Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1 - Алпатов Михаил Владимирович - Страница 28

Пирамида, зиккурат. Масштабные соотношения

В самом восприятии пирамиды была выражена двойственность египетского художественного мышления. Выполненная из огромных, тщательно пригнанных каменных плит, словно готовая раздавить всякого, кто к ней приближается, пирамида вырисовывалась своим желтым силуэтом на голубом фоне неба и потому теряла свою предметность, объемность, воспринималась как плоский, бесплотный силуэт, подобие иероглифа, начертанного на стене. Четкостью своих форм чуждая всему зыбкому и непостоянному, она хорошо гармонирует со всей природой страны, с его ослепительным солнцем днем, с его тенями, словно ножом отрезанными от света, с небом Египта, которое, не ведая сумерек, сразу после заката погружается в мрак.

Пирамида характеризует только одну сторону архитектурного творчества Древнего царства. Его другая сторона выступает в храмовом строительстве. Лучший памятник этого времени — это поминальный храм перед пирамидой Хефрена в Гизе (45). Храм кажется выполненным в скале, настолько массив его объема преобладает над сравнительно небольшим и тесным внутренним помещением, имеющим в плане форму буквы «Т». В этом отношении древнейший египетский храм сродни композиции пирамиды. Но, в отличие от пирамиды, в египетских храмах все формы более расчленены, в них противопоставлены друг другу несущие и несомые части, столбы и покрытия. Представление о покрытии как основе мироздания прочно вошло в сознание древних египтян: они считали, что богиня неба Нут своим стройным корпусом, похожим на горизонтально положенную балку, осеняет всю землю. Но миф претворился в зданиях в ясную архитектурную композицию, в соотношение массивных каменных плит. Это несложное соотношение столбов и горизонтальных брусьев выражено в храме в Гизе наглядно, как в игрушечных кубиках, из которых дети выкладывают свои сооружения. Ритмическое чередование пролета и устоя, которое намечалось еще в кромлехах (ср. стр. 49), нашло себе здесь более ясное выражение. Темнокрасные гранитные плиты, благодаря превосходной шлифовке, не подавляют своей массивностью. Небольшое пространство храма никуда не ведет. Чередование столбов и пролетов отличается ровным, спокойным характером. Все здание рождает чувство ясного бытия, чуждого напряжению, усилию и нарочитому эффекту.

Парфенон, Галикарнасский мавзолей, Колизей, погода и Страсбургский собор. Масштабные соотношения

Архитектура Передней Азии почти не знала колонны. Это объясняется не только тем, что месопотамские зодчие строили из кирпича, но и всем характером их архитектурного мышления. Оно исходило в основном из соотношения непроницаемой, выложенной из кирпича массы стены и надетого поверх нее плоскостного цветового узорного покрова из поливной глазури и драгоценных металлических обшивок. В египетских зданиях, построенных главным образом из камня, самый материал и соотношение каменных плит выявлены гораздо яснее, чем на Востоке. Даже рельефы более позднего-времени обычно не скрывают того, что стены сложены из отдельных плит. Это отчасти объясняет, почему архитектурная подпора была более развита в Египте, чем на Востоке. В архитектуре древнего Египта гораздо яснее понимание основных архитектурных соотношений. В одном из древних храмов около пирамиды Джосера тонкие колонны строго геометрической формы ритмически расчленяют всю стену.

Храм Хефрена бл. Гизе. Схема построения

Но наибольшее распространение имели в Египте колонны в форме папируса, лотоса и пальмы. Их происхождение не может считаться вполне выясненным. Одни высказывали предположение, что они происходят из обычая украшать торжественные шествия поставленными по краям дороги деревьями; другие указывали на то, что египетские колонны, имеющие форму древесных стволов, должны были уподобить интерьер дворца или храма священной роще. Недаром и на полу был представлен разлив Нила, а синий потолок усеян, как небо, золотыми звездами. По самому своему характеру папирус или лотос, форму которых египтяне придавали колоннам, были гибкими растениями и мало отвечали задаче колонн служить надежной подпорой покрытия. Вместе с тем количество колонн в храмах нередко было больше, чем требовалось для поддержания кровли. В этом отношении египетские колоннады решительно отличаются от позднейших классических.

При всем том в египетской колонне рано проявилась черта, которой предстояло развитие. Это такая обработка ее, при которой ясно выступает самостоятельность, завершенность отдельных ее частей. Капители колонн в виде папируса составлены из отдельных стеблей, как обручем, туго стянутых поясом. Перенося эти формы в камень, мастера прекрасно передавали и пухлость отдельных стеблей, и полноту верхних чашечек, и, наконец, напряженность стягивающего их пояска. Все это придает египетской колонне почти скульптурный характер. Наоборот, ее собственно архитектурное назначение было еще слабо выражено.

3. Портрет Хефрена или Микерина. Нач. 3 тысячел. до н. э. Каир, Музей.

Египетская скульптура, начиная с Древнего царства, преследует одну задачу: скульптор должен передать в камне, в глине или в дереве облик умершего. Чем более похоже это подобие умершего на него самого, тем более действенно оно будет. Этим определяется реалистическая основа египетской скульптуры, ее ярко выраженные портретные черты.

Храм Хефрена б л. Гизе. Входной зал. План

Египтяне верили, что после смерти двойник человека не теряет способности размножаться, и потому в могилах находят изображения спеленутых младенцев, прижитых покойником после смерти. Возможно, что в основе египетской скульптуры лежат портретные маски, которые снимались с умерших. Конечно, маски эти подвергались сильной переработке.

Острый реализм резко выражен уже в скульптурных памятниках Древнего царства. Раскрашенная статуя знаменитого луврского писца с его открытым взглядом, как бы ловящим слова диктующего, отличается особенно жизненным характером. Известная статуя Древнего царства Хефрена с кобчиком за головой долгое время считалась произведением Нового царства. Историки не хотели верить, что египетская скульптура начинается с произведений, исполненных такой жизненной силы.

Однако египетская скульптура в своих лучших произведениях не ограничивалась задачами воспроизведения. Жажда вечности, потребность в образах, которые выражали бы значительные, глубокие пласты жизни, всегда сопутствовали развитию египетской скульптуры. Это сказывается прежде всего в построении египетских статуй, предназначенных для гробниц. Египтяне исходили в этом, видимо, из очень древних представлений. В древнем Востоке ворота были символом защищенного входа в обитель государя-бога. В древнем Египте ворота и двери связаны с представлением о рождении и смерти, ворота и двери уподобляются божеству. («Я есмь дверь, кто войдет, мною спасется», — говорится много позднее в евангелии от Иоанна.)

Образ умершего, уподобленного божеству Осирису, неизменно представляется выходящим из дверей гробницы. Он медленно шагает вперед и вместе с тем навеки застыл на одном месте. Нередко перед открытой нишей (или так называемой ложной дверью), откуда он выходит, выложены ступеньки, по которым он может спуститься вниз. Несмотря на это фигура его неизменно сохраняет спокойствие. Обычно она плотно примыкает спиной к каменной плите за ней, ноги не отделяются от земли, хотя одна нога выставлена вперед. Это медленное, торжественное движение не вполне осязательно, оно всего лишь обозначено. Глубокая жизненность этих фигур сочетается с выражением просветленного блаженства, отрешенности от всего земного.