Кейд - Чейз Джеймс Хедли - Страница 26

– Идем отсюда, – сказал Кейд, чувствуя, что его начинает тошнить.

– Да, – согласился Крил, и они быстро зашагали вверх по ступеням.

У выхода Кейд спросил неуверенно:

– Как ты думаешь – как тяжело ранен Диас?

Крил пожал плечами.

– Он мертв. Такие раны в грудь всегда смертельны. Ни единого шанса выжить. Бык разворотил ему всю грудную клетку.

Кейд вытер пот с лица. Он был потрясен и подавлен.

– Проводи меня до отеля, Адольфо. Я здесь больше ни на минуту не задержусь. Ненавижу этот город.

– Хорошо, – сказал Крил и повел Кейда мимо сотен припаркованных машин к месту, где стоял его «Понтиак». – Не переживай. Это была его судьба. Каждый получает то, чего заслуживает.

До отеля они доехали в молчании. У Кейда перед глазами стояло неотвязное видение: тело, безвольно свисающее с рук ассистентов, которые бегом уносили его с арены.

– Мне надо будет вернуться через несколько дней, – сказал Кейд, когда Крил притормозил у отеля. – Я позвоню тебе, Адольфо.

Они обменялись рукопожатиями. Кейд выдавил из себя улыбку.

Он сразу же направился в бюро путешествий и заказал себе билет до Нью-Йорка на самолет, вылетающий завтра в 11 часов утра.

На лифте поднялся на свой этаж, прошел по коридору, открыл дверь номера и тут сообразил, что еще очень рано. Его угнетала мысль о долгом вечере в одиночестве. Все же он зашел в номер и закрыл за собой дверь.

И застыл в неподвижности.

Спиной к окну сидела Хуана. На ней было простое белое платье, никаких украшений, никаких драгоценностей. Солнечные лучи образовали нимб вокруг ее головы, подчеркивая неземную красоту.

– Не было никого и никого не будет, кто мог бы сравниться с тобой, – сказала Хуана. – Я вернулась, потому что люблю тебя и всегда буду любить.

Она встала и протянула к нему руки.

– Ты хочешь меня? Если да, то бери.

На следующее утро Кейд позвонил из номера в бюро путешествий и отменил заказ на авиабилет до Нью-Йорка.

Обнаженная Хуана, кутаясь в длинные черные волосы, сидела на постели и с улыбкой слушала разговор. Когда Кейд повесил трубку, она протянула к нему руки.

Они занимались любовью, потом разговаривали, потом занимались любовью и снова разговаривали всю ночь напролет.

– Только потеряв тебя, я поняла, что ты для меня значил, – говорила Хуана, положив ему голову на грудь и поглаживая пальцами тыльную сторону его ладони. – Все случилось, потому что ты был в госпитале, а я осталась одна, и то скверное, что сидит во мне, заставило меня уехать с Педро. Если бы ты был рядом, этого никогда не случилось бы.

Кейд думал о боли, которую она ему причинила, и о долгах, которые она наделала, но ему было все равно. Он знал, что как бы она себя ни вела и что бы она ни делала, она была и останется единственным смыслом его жизни. «И в беде, и в радости», – подумал он с горечью. Неутешительный смысл этой фразы вгонял его в тоску.

– Не будем ворошить прошлое, Хуана, – сказал он. – Мы начинаем снова. Ты моя жена. Ты захотела, чтобы мы снова были вместе. Прекрасно, начнем заново и забудем прошлое. Недели через две мы с тобой поедем в Нью-Йорк. Подыщем себе небольшую квартирку. Будешь в ней хозяйничать, пока я буду на работе.

Она провела ему ногтем по груди.

– Нью-Йорк? Мне не хочется жить в Нью-Йорке, – повернулась к нему и поцеловала. – А не мог бы ты здесь работать? Мы бы оставили за собой дом. Тебе ведь он нравится, да?

– У меня контракт. Я должен работать в Нью-Йорке.

Она приподняла голову и удивленно посмотрела на него.

– Контракт? Что это значит?

– Я теперь работаю в газете.

– Это хорошо?

– Не очень, но мне подходит.

– Они хорошо тебе платят?

– Нет, они платят мне очень плохо.

– Да? Тогда почему ты на них работаешь?

– Боюсь, ты не поймешь. До истечения срока контракта мне нужно отработать еще полтора года.

Хуана задумчиво глядела в потолок, рассеянно поглаживая свои полные груди.

– И сколько тебе платят, кариньо?

– Три сотни в неделю.

С чувством безнадежности он вспомнил: «Деньги и потребности тела». Адольфо хорошо знает ее…

– Деньги для тебя много значат, не так ли?

– Я бы не сказала. Конечно, хорошо иметь много денег, но это не самое главное. – Она повернулась к нему и улыбнулась. – Согласись, я содержала дом в порядке и готовить умею хорошо.

– Да.

– Ты думаешь, мы сможем прожить на три сотни в неделю?

– Конечно. Тысячи людей живут и на меньшие суммы.

Хуана похлопала его по руке.

– Тогда поедем в Нью-Йорк.

Все эти разговоры велись ночью. Отменив заказ на билет, Кейд позвонил своим мексиканским адвокатам. Им он сказал, что раздумал разводиться. Вопрос о разводе они тоже обсуждали ночью.

– Мы не должны разводиться! – кричала она, с силой сжимая его руку. – Без тебя я пропаду! Никто никогда не желал жениться на мне. Ты понимаешь? Я вернулась только потому, что ты мой муж.

Он взял ее лицо в ладони.

– Только потому, что ты моя жена, я смог простить тебя, – сказал он.

Когда он закончил разговор с адвокатами, Хуана соскочила с постели и заключила его в объятия.

– Я так рада! Давай вернемся в наш домик. Зачем нам торчать в этом противном отеле. Начнем экономить деньги прямо сейчас. За дом ведь заплачено до конца месяца. Вернемся домой, и я тебе что-нибудь приготовлю.

И они вернулись. Первым делом Кейд заметил новехонький «Сандерберд» алого цвета в гараже.

В ответ на его вопросительный взгляд Хуана только небрежно отмахнулась.

– Тот мне больше нравился. А этот подарил мне Педро. Он просто должен был это сделать – ведь по его вине сгорела та наша машина.

Кейд сделал плечами движение, как будто поправлял тяжелый груз за спиной. Он прошел в дом, отворил застекленную дверь и вышел в патио, к цветам и фонтанчику. Опустился в шезлонг.

– Я принесу тебе выпить, кариньо. Тебе текилы?

– Нет, ничего не надо, спасибо. Я сейчас не пью.

– Но почему?

– Выпивка плохо на мне сказывается.

Хуана посмотрела на него удивленно, потом пожала плечами и сказала:

– Пойду распакую твою сумку.

Она оставила его.

Кейд подставил лицо лучам солнца. Его тошнило от мысли о «Сандерберде» в гараже. Подавляла атмосфера дома. Он был уверен, что Хуана и Диас трахались в большой прохладной спальне наверху.

Ничего не выйдет, сказал он себе. Может быть, это протянется месяц, а может, и еще меньше. «Деньги и потребности тела». Она такая, какая есть, и ничего с этим не может поделать, так же как я ничего не могу поделать с тем, что люблю ее.

Но, по крайней мере, думал он, какое-то неопределенное по длине время они будут вместе, он будет обладать ею, она будет рядом, он сможет любоваться ее красотой и готовиться к неизбежному разрыву. И в этом, строго сказал Кейд себе, он должен быть уверен. И к этому готов, и, когда разрыв станет фактом, он должен будет раз и навсегда выбросить Хуану из головы. И никакой выпивки. Он слишком много перенес, чтобы позволить ей еще раз проделать с ним ту же самую штуку.

И в течение десяти дней они жили вместе, до полного истощения занимались любовью, ходили в недорогие ресторанчики, когда им того хотелось, ходили в кино и совершали долгие поездки на «Сандерберде». Это был спокойный период в жизни Кейда, но он не отходил от жены ни на шаг. Он сопровождал ее даже тогда, когда она выходила за продуктами. Кейд стал тенью Хуаны, и это ее обеспокоило.

Как-то вечером, когда они сидели в садике, Хуана спросила:

– Ты счастлив, кариньо?

Он оторвался от кроссворда, который пытался решать.

– Почему ты это спрашиваешь?

– Ты так изменился. Ты так спокоен, так серьезен. Ты больше ничем не интересуешься.

– А чем я должен интересоваться?

– Ну, мало ли… Разве ты не собираешься снова начать работу?

– Конечно. Я как раз собирался поговорить об этом с тобой. Я должен вернуться в Нью-Йорк на следующей неделе. Ты, конечно, поедешь со мной.