Черная книжка - Паттерсон Джеймс - Страница 62

— Вы знали, что три года назад умерла его маленькая дочка? — спросила Пэтти. — Он вам рассказывал? Готова поспорить, что нет. Он не любит об этом вспоминать…

— Он мне не говорил, — призналась Эми, — но я знала. Я просмотрела его личное дело.

— А вы в курсе, что его жена Валерия не смогла перенести горе? Вам известно, что, пока Билли в течение нескольких недель фактически дневал и ночевал в больнице, ожидая, что дочь выйдет из комы, жена не пришла туда ни разу? Она стала пить так, что едва не умерла.

Эми внимательно посмотрела на Пэтти, поправила висящую на плече сумочку:

— Я знаю многое о трагедии. Знаю, что она вскоре покончила с собой.

— Не вскоре, а сразу же, — уточнила Пэтти. — После смерти дочки Билли приехал из больницы домой и обнаружил в ванной мертвое тело жены.

— Пэтти…

— Она взяла из сейфа Билли его табельное оружие, зашла в ванную и выстрелила себе в голову.

— Хорошо, но…

— В общем, мало того что он потерял свою малышку, что он в буквальном смысле жил в больнице неделями в надежде, что дочь хотя бы разок откроет глаза, он еще и чувствовал себя виноватым за то, что не уделил должного внимания жене.

Эми ничего не сказала в ответ.

— Он сломлен, Эми. Эти события разломили его пополам. Он делает вид, что с ним все в порядке. Он вроде бы шутит, выполняет свою работу, поддерживает со всеми приятельские отношения, но в действительности все не так хорошо, как кажется.

Эми отступила назад.

— То есть у него уже никогда не может быть личной жизни? Никогда?

— Во всяком случае, не с вами, — сказала она. — Не с той, которая его использует.

Глаза Эми вспыхнули. Пэтти даже показалось, что ее слегка обожгло зажегшимся в них огнем.

— Я его использую?

— Вы проводите расследование в отношении него, — с вызовом заметила Пэтти. — Уже давно. Сейчас ваша начальница вознамерилась стать мэром? Думаю, около нее найдется тепленькое местечко и для вас, раз уж вы сыграли свою роль и расчистили ей дорогу.

— Пэтти, послушайте меня…

— Я слышала, что конгрессмен Тедеско сегодня утром отказался от борьбы в ее пользу, — перебила собеседницу Пэтти. — Очень мило с его стороны. И очень удобненько для нее. Явный лидер среди кандидатов на пост мэра вдруг решил, что кресло, к которому он так стремился, — то есть пост мэра Чикаго — не очень-то ему и нужно. А еще он объявил, что именно Маргарет Олсон будет идеальным кандидатом!

Эми ничего не отвечала. Пэтти подошла к ней поближе — так близко, что они почувствовали дыхание друг друга.

— Именно так все было, да, Эми? У вашей компании нашелся на него компромат? Может, конгрессмен Тедеско фигурировал в маленькой черной книжке? Вы пригрозили предать этот факт огласке, если он не отойдет в сторону и не поддержит Маргарет? Именно ради этого Ким Бинс публиковала в своей рубрике крамольные фотографии? Чтобы застращать Тедеско? Еженедельные угрозы? «Ты можешь быть следующим, конгрессмен. На очередной фотографии можешь быть ты. Тебе такое нужно?»

Эми, чье лицо находилось так близко от Пэтти, что та не могла его разглядеть, замерла — будто превратилась в каменное изваяние.

— Я двигаюсь в правильном направлении, да, Эми? Все теплее и теплее? Уже даже горячо?

Эми по-прежнему стояла молча и абсолютно неподвижно. Она смотрела не на Пэтти, а куда-то вдаль, но взгляд ее был не затуманенным, а напряженным и сосредоточенным — как будто она пыталась рассмотреть какой-то предмет вдалеке.

«Ты ломаешь голову над тем, каким образом я все выяснила, — подумала Пэтти. — Возможно, малышка Пэтти — маленькая девочка, с которой всем приходилось нянчиться, которая уступала во всем брату-близнецу и была черной овцой в семье, — не такая уж и глупая».

Пэтти схватила Эми за руку. Их взгляды встретились. Пэтти была уверена, что Эми теперь осознает, что она не шутит и предупреждает уже отнюдь не по-дружески.

— Держитесь подальше от моего брата, — прошипела она. — Говорю в последний раз.

Пэтти повернулась и вышла из здания. Она пересекла Дейли-плаза, где ее встретили холод и ветер. Остановившись, она вдруг обернулась и посмотрела сквозь большие стеклянные окна Дейли-центра.

Эми все еще стояла в коридоре, но теперь уже смотрела назад — на лифт, из которого недавно вышла. Она стояла так, прикованная взглядом к лифту, довольно долго.

В конце концов Эми снова пришла в движение, но направилась не к выходу, а нырнула обратно в лифт. Она поднялась на свой этаж, зашла в кабинет. Было довольно поздно — все сотрудники давно ушли домой.

Стоять в ожидании на улице было слишком холодно, поэтому Пэтти снова села в машину, вырулила на противоположную сторону и, развернувшись, припарковалась возле Дейли-плаза.

И стала ждать. Прошло два часа. Даже больше двух часов.

Лишь около десяти вечера, когда в центре города стало очень холодно и пустынно, Эми Лентини появилась снова. Она быстро прошла через вестибюль, вышла на улицу и остановила такси.

Пэтти подумала немного, стоит ли ехать следом за Эми к ее дому, но решила не утруждаться. Она ведь уже знала, где живет Эми.

79

Это оказалось не так сложно, как Пэтти предполагала вначале.

На следующий день Эми Лентини отправилась на работу в семь утра. Выходит, что встать ей пришлось очень рано, но Пэтти это не удивило. Эми не ленилась прилагать дополнительные усилия, была решительной, амбициозной и целеустремленной. Она приходила на работу первой, а уходила последней, что и продемонстрировала вчера, покинув кабинет в десять часов вечера.

Проникнуть за запертую дверь квартиры Эми было задачей непростой, но вполне решаемой — важен только точный расчет и некоторые меры предосторожности. Точно рассчитать время не представляло большой сложности. В многоквартирном доме жили молодые специалисты, работающие в разных учреждениях и фирмах, а также студенты, которые отправлялись на занятия в разное время. Поэтому вероятность встретить людей на входе существовала в любое время дня.

Пэтти подождала до полудня, а затем решила, что ждать идеального момента, чтобы проникнуть в квартиру Эми, не стоит. В мире вообще не существует ничего идеального.

Она набралась мужества и вышла из машины. Ветер стал хлестать ее по лицу, а холод, пробравшись сквозь одежду, заставил съежиться.

Прошло несколько минут, прежде чем входная дверь открылась изнутри. Из подъезда вышел молодой юркий парень с козлиной бородкой и серьгой в носу — похоже, студент. Через плечо перекинут рюкзак.

Пэтти распределила движения так, чтобы успеть схватиться рукой за еще не закрывшуюся дверь. Вот это и был точный расчет.

Что касается мер предосторожности, то она катила за собой на колесиках небольшой чемодан, делая вид, что она — молодой специалист, вернувшийся из поездки, и стараясь не походить на человека, который собирается незаконно проникнуть в чужую квартиру.

Второй рукой она держала телефон возле уха и трещала в трубку:

— Я наконец-то приехала домой! Какая это была кошмарная поездка!

Эти два обстоятельства — наличие чемодана и мнимый телефонный разговор (а также тот факт, что она — женщина) — позволили ей не вызвать ни малейших подозрений у парня-студента. Он равнодушно скользнул по ней взглядом и даже придержал дверь.

И вот она оказалась внутри!

Она продолжала делать вид, что разговаривает по телефону: «Ты шутишь! Она и в самом деле такое заявила?» — со смехом сказала она на случай, если в коридоре окажется кто-то еще.

Но там никого не было. Оказавшись в вестибюле одна, она быстро «просканировала» просторное помещение. В первую очередь она высматривала камеры видеонаблюдения. Таковых здесь не оказалось. Тем хуже для жильцов и тем лучше для нее.

На одной стене висели запертые на ключ почтовые ящики, похожие на бронированные ячейки в депозитарии банка. На полу лежали в целлофановой обертке несколько газет: «Чикаго трибьюн», «Чикаго сан-таймс» и «Уолл-стрит джорнал».