Магический спецкурс. Второй семестр (СИ) - Летняя Лена - Страница 37

— От судьбы не убежать, Таня. Надеюсь, вы вернетесь.

Глава 18

Пока я бежала под дождем, который шел в моем мире, пока добиралась на метро, пугая других пассажиров резкими движениями и пряча от них лицо, я старалась не думать. Я боялась мыслей, которые могли родиться в моей голове, боялась на придумывать себе ужасов. Словно мантру, я твердила себе: «Сначала поговори с родителями». Мерзкий голосок внутри меня твердил, что все действительно так ужасно, как мне кажется, иначе родители не стали бы скрывать правду, но я старалась его не слушать.

Наверное, мама совершенно не ожидала увидеть меня среди дня в понедельник. А может быть, мое лицо выглядело настолько ужасно, что заставило ее испуганно побледнеть.

— Таня? Что случилось?

— Рона Риддик, — выдавила я из себя, так и стоя на пороге. Голос плохо слушался, челюсти сводило, поэтому слова приходилось выталкивать из себя с усилием. — Ревоплощение. Я. Что ты знаешь об этом?

Ее лицо сразу сказало о многом. Горечь и облегчение смешались на нем в причудливое выражение, какого я никогда раньше не видела. Она тяжело вздохнула и кивнула.

— Я знала, что если ты отправишься в Орту, ты рано или поздно все узнаешь.

Она посторонилась, пропуская меня внутрь. Я вошла, только сейчас осознав, что меня бьет крупной дрожью. И не только от возбуждения, но и от холода: я совсем промокла и оказалась одета недостаточно тепло для московского мая. Зато дневник в моих руках, который я так и прижимала к груди, не пострадал. Видимо, он был защищен не только от чужих глаз, но и от неблагоприятного воздействия.

Мама в первую очередь дала мне сухую одежду и отправила в ванную переодеться и высушить волосы.

— Я пока позвоню папе, — пообещала она. — Лучше нам поговорить всем вместе.

Я согласно кивнула, невзирая на желание заорать и потребовать, чтобы мне объяснили все немедленно. По лицу мамы я видела, что ей эта тема причиняет не меньшую боль, нежели я испытывала сейчас сама, поэтому закатывать истерику было бы нечестно с моей стороны.

Когда я вышла из ванной, мама вручила мне чашку горячего чая. Моего любимого: с бергамотом и мятой.

Мы сели в гостиной на диван. Я держала чашку в руках и смотрела на крошечный листик мяты, плавающий на поверхности.

— Скажи мне хотя бы, это действительно так? — попросила я, глядя на дрейфующий листик. — Она ревоплотипась во мне?

Мама коснулась моих волос, которые я высушила как попало, поэтому они наверняка торчали во все стороны.

— Да, это действительно так, — грустно подтвердила она, давая мне понять, что все мои страхи имели под собой нешуточные основания.

— И давно вы об этом знаете?

— С самого твоего рождения. Мы с твоим папой были постоянными гостями Дома Роны… Чтобы ты понимала: это как здесь быть прихожанами одной церкви. Там и познакомились. И когда ты родилась, мы, конечно, отнесли тебя к хозяину Дома. Для благословения. Чтобы Развоплощенная знала о тебе и приглядывала за тобой. И тогда сработал первый артефакт. Ее амулет — его прикладывали ко всем младенцам. Эта традиция такая давняя, что все уже и забыли, для чего она. Хозяин, конечно, был шокирован. Мы с папой тоже. Сначала. Потом наступила эйфория. Как же! Великая Рона Риддик вернулась. То, чего ждали веками, наконец состоялось. А наша дочь оказалась Избранной.

В ее голосе слышалась горечь. Мама вздохнула и отвернулась от меня, решив напить чая и себе. А я продолжала смотреть на несчастный листик. Лишь через пару минут тишины я наконец поинтересовалась:

— Если это такое благо, то чего же вы молчали?

— Благо обернулось проклятием почти сразу. Или кто-то из тех, кто был в тот момент в Доме, нас выдал, или кто-то из друзей. Монархисты узнали, и нам всем подписали смертный приговор.

— Но почему? Чем им мешает Рона Риддик?

— Своим обещанием, — пояснил папа, неизвестно откуда появившийся на пороге гостиной.

Ни я, ни мама не слышали, как он вошел. И я не представляла, как он так быстро добрался до дома: или был где-то недалеко, или воспользовался порталом, не иначе.

— Каким обещанием? — не поняла я, хотя смутное воспоминание всколыхнулось на дне памяти.

Папа прошел в комнату, сел в кресло, стоявшее рядом с диваном, и посмотрел на меня.

— Прежде всего, хочу тебе кое-что объяснить. В магическом мире мой род — один из древних. И много веков мы были приближены к королевской семье. Я сейчас имею в виду род Риддиков. Когда Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и они были объявлены властителями Объединенного Королевства, мой далекий предок оказался приближен уже к ним обоим. И в тот день, когда Рона погибла, а ее муж изображал горе, он был рядом с ним. В том числе в тот момент, когда разгневанная проекция погибшей супруги явилась Гордону. Она была достаточно сильным магом, поэтому ее проекцию видели и слышали все, кто в тот момент находились в одном зале с королем. Рона во всеуслышание заявила, что это он ее убил: они с отрядом легионеров действительно были атакованы большой группой низших, но отбились. Не все: в живых осталась только она и еще трое легионеров. Когда они выбирались, они наткнулись на Гордона с группой легионеров, преданных только ему. Те нанесли ранения своим товарищам, а Гордон лично ранил Рону в ногу, после чего она уже почти не могла идти. Потом нападавшие ушли, а запах крови привлек низших…

Я закрыла лицо рукой, и папа резко замолчал, видимо, осознав, что слишком увлекся кровавыми подробностями.

— Значит, это он подстроил ту ловушку, да еще лично проконтролировал, чтобы Рона из нее не выбралась, — я отняла руку от лица и вопросительно посмотрела на папу. — Зачем? Он же любил ее.

— От любви до ненависти путь такой же короткий, как и в обратном направлении. Ходили слухи, что их брак был всего лишь политическим союзом, но потом их интересы разошлись. Рона хотела вернуть Республику. Королевство она видела временной мерой, просто чтобы успокоить народные массы. А Гордон желал править пожизненно и передать власть наследнику. Идея Республики его не вдохновляла. Но Явление стало для него началом конца. Те, кто был по- настоящему предан Роне, исполнили ее волю и вынудили Гордона уйти. Сделать вид, что он передает власть Республике добровольно, чтобы не возникло новых волнений. Взамен ему обещали полное королевское содержание до конца жизни и значимое место в истории.

Я покачала головой. Просто блеск! Интриган и убийца стал народным героем, а человек, который на самом деле создал их драгоценную Республику, представлен тираном, из-за которого она рухнула после первой попытки.

— Ничто из этого не объясняет, почему монархисты пытаются всех нас убить, — напомнила я, понимая, что меня уже тошнит от политических подробностей.

— В своем Явлении Рона Риддик пообещала Гордону, что пока она существует, ни он, ни его наследники править магическим миром не будут.

Папины слова упали на меня тяжелым камнем. Еще одним из тех, которыми меня стремительно засыпало.

«Пока я существую, ни ты, ни твой род никогда не будете править этим миром, так и знай…»

Воспоминание яркой вспышкой промелькнуло в голове, и я снова закрыла лицо рукой. Оно уже прорывалось ко мне раньше, но Норман сделал вид, что оно ничего не значит, и я, погрузившись в водоворот событий, благополучно забыла о нем. Выкинула из головы как нечто не нужное. Как нечто пугающее.

Потому что это было не мое воспоминание, а ее.

— Значит, — я тяжело сглотнула, — монархисты, желающие вернуть власть потомку Гордона Геллерта, прознали, что Рона Риддик ревоплотилась и ее можно уничтожить. Вы ударили на опережение: инсценировали свою смерть и скрылись в мире людей. Так?

Папа кивнул.

— Признаюсь честно: на тот момент нашей задачей было защитить тебя… как новое воплощение великой королевы. И помогали нам те, кто хотел защитить именно Рону Риддик. Те, кто верит, что с ее возвращением Республику ждет новый расцвет. — Он вдруг улыбнулся, а когда продолжил, голос его зазвучал гораздо мягче: — Но ты росла, у тебя появлялся характер, своя индивидуальность, а у нас крепло понимание, что все это исчезнет, когда ревоплощение завершится. Когда Рона Риддик полностью возьмет контроль над телом. Я понял, что не готов принести Роне Риддик такую жертву. Мы оба были не готовы, — он бросил грустный взгляд на маму, а потом снова посмотрел на меня, — и у нас родилась безумная идея. Мы решили сбежать еще раз: теперь уже от тех, кто ждал твоего взросления и возвращения королевы. Мы с мамой изменили внешность, а тебе мы изменили возраст, когда тебе было почти семь, сделав тебя почти на два года младше. Мы не могли полностью скрыться от магического мира. Совсем не пользоваться магией для нас — это нереально, рано или поздно все равно сорвались бы. И это привлекло бы к нам внимание: шутка ли, неучтенные маги в мире людей. Поэтому просто спрятались среди других Покинувших.