Магический спецкурс. Второй семестр (СИ) - Летняя Лена - Страница 34

— Поцелуй меня, а потом иди к себе. Дальше я справлюсь.

Против первой части просьбы я ничего не имела, поэтому с энтузиазмом наклонилась и прижалась к его губам. Его руки скользнули по моим плечам, пальцы зарылись в волосы. Несколько секунд все было божественно, я даже почувствовала совершенно неуместное в данной ситуации желание. А потом вдруг его рука сжалась, больно дернув волосы. Глаза распахнулись, и я снова увидела вертикальный зрачок посреди грязно-желтого белка.

С перепугу я все перепутала и вместо того, чтобы направить магический поток на заклинание, я влила в Нормана чистую энергию потока. Он дернулся, выпустил мои волосы, а потом поспешно оттолкнул меня.

— Прости. Ты иди, пока я еще что-нибудь не натворил. Рядом с тобой мне трудно сконцентрироваться.

В этот раз я не стала настаивать. Только поправила его одеяло, убрала в шкаф преподавательскую форму и вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.

Конечно, я не ушла. Я не оставила бы его в таком состоянии одного. Какое-то время я бездумно бродила по жилищу Нормана. В гостиной попыталась разобраться, как развести огонь в камине, но быстро бросила это занятие: ошибка могла закончиться пожаром. Поэтому я просто машинально сложила брошенный на диване плед, убрала в шкаф книгу, которая валялась на столике. Потом потратила какое-то время на разглядывание содержимого шкафа. В основном здесь стояли книги, созданные в мире магов, я узнавала их по характерному алфавиту, но целая полка отводилась книгам моего мира. Системы или понятного принципа, по которому их отбирали, я не нашла: пресловутый Гарри Поттер, почему-то только один том, причем третий, а не первый, соседствовал с более классическими книгами из разных стран. Причем каждая книга была на языке оригинала. Ничего странного, учитывая, что маги могли читать на любом языке благодаря артефактам-переводчикам. Фэнтези разного уровня сложности здесь перемешивалось с приключениями, историческими романами, женской сентиментальной прозой, детективами и даже космической фантастикой. Интересно, где Норман берет подобную литературу? Он утверждает, что никогда не был за Занавесью, значит, эти книги как-то попадают сюда. Возможно, их тоже продают в столице, как и кофе?

Я взяла одну из книг, которую можно было отнести к так называемому «женскому фэнтези», и убила чтением добрых два часа. А ведь раньше такие истории казались мне скучными, потому что были далеки от моих представлений о реальной жизни.

Устав читать, я поставила книгу на место и вернулась в спальню Нормана. Он все еще лежал на спине, хотя я точно знала, что он не любит так спать. Его дыхание было тяжелым, лицо иногда искажалось то ли от боли, то ли просто от каких-то неприятных ощущений. Оно оставалось бледным и блестело от пота. И все же он едва ли бодрствовал, потому что никак не прореагировал ни на мое появление, ни на то, что я села на постель рядом с ним.

Я осторожно коснулась его груди и снова немного подпитала силы. Он не открыл глаза, но лицо расслабилось и дыхание стало спокойнее. Зачем он так настаивал, чтобы я ушла? Если не хотел, чтобы я за ним ухаживала, пошел бы в лазарет, пусть бы все это делала медсестра.

Впрочем, я догадывалась о причинах. Ян Норман — тогда еще наследный принц Норд Сорроу — рано научился прятать свою слабость. Его отец подобного не терпел, и, судя по обрывкам воспоминаний, которые Норман иногда озвучивал, старательно «ломал» младшего сына, который характером пошел не в него, а скорее в мать. А потом в его жизни были заговоры и смерть родных, угроза жизни и ранняя связь с демоном, которая требовала от него постоянно быть сильным — сильнее демона. Он отстаивал свое право на престол, управлял государством, плел интриги. У него просто не было в жизни периода, когда он мог позволить себе быть слабым. Как минимум позволить себе демонстрировать слабость другим. Стоило ли удивляться, что он пытался скрыть ее от меня?

Убедившись, что с ним все в порядке, я снова оставила его одного, чтобы не мешать и не разбудить неосторожным движением. Ему определенно требовался отдых.

Мне было отчаянно скучно. Я не знала, чем заняться. Читать учебники не хотелось, тем более что с собой у меня были только те, которые требовались сегодня, а доставать что-то сквозь пространство я пока так толком и не научилась. Радовало то, что завтра у нас только физическая подготовка и фехтование, а потому готовиться и не требуется.

Ища, чем заняться, я забрела в личный кабинет Нормана. Здесь на столе были разложены какие-то книги и тетради. Я села в кресло, с интересом разглядывая их. Некрасивое желание заглянуть в ящики стола усилием воли пришлось подавить: я и так вторгалась на территорию, куда меня не приглашали, Норман мог этому не обрадоваться, а лазить по шкафчикам — только усугублять ситуацию.

А еще я боялась наткнуться в одном из них на какой-нибудь портрет Роны Риддик. Мне и так хватало дурацких мыслей на ее счет.

Поэтому я предпочла какое-то время изучать книги и записи. Похоже, в свободное время Норман занимался какими-то научными изысканиями по темной магии. То ли что-то писал, то ли выводил какие-то формулы. Я почти ничего не понимала: сами по себе слова были знакомыми, конечно, но все вместе не связывались во что-то внятное. Моих познаний в теории темного потока явно не хватало. Но мне все равно было интересно листать тетради, читать примечания на полях. Мне было интересно все, что касалось Яна.

Не знаю, сколько я просидела в его кабинете. Очнулась только тогда, когда почувствовала на себе чужой взгляд. Я оторвалась от чтения и посмотрела на дверь: Норман стоял у входа, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. На нем был плотно запахнутый халат, волосы так и оставались всклокочены после сна, но лицо выглядело уже лучше.

— Я думал, ты ушла, — тихо произнес он, неотрывно глядя на меня.

Я опасливо вылезла из кресла и подошла к нему, изучая выражение лица и не находя следов недовольства. Это меня ободрило.

— Хотела убедиться, что с тобой все будет в порядке. Как ты себя чувствуешь?

— Уже хорошо, спасибо, — он кивнул, продолжая смотреть на меня со странным, незнакомым мне выражением во взгляде. — Думаю, демон успокоился.

— Я рада это слышать.

В кабинете повисла тишина. Норман все еще смотрел на меня, на этот раз просто смотрел, ничего не ища ни на лице, ни на дне глаз. Только как будто чему-то удивляясь, но я не могла понять, вызвано ли это удивлением какими-то моими действиями или чем-то другим.

— Что ж, — наконец выдавила я, почему-то чувствуя себя неловко. — Тогда я, наверное, могу со спокойной совестью пойти к себе?

Мои слова почему-то прозвучали как вопрос, и Норман отрицательно качнул головой.

— Останься, пожалуйста, — его голос прозвучал непривычно тихо, как будто ему все еще было тяжело говорить. — Феерической ночи любви в этот раз не обещаю, я не настолько лучше себя чувствую, но… Мне очень нужно, чтобы ты сегодня была со мной. Чтобы ты спала рядом, а я мог обнимать тебя хоть всю ночь.

Кажется, на несколько секунд я забыла о том, что живому человеку необходимо дышать. Он еще никогда сам не просил меня остаться. По крайней мере, так не просил. Сердце забилось где-то в горле, и чтобы ответить, мне пришлось с трудом его проглотить.

— Отличный план, мне он очень нравится. А я почему-то думала, что ты разозлишься на то, что я не ушла…

Он нахмурился и снова покачал головой, как будто опять чему-то удивляясь.

— Нет, я был рад увидеть, что ты все еще здесь. По-настоящему рад, понимаешь? Неужели ты не знаешь, что я хотел бы, чтобы ты всегда была здесь? Всегда была рядом со мной.

Он вдруг протянул ко мне руки и привлек к себе, крепко прижав к груди. От неожиданности я даже на мгновение потеряла равновесие, но потом с удовольствием уткнулась лицом в изгиб его шеи, вдыхая ставший уже родным запах и наслаждаясь теплом объятий.

Он склонил голову, и его тихий, но уверенный голос прозвучал у самого моего уха: