Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1) - Карлов Борис - Страница 52

Тормашкин с видимым сочувствием выслушал историю и, как казалось, силился что-то сказать. Ему дали бумагу и карандаш.

"Как теперь?" -- написал он нетерпеливо.

-- Что как? -- не понял Взломщик.

"Голос!"

-- Ах голос! Голос, конечно, появился. Не сразу, но восстановился полностью, даже лучше стал. Он теперь у нас в хоре поет, -- приврал Взломщик для убедительности.

-- Сколько же он лечился? -- поинтересовалась Груша. -- Зная методы лечения вашего несносного Глюка, могу предположить, что его промучили никак не меньше месяца.

Тормашкин беспокойно заерзал на кровати.

-- Не волнуйтесь, больной, -- заверила его докторша. -- Моя микстура и компрессы поставят вас на ноги в считанные дни. Главное для вас сейчас соблюдать режим и не напрягать связки.

Лицо Тормашкина несколько прояснилось. Он взял карандаш и написал: "Спасибо, доктор!"

-- Ладно, ладно, -- проворчала растроганная докторша. -- Благодарить будете после.

-- А чем он будет тут заниматься? -- поинтересовался Взломщик. -- Ведь одуреть можно со скуки, все время лежа в постели. Если не найдете ему подходящее занятие, пожалуй, он сбежит или взбунтуется.

-- Что же такое ему предложить? Телевизор, разве что, книги, настольные игры...

Тормашкин что-то быстро написал и протянул блокнот.

-- "Инструменты"! -- прочитал Взломщик. -- Правда, давайте оставим ему инструменты; он здесь у вас что-нибудь усовершенствует.

Грушу быстро уговорили, и друзья притащили из "Метелицы" ящик с набором инструментов и деталей на все, как говорится, случаи жизни. Глаза у Тормашкина заблестели, он схватил блокнот и немедленно принялся делать в нем какие-то наброски.

-- Ну, теперь вы можете быть за него спокойны, -- заверил Взломщик докторшу. -- Сторожить этого больного вам не придется.

За ужином много разговаривали и даже танцевали, но о загадочной переписке все еще не было сказано ни слова. Потом Взломщик и Шестеренка отправились спать в свою машину (сиденья в салоне раскладывались для таких случаев), а Карлушу уложили в одной из свободных комнат.

Едва он провалился в пуховую перину как услышал осторожный стук в дверь. Таинственно оглядевшись, в комнату проскользнула Снежинка и тихонечко прикрыла за собой дверь. Она была одета в пушистый розовый халат, перехваченный по талии, и в мягкие тапочки.

-- Вы еще не спите? -- прошептала она.

-- Нет, знаете, почему-то совсем не хочется спать.

-- Мне тоже не хочется. Давайте немножко поговорим.

-- Давайте...

Снежинка присела на краешек его кровати, и Карлуша, в смущении от такого неожиданного маневра, натянул одеяло до самых ушей.

-- Почему вы совсем не танцевали?

-- Я, знаете ли, не очень хорошо... умею.

-- А на коньках вы умеете кататься?

-- Да, конечно, на коньках я умею.

-- Жалко, что вы уезжаете; ведь завтра вечером у нас на пруду новогодний бал, будет очень красиво.

-- Я бы остался, но у нас ведь тоже будет на реке праздник, нужно все хорошенько подготовить.

-- Неужели без вас никак не обойтись?

-- Почему, можно обойтись; в городе у нас еще много толковых гномов.

Карлуша подумал, что было бы хорошо и на самом деле остаться здесь на денек-другой. Возвращаться домой ему совсем не хотелось.

-- Да, да, -- подтвердил он уверенно. -- Могут прекрасно обойтись и без нас. Если вы мне поможете, завтра я уговорю Взломщика и Шестеренку.

-- Правда? Какой вы славный! -- Снежинка заулыбалась. -- А знаете, я бы тоже хотела с кем-нибудь переписываться. Не обязательно со знаменитостью, а просто с каким-нибудь воспитанным и скромным гномом. Ведь это так приятно -получать письмо, особенно если оно красиво написано и не про глупости...

Карлуша подумал, что сейчас все, наверное, разъяснится.

-- Пожалуй, конечно... -- произнес он осторожно.

-- Я даже не думала, что у вас такой прекрасный слог, совсем как в книжках. Вы, наверное, не только с Ясноглазкой, а еще с кем-нибудь переписываетесь?

-- Нет, -- честно признался Карлуша, -- не переписываюсь.

И, рассчитывая разрубить все одним махом, он сказал:

-- А не могли бы вы показать мне эти письма?

Снежинка удивилась:

-- Вы разве уже не помните, что сами написали?

-- Я-то помню, конечно. Только, знаете ли, мне интересно посмотреть на марки, -- нашелся Карлуша. -- Я, знаете ли, разные марки собираю.

-- Вот как? И что же, вы будете сейчас марку отдирать?

-- Нет, зачем отдирать, я только посмотрю.

Снежинка пожала плечами, вышла и вернулась с конвертом. Карлуша взял его в руки и сразу достал изнутри письмо.

Сложенный вдвое листок, крупно и аккуратно исписанный только с одной стороны, был порядком истрепан и даже в одном месте, по сгибу, надорван. Легко было догадаться, что письмо читали неоднократно и скорее всего не только одна Ясноглазка.

"О прекрасная невидимая Собеседница!" -- прочел Карлуша первую фразу и все понял. Это было стандартное письмо от Пухляка, рассылаемое десяткам его поклонниц. Подписи не было; почему же все решили, что письмо от него?

-- А где остальные? -- спросил Карлуша.

-- Вы имеете в виду листок со стихотворением? Его переписывают другие дамочки. Это очень мило, что вы увлекаетесь поэзией; ваш Светик -- просто прелесть, передайте ему от всех нас.

-- Нет... Я говорю, остальные письма...

-- Остальные? -- удивленно переспросила Снежинка.

-- Разве больше нет писем?

-- Нет... По крайней мере, Ясноглазка другие не показывала. А вы присылали ей еще другие письма?

-- Нет, нет, просто я подумал, что есть еще какие-нибудь письма с марками. Вы ведь говорили о переписке...

-- Я могу поискать какие-нибудь другие, если вы так увлечены коллекционированием...

В этот момент дверь приоткрылась и в комнату заглянула Ясноглазка. Она тоже была в халате и тапочках.

-- Ах! -- воскликнула она, увидев Снежинку. -- Извините, я, кажется, помешала...

-- Вот еще глупости! -- подскочила к ней Снежинка и, незаметно спрятав письмо в карман, потянула ее обратно в комнату. -- Как ты могла помешать? Уже обиделась, и слезы на глазах! Мы просто договорились, что гномы останутся у нас на новогодний бал. Карлуша уже согласен, а Взломщика и Шестеренки мы утром как-нибудь уговорим. Правда, Карлуша?