Смертельный огонь - Кайм Ник - Страница 40

Слыша лишь топот бегущих к нему врагов, Нумеон сорвал шлем и метнулся в укрытие как раз в тот момент, когда коридор накрыла сплошная буря болтерных снарядов.

Вокс не работал. Он мог бы связаться с Зитосом или кем-нибудь еще из Погребального Огня и без шлема, но покровная бомба блокировала все каналы.

Упаковочные ящики служили достаточно хорошим укрытием, но и они постепенно разрушались под выстрелами. Гвардейцы Смерти стреляли, а затем наступали, медленно и методично загоняя жертву в угол.

Нумеон ждал. Огонь на подавление затих. Он продолжал ждать, пока не убедился, что враги решили, будто задели его, обезвредили или даже убили… И только тогда он открыл стрельбу из-за ящика, поставив Василиск в режим непрерывного огня. Он стрелял вслепую, надеясь задеть как можно большее число врагов, но риск был просчитан. Обойма быстро пустела, взрывные снаряды летели плотным потоком. Послышался хрип, а за ним — звук взрывающегося нагрудника, обломки которого с громким лязгом упали на палубу. Нумеон заметил периферийным зрением, как на стену брызнула кровь. Затем раздался тяжелый удар, с которым падает тело.

— Осталось двое, — проговорил он и скользнул в глубь грузовой палубы.

И они приближались. Эхо их проклятий следовало за ним по длинному, заставленному коридору.

За спиной загрохотали болтеры, и он на бегу развернулся и пару раз выстрелил, чтобы противник сбавил скорость. Василиск щелкнул, опустев.

У него не осталось ни клинка, ни пистолета. Только печать. Впрочем, будучи реликвией, она также была и молотом. Взглянув на нее с прагматической точки зрения, он решил, что может ею сразиться.

Он повернул за очередной угол, а враги между тем перешли от очередей к одиночным выстрелам. Берегли патроны? Или не собирались его убивать?

Нумеон, похолодев, осознал, что его намеренно загоняют.

Два оставшихся легионера разделились. Они уже получили карту палубы и теперь заходили с боков. Нумеон слышал, как один приближается со слепой зоны, хотя тот и старался двигаться тихо.

Нумеон выскочил из укрытия и метнулся к следующему перекрестку, зная, что дает легионеру возможность взять его на прицел, но надеясь, что его скорость и неожиданность появления не дадут Гвардейцу Смерти попасть.

По ушам ударил грохот дробовика, а в левое плечо впилась дробь. Он запнулся от силы выстрела, но сумел достичь следующего коридора без серьезных повреждений.

Нумеон пустился в бег, забыв о скрытности. Он пронесся мимо большого зала, служившего складом, и направился к святилищу. Вулкана заключили в саркофаг вместе с оружием, и хотя пистолет был изготовлен под руку примарха, легионер мог использовать его, держа двумя руками. Это было лучше, чем ничего.

Нумеон включил вокс, но из него доносились преимущественно помехи.

— Это Нумеон, — все равно сказал он. — Атака — обманный маневр. Они пришли за примархом. Им нужен Вулкан.

Он закрыл канал, чтобы тот не отвлекал и не мешал слушать врагов.

Затем сбавил шаг, задумавшись, как разведывательное отделение из пяти человек собиралось убивать примарх а. Они не могли знать, в каком Вулкан состоянии и есть ли у него охрана.

Святилище было впереди, но два гнавшихся за ним легионера остановились. Нумеон больше не слышал их топота. Он стал ждать, скрючившись в тенях. Ничего. Ни приглушенных голосов, ни новой ругани. Либо они устроили ловушку, либо зачем-то остановились.

Но бездействие могло погубить его так же легко, как действие. Дверь в святилище оставалась нетронутой. Он решил рискнуть.

Нумеон вернулся той же дорогой к складу, заглянул в него, и кровь застыла в его жилах при виде того, что стояло в середине.

Телепортационный маяк.

Его вдруг ослепила вспышка света, вынудив отвернуться. Актинические разряды метались по залу, взбирались по стенам, опаляли пол.

Когда телепортационная вспышка угасла, в середине зала оказался огромный воин в терминаторской броне-катафракте, на которой еще вспыхивали огоньки. Воин в грязной бело-зеленой броне с кольчужными птеригами, покрытый язвами и грязью, злобно смотрел на Нумеона сквозь прорези шлема. Высокий горжет прикрывал нижнюю часть шлема, а от спины отходили алхимические трубки, похожие на иглы животного.

Нумеону доводилось сражаться с грозными воинами Савана Смерти на Истваане V, но даже там он не встречал никого подобного.

Воин был чудовищем.

И он явился на «Харибду», чтобы удостовериться в смерти Вулкана.

Терминатор вдруг тяжело побежал, преодолевая инерцию за счет невероятной силы и брони. Двойные молниевые когти угрожающе затрещали, получая энергию.

Он не произнес ни слова, только жуткий гортанный крик раздался из передатчика шлема. Топот ног был подобен грохоту мортиры.

Нумеон бросился назад. Он не видел двух других легионеров, но сейчас ему было не до них. Он бежал обратно к святилищу, цепляясь за безумную надежду, что Вулкан восстанет, почувствовав угрозу, или что его оружие хотя бы даст Нумеону шанс, и проклинал все на свете.

Как самоуверенны они были. Как глупо верили, что могут уйти из-под защиты Макрагга и легко преодолеть Гибельный шторм. Враги знали о грузе «Харибды» еще до того, как она покинула врата Геры, и теперь лишь чудо поможет его сохранить.

Добежав до святилища, он уже собирался его открыть, но вместо этого обернулся.

Терминатор приближался. Он немного отстал, но если Гвардеец Смерти разгонялся, остановить его уже невозможно. Свет, падавший с верхней палубы мутными, серыми колоннами, выхватывал отметины об убийствах, зарубки и раны — наследие войны, через которую прошел этот закованный в броню гигант.

Нумеон взмахнул печатью, взяв ее двуручным хватом. Рукоять была такой короткой, что ладони касались друг друга, но он крепко сжимал ее. Молот был символом, частью брони примарха, которая стала их реликвией. Мог ли он надеяться, что печать остановит этого монстра?

Нумеон даже не представлял, какое значение имели его следующие слова:

— Это еще и молот…

Все мысли вылетели из его головы, когда терминатор издал чудовищный рев, громкий, как взрыв гранаты, и многократно усиленный стенами тесного и закрытого отсека.

Нумеон не дрогнул. Словно мифический герой древнего Ноктюрна, вышедший против глубинного дракона, он вздернул подбородок, крепче сжал молот и приготовился к замаху…

Он взревел, ибо только так мог бросить хоть какой-то вызов неизбежной смерти. А он отчаянно хотел бросить его этому существу.

— Вулкан!

Он взмахнул молотом, рассчитав удар так, чтобы он достиг максимальной силы именно в тот момент, когда обрушится на бегущего терминатора.

Дальнейшие события произошли в размытом вихре движений и реакций.

В бок Гвардейца Смерти попал снаряд, вырвав кусок абляционной брони и заставив споткнуться. Воин поднял голову, уставился на врага, намереваясь перемолоть его в кашу, когда второй выстрел угодил в колено и сломал сервопривод.

Вдруг потеряв устойчивость, терминатор завалился влево и врезался в стену, пробороздив ее наплечником.

Молот обрушился на солнечное сплетение, погнув и проломив нагрудник. Керамит под молотом пошел трещинами, адамантий осыпался, как старая кожа.

Ни поддоспешник, ни кожа, ни кости, ни органы не выдержали удара. Облаченный в катафракт легионер остановился как вкопанный, и весь импульс его рывка рассеялся от точки удара. В расположенном неподалеку датчике температуры разбилось стекло, трубы со стоном погнулись, пол искорежился.

После этого все закончилось.

Нумеон стоял с молотом в вытянутой руке, все еще пытаясь осознать, что произошло.

Легионер в тяжелой броне лежал перед ним, мертвый. Катафракт раскололся, и на месте груди зловеще зияла темно-красная дыра.

Но молот кровь не запятнала. Он оставался, как и прежде, символом Вулкана.

Для Зитоса, вышедшего вперед с изумленным видом, и этот символ, и тот, в чьих руках он был, теперь имели совершенное иное значение.

Он пораженно перевел взгляд с Нумеона на печать и обратно, а затем рухнул на колени и прошептал, ибо не мог говорить в полную силу: