Космос. Марс (СИ) - Андреев Никита Александрович - Страница 39

— Пока лаборатория обесточена манекену придется подождать.

— Блоп не просто манекен, сэр. Он настоящая научная лаборатория. Он собрал бесценные данные для исследований, если они пропадут...

Командир Стивенсон прервал его открытой ладонью.

— Я знаю программу исследований. Наверное, та информация очень важна, но и ты пойми. Схемы подключения должны были прислать два дня назад. Почти вся энергия уходит на питание холодильника и Щита. Я должен...

— ... расставлять приоритеты, — сказали они в голос.

Стивенсон кивнул.

— Приоритет — выживание экипажа, — Стивенсон потянулся к Молчанову чтобы похлопать по плечу, но затем вдруг убрал руку и небрежно улыбнулся. — Как Нака?

— Стабильно.

Стивенсон замолчал, а потом сказал отчужденно:

— Ты хорошо справляешься.

— Я только исполняю рекомендации главного врача.

— Если бы не ты она погибла.

Молчанов неуверенно пожал плечами. Он ни разу не задавался этим вопросом, даже мысли такой не возникало.

— Ты должен заботиться о живых пока мы не запустим реактор. Потом сможешь забрать своего искусственного друга.

Стивенсон отвернулся к голографическому экрану. Молчанов придвинулся ближе и вывел на экран схему корабля.

— При запуске реактора, излишки плазмы выводятся через эти сопла, так?

Командир Стивенсон прищурился и смотрел на схему неоправданно долго.

— Так, — наконец, ответил он.

Молчанов провел пальцем в сторону по направлению выброса горячей плазмы.

— Внешняя площадка лаборатории находиться в радиусе термического воздействия.

Молчанов обрисовал круг. Вышло нечто наподобие гриба ядерного взрыва. Стивенсон нахмурился, затем тыкнул пальцем в центр гриба, проткнув виртуальный экран насквозь. Убрав палец, он с интересом посмотрел на него, прищурился и взглянул на Молчанова.

— Площадка сделана из жаропрочных материалов.

— Да, но не Блоп, — с сожалением ответил Молчанов.

Стивенсон собирался возразить, но Молчанов опередил:

— Я провел расчеты. Вот.

Стивенсон взглянул на мгновение в расчеты.

— Мне жаль. Решение я принял.

Молчанов выдержал несколько секунд паузы.

— Позвольте, я сам заберу его.

— Кого? — внимание Стивенсона уже переключилось на изучение данных телеметрии.

— Блопа.

Командир Стивенсон обернулся всем телом. На этот раз усталость в его глазах сменилась на удивление и скепсис.

— Ты хочешь выйти в открытый космос после того, что пережил?

— Я полностью здоров.

Лицо Стивенсона перекосилось, словно ему предстояло объяснить ребенку откуда берутся дети.

— Здоров, — повторил Стивенсон. — А как же твоя рука?

— Кистью я могу управлять. Работа плевая, я справлюсь и одной.

Для верности Молчанов показательно пошевелил пальцами, сжал и разжал кулак. Боль была невыносимой, но он не подал вида.

— В таком состоянии я не имею права пустить тебя в одиночку.

Молчанов радостно улыбнулся.

— Вместе мы справимся вдвое быстрее, сэр.

— По инструкции, я могу покинуть корабль только в случае чп, а это не чп. Ивана я тоже не могу отпустить, он по горло в работе.

Стивенсон закончил говорить на жалостливой нотке.

— Со мной может пойти доктор Пател.

— Доктор Пател, конечно, много сделал для космонавтики, но в плане практики он не опытен. Ты сам говорил, что его физическое состояние оставляет желать лучшего.

— Здоровье доктора Патела не улучшится ни завтра, ни через год. Ему все равно придётся надеть скафандр и выйти из корабля. И как врач, я уверен, что лишняя тренировка ему пойдет только на пользу.

Командир Стивенсон какое—то время переваривал сказанное.

— Я не буду ему приказывать.

Молчанов протянул ему руку. Стивенсон ответил крепким рукопожатием.

— Спасибо, сэр.

— Сделай так, чтобы я не пожалел об этом решении.

— Непременно, сэр.

На сцепленные в рукопожатии ладони, командир Стивенсон опустил вторую ладонь. Неожиданное панибратство смутило Молчанова.

— Ты хорошо справляешься.

— Да, сэр. Вы уже говорили.

— Да, — Стивенсон убрал руки. Во взгляде его появилось странное, едва читаемое беспокойство. — Не обращай внимания, забылся.

После того как Молчанов вернул Наку в лабораторию доктора Патела, последний стал появляться там все реже. На этот раз Молчанову удалось застать доктора. Они кивнули друг другу в знак приветствия. Молчанов направился к столу своей пациентки. Окруженная кучей проводков и трубок, с перебинтованными руками и головой, Нака выглядела совершенно беззащитной.

Заключение Омара Дюпре звучало, как приговор: пока отек мозга сохраняется выводить ее из комы категорически запрещается. Мозг девушки не готов очнуться, а если это случиться, той Наки, что знал Молчанов может не быть в этом теле. Несмотря на все Молчанов был уверен — Нака продолжала бороться. Она сильная, очень сильная.

Молчанов сверился с перечнем препаратов из списка Омара Дюпре и поставил несколько инъекций.

Ричард Пател не обращал на него внимания. Он скрючился, зажав между ног какой—то прибор и безуспешно пытался вскрыть его отверткой. От напряжения лицо доктора кривилось. В какой—то момент отвертка выскочила и вонзилась ему в палец. Несколько капель крови прыснули из раны. Ричард Пател поймал их взмахом руки, а палец сунул в рот. Рассерженный, он отбросил ногами прибор, тот стукнулся о мягкую стенку, отскочил и направился прямиком в сторону Наки. Молчанов перехватил прибор прежде чем тот врезался девушке в голову. Доктор Пател поглядел на Молчанова виновато.

— Хорошо, что я оказался здесь вовремя, — сказал Молчанов, улыбнувшись.

Он передал доктору бинт и средство для остановки кровотечения. От помощи доктор Пател отказался, решив корячиться самостоятельно. Молчанов подметил у доктора дрожь в ладонях.

— Если вас что—то беспокоит...

— Да, я знаю куда обратиться, — закончил за него доктор Пател. — будь уверен, я не дам повода доложить на меня.

Молчанов уставился на него в недоумении. А доктор все продолжал говорить, наматывая бинт на палец:

— Ричард Пател не способен выполнить тренировочный минимум. Прогрессирующий тремор конечностей, как следствие неоконченного лечения от алкоголизма. Да, я читал твои отчеты.

— Это моя работа — видеть проблемы и сообщать.

— Ничего ты не видишь и не хочешь видеть.

— Я не понимаю вас, доктор.

— Не забудь дополнить: Доктор Пател ведет себя неадекватно, грубит, портит имущество, — он указал на прибор у Молчанова в руках. — Отметь, что ему требуется психиатрическая помощь, и курс успокоительных.

— Господи, зачем мне писать что—то подобное? За кого вы меня принимаете?

Доктор Пател закончил накладывать повязку на палец и уставился на Молчанова холодным взглядом.

— Чтобы помочь другу стать командиром. Это же очевидно.

Молчанов едва не подавился. От возмущения ему даже не удалось сразу сформировать ответ, и он несколько секунд просто таращился на доктора Патела.

— Покровский мне не друг.

Ричард Пател усмехнулся.

— Вы решили, я собираюсь объявить вас психом, — утвердительным тоном сказал Молчанов.

— Вы вместе прошли идеологическую подготовку.

Молчанов фыркнул.

— Это какой—то абсурд. Никто нас не зомбировал или что вы там имеете ввиду. Покровский мой коллега, как и вы, Нака и командир Стивенсон.

Доктор Пател придвинулся к нему.

— Значит в рекомендациях ты будешь объективен?

— Полностью.

Ричард Пател посмотрел на Молчанова свысока, оценивающе, словно живой детектор лжи.

— Я слишком долго шел к этому и не позволю религиозному фанатику стать командиром, — Доктор Пател срубил ладонью невидимую преграду перед лицом Молчанова.

Молчанов кивал.

— Если мы вдвоем выступим против, ЦУП встанет на нашу сторону. У него не будет шансов.

— Да.

— Так как ты поступишь?

— Как лучше для миссии.

Ричард Пател воспринял ответ, как согласие. Его лицо переменилось, он взял под мышку упрямый прибор и выжидающе поглядел на Молчанова.