Расколотые легионы (ЛП) - Райт Крис - Страница 19

Но он не выстрелил. Железные Руки не совершают таких ошибок. Он предпочёл не стрелять.

- Сотер! – окликнул его я, шагая вперёд. Воздух разрывали мерцающие вспышки и неровный вой выстрелов.

- Ты – мерзость.

Они уже прошли половину пути к кораблям. Установленные на корпусах тяжёлые болтеры стреляли, разрывая сумрак чередой взрывов.

- Оставь нас! – закричал я, когда на моей броне взорвался снаряд. Я содрогнулся. – Просто уходи.

- Этот корабль сгорит! – он вскинул болтер. Его дуло стало застывшим чёрным кругом перед моими глазами. – Мы очистим от вас легион.

- Я этого не позволю. Вы все погибнете здесь, но мы останемся.

- Да будет так, - сказал он, спуская курок.

Но болт так и не покинул ствол. Окутанное молниями лезвие из пластали рассекло оружие пополам. Осколки разлетелись в разные стороны. Сотер уже оборачивался, когда второй удар Тавра отрубил переднюю часть его черепа, а третий расколол грудную пластину и рёбра.

Сотер рухнул.

- Прекратить огонь, - приказал Тавр, и воины позади опустили оружие. Он повернулся и посмотрел на тех, чьего брата и вождя он только что убил. Между ними вновь прошли безмолвные для меня, но ощутимые импульсы, дрожь сообщений.

Затем он повернулся ко мне. Я ничего не мог прочитать по его позе, сержант казался таким же, как иногда бывают и все воины Десятого Легиона: неподвижным, застывшим между отстранённости и ярости.

- Благодарю тебя, - сказал я. Тавр вздрогнул.

- Мы уходим. Не пытайтесь остановить нас. Вам нас не удержать.

Он отвернулся и направился прочь. Я всё ещё видел брызги крови Сотера на его броне, красные на чёрном в тусклом свете. Остальные строились вокруг него, занимая места воинской стражи кланового отца.

- Ты займёшь его место, забрав его жизнь?

Тавр помедлил и обернулся, и в этом движении я почувствовал ненависть, таящуюся под его внешним самоконтролем.

- Такой порядок был всегда. Старые обычаи Медузы. Он совершил неправильный выбор, слабый выбор, выбор плоти и чувств, а не железа. Если бы он был сильнее, то мне не пришлось бы его убивать. Смерть – следствие слабости, - беспристрастный взор его шлема был направлен прямо на меня, и я чувствовал невысказанный смысл этих слов. – Совершённое вами не дало вам силу. Оно не вечно. Это слабость.

- Тогда зачем оставлять нас безнаказанными?

Он расхохотался. Смех был рычащим и перекатывающимся, совершенно нечеловеческим и совершенно невесёлым.

- Уничтожение стало бы для вас прощением. Я не стану жертвовать силой своего клана для того, чтобы стереть то, что сделали вы. Ваше существование само по себе является наказанием за ересь, и я не избавлю вас от него.

Тавр, каждым своим движением излучающий презрение, отвернулся и направился к ждущим кораблям.

- А он? – спросил Фидий, смотря на лежащего между нами Сотера. Тавр обернулся и посмотрел на окровавленное тело своего бывшего господина.

- Оставляю его вам.

Что такое Ключи Хель?

Они – голос, затихающий вдали, пока прошлое уходит от нас. Ключ это лишь начало, а после открытия врат начала забываются. Мы проходим внутрь и оставляем привёдшее нас позади. Мы становимся настоящим.

И от него нет спасения.

Сотер пробуждается. И я жду этого рядом. Он смотрит на меня. У него больше нет настоящего лица. На передней части хромированного черепа установлены линзы и переплетения проводов. Я смотрю, как дёргаются линзы, как поднимается рука и сгибается кисть.

- Здравствуй, брат.

- Мне… - начинает он, а затем умолкает, словно поражаясь жужжанию и щёлканью голоса. – Мне… больно.

- Да. Это так.

Он поднимается, сдвигая конечности одну за другой, пока не встаёт на ноги.

- Это закончится? – спрашивает он, глядя не на меня, но на открытую плоть правой руки, ждущей кожи из брони.

- Да, - отвечаю я. – Когда мы больше не пробудимся.

Он смотрит долгое мгновение на свои неподвижные пальцы, а затем кивает.

Что такое Ключи Хель?

Они – награда за нашу слабость. Они – жестокость железа. Они – всё, что у нас осталось.

Гай Хейли

БЕЗ ЕДИНСТВА

- Она точно там внизу? - спросил Джо’фор.

Ге’Фаст проверил ручной ауспик. Идущие плотно друг к другу линии образовали на экране рельеф территории. Там, где землю рассекало ущелье, линии собрались в одну толстую полосу. В центре её пульсировала красная точка, над которой крутился опознавательный маркер Легиона Саламандр.

- Показания не вызывают сомнений, Джо’фор. Это «Грозовая птица», обозначенная как «Боевой ястреб VI». Одна из наших. Все коды совпадают.

- Как далеко внизу?

Ге’Фаст снял шлем и почесал лицо. Линии его угольно-чёрных черт отмечала бледная грязь, а борода протянулась от нижней губы до пластрона. Последние недели представляли собой размытое пятно из лихорадочных отступлений, обирания трупов и скрытных рассветных маршей. Системы костюмов продолжали отсчет времени, хотя оно потеряло свой смысл. Их броня была потрепана, цвета, облезшие до грязного металлического или выжженного чёрного, стали неузнаваемыми.

- Трудно сказать, - ответил он. - Может, там есть уступ, и она стоит на нем. А может и на самом дне - это в двух километрах.

- Предположим, что она невредима. Тогда возникает вопрос: как они спустили её туда?

Ге’Фаст хмыкнул:

- Оно не настолько узкое. Я знал пилота-ветерана, прикрепленного к Двенадцатому ордену. Он мог провести через игольное ушко «Громовой ястреб». И я не вижу других мест, которые бы лучше подходили для совершения посадки без привлечения внимания предателей.

Джо’фор посмотрел в ущелье. Полдень миновал три часа назад. Дно полностью исчезло в тени. Там скрывалась полночь, непокоренная солнцем.

- Подходящее место, чтобы спрятать «Грозовую птицу». - Он несколько раз моргнул, его глаза полнились усталостью. Они миновали тот рубеж, где дары Императора ещё могли помочь им. Он не испытывал такого тяжкого давления со времен своего преображения. И знал, что неофиту, Го’солу, приходилось ещё труднее.

- Не вижу в этом особого смысла, - сказал Джо’фор. - Это или спасательная команда, или ловушка. Мы можем пойти туда, а можем уйти. Незамысловатый выбор.

Ге’Фаст скользнул вперед на животе, чтобы занять более удобную позицию, но увидел не больше, чем Джо’фор.

- Мы можем умереть, если пойдем, или мы умрем, если не пойдем, - продолжил Джо’фор. - Таков наш выбор, между вероятной и верной смертью? Или же мы теряем цель, братьев. Мы что, сдаемся?

Лицо Ге’фаста застыло. Свет его глаз, в эти последние дни тусклый, словно тлеющие угли, гневно вспыхнул.

- Никогда, - сказал он.

С мрачного неба дули серные ветры. Во всех направлениях тянулись горы из чёрного гранита, землю между ними разрывали зияющие пропасти. Где-то на юге простиралась Ургалльская впадина, но Джо’фор уже был не уверен, где именно. Это хорошо. Хаотичная местность сбивала с толку их ауспики и системы брони. И раз для них горы оказались тяжелыми, такими же они будут и для предателей.

Вот уже несколько дней они не видели никого, кроме друг друга. Иногда Джо’фор тешил себя идеей, что они были единственными живыми существами на планете. В других случаях, когда его переполняла печаль и мир обретал холодное, хрупкое достоинство, он думал, что все они, возможно, уже мертвы.

Между Исстваном V и его родным миром Ноктюрном существовало сходство. Оба являли собой пейзажи, сотворенные вулканическими поднятиями, однако Ноктюрн вздымался с бешеной живостью. Сердце же Исствана было холодно и спокойно, а его поверхность - почти безжизненна. Наверху, в горах, воздух был таким горьким, что там не будет расти даже скудно распространенная, низкоуровневая растительность этого мира.