я должен был оставить эту должность еще много лет назад.

– Мне очень жаль, – искренне сказал я.

– Но я приехал сюда не для того, чтобы толковать о моих неприятностях. Ты ничего не слышал о миссис Делани?

Холодок пробежал у меня по спине.

– Нет, ничего.

– Во второй половине дня ее арестовали в Лос-Анджелесе.

Я вздрогнул.

– Мой бог!

– Она обвиняется в убийстве своего мужа и попытке мошенничества. Мэддокс предъявил ей встречный иск. Это очень плохо для нее, Риган.

Я был до такой степени потрясен, что даже не заметил, что старик назвал меня по фамилии, а не по имени, как он это делал обычно.

– Но она не могла убить своего мужа! – воскликнул я.

– Я тоже не верю в это, но Бус собрал неопровержимые улики против нее. Она ведь действительно купила цианистый калий.

Это известие повергло меня в шок.

– Да. В аптеке Глин-Кэмпа она заявила, что под крышей дома поселилась семья ос и необходимо какое-нибудь средство, чтобы их уничтожить. Аптекарь продал ей цианид. Как и положено в подобных случаях, она расписалась в получении яда. Когда она вернулась домой, то показала цианид мужу. Затем сунула яд в ящик письменного стола с твердым намерением на следующий день заняться осами. Но в тот день она не выбрала времени, а потом просто забыла о существовании яда. Бус все проверил: осиное гнездо действительно существует и именно в том месте, где она указала. Но ведь яд купила именно она. К тому же она призналась, что накануне у них с мужем была жуткая ссора, во время которой он ударил ее. Мисс Делани призналась, что решила покинуть мужа и объявила ему об этом. Когда она уехала, Делани был очень удручен. По крайней мере так ей показалось. Когда она ехала по окружной дороге, у нее лопнуло колесо, и ей пришлось самостоятельно менять его, а на это ушло много времени. После этого она приехала в Глин-Кэмп, но там передумала, так как поняла, что не сможет бросить беспомощного инвалида. Она решила вернуться. Возвращаясь, она встретила тебя и узнала о смерти мужа. Это ее версия случившегося. Я присутствовал, когда она давала показания, и я верю ей. Но Бус считает, что она врет.

Я задержал дыхание.

– Почему он ей не верит?

– По его версии, едва она узнала о том, что у Делани нет денег, она решила убить его и получить пять тысяч за страховку. Мэддокс придерживается того же мнения. Она же утверждает, что вообще не знала, что Делани застрахован. Она узнала об этом только после похорон, когда вы передали ей письмо. Мэддокс утверждает, что она лжет. Он заявил, что однажды она уже пыталась убить своего мужа, когда уговорила его застраховать свою жизнь на…

– Я знаю. Она мне рассказывала. Но никакой суд присяжных не поверит в то, что она могла это сделать.

– Может быть, ты и прав, но существует еще этот проклятый телевизор. И Мэддокс, и Бус совершенно уверены, что Делани не мог снять заднюю стенку самостоятельно. Лично я считаю, что он мог снять ее в состоянии аффекта. Суд решит, кто прав. Возможно, какой-нибудь ловкий адвокат и сможет доказать, что Делани мог это сделать. Но вот что удивительно: если Делани отравился, то где находится бокал, из которого он выпил яд?

Я вздрогнул, глядя на него.

– Что вы сказали?

– Аптекарь продал мисс Делани цианид в гранулах. Чтобы воспользоваться этой отравой, ее вначале нужно было растворить в воде или в виски. Смерть от цианистого калия наступает мгновенно. Но около тела не было бокала. Это опровергает версию о самоубийстве, и, таким образом, дела миссис Делани складываются весьма печально. Бус считает, что она подмешала цианид в виски, но по какой-то причине убрала бокал, после того как Делани уже был мертв. Это характерная ошибка большинства преступников.

Только сейчас я вспомнил о бокале, который лежал рядом с рукой Делани. Я боялся, что эта деталь вызовет подозрение у коронера, так как тот может заподозрить, будто Делани был алкоголиком. Именно по этой причине я и убрал бокал.

– Там был бокал, – сказал я. – Я нашел его рядом с рукой Делани. Я поднял его, вымыл и поставил на кухне.

Джефферсон выпрямился, с удивлением глядя на меня.

– Это действительно так?

– Конечно. Я же не буду лгать о такой важной детали. Я не знаю, почему я сделал это. Возможно, я хотел избежать на судебном разбирательстве разговоров о том, что муж мадам Делани был пьяницей. Поэтому я и убрал бокал со следами виски.

Джефферсон откинулся на спинку кресла, задумчиво поглаживая усы.

– В настоящий момент я уже не являюсь представителем закона, – сказал он. – Так что мое слово вряд ли что изменит. К тому же я сомневаюсь, что Бус поверит тебе. Тем более твоей истории не поверит суд присяжных.

– Но ведь это правда! – выкрикнул я. – Я могу заявить это под присягой!

Некоторое время шериф задумчиво смотрел на луну, потом сказал:

– Как я уже говорил, Риган, я больше не являюсь представителем закона, так что все, что я говорю, не имеет значения. Но если бы я оставался шерифом, то начал бы подозревать тебя. Я заподозрил бы тебя и миссис Делани в преступлении.

Меня вначале бросило в жар, потом в холод.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего особенного. Но вот тебе мой совет: рано утром отправляйся в Лос-Анджелес и поговори с ее адвокатом. Это очень смышленый и изворотливый парень. Уж он сообразит, как поступить в подобном случае.

– Да. Но послушайте, я не понимаю…

– Может быть, будет лучше, если ты не станешь рассказывать Бусу о бокале, – продолжил Джефферсон, не глядя на меня. – Разумеется, если тебя прямо спросят об этом, надо будет говорить правду, но самостоятельно лучше не делать подобного заявления. Вначале переговори с Маклином. – Он повернулся ко мне. – Пока вы с ним не встретитесь, не пытайся ничего предпринимать.

– Хорошо, я сделаю так, как вы сказали.

Он кряхтя поднялся на ноги.

– Я не верю, что она убила мужа, – еще раз повторил он. – Она прекрасная женщина. Она никак не могла его отравить. Но тем не менее что-то не так во всей этой истории. Если Делани не мог снять заднюю стенку, значит, это сделал кто-то другой. И этот кто-то – мужчина. Женщина никогда не смогла бы додуматься до такого. Я очень рад, что уже не шериф и не веду следствия по этому делу.