Звездолёт (СИ) - Карпова Зоя Марленовна - Страница 32

— Суперэкспрессия, — поинтересовалась я, важно кивая головой, — это означает длительную активацию гена силы или подавление усталости? Что-то из этого смахивает на борьбу тренера за спортивные достижения у людей.

— Хорошая аналогия! И то, и другое, мадам Васка. Мы ускорили метаболизм мышиного организма, и молочная кислота, вызывающая усталость, очень медленно накапливается в мышцах бегуна, — он нажал другую кнопку. Загорелся зелёный огонек, и супермышь остановила колесо, вылезла наружу и кинулась к кормушке.

— Да они у вас дрессированные! Как интересно!

— Ах, — отмахнулся Йетя, — это побочный эффект.

— Неужели? Эволюция самосознания, по-вашему, всего лишь досадный побочный эффект? — не унималась я. — А подержать эту мышку можно?

Йетя Кантор удивился моей просьбе, но незамедлительно открыл дверцу, сунул руку в клетку и схватил мышь за хвост:

— Держите. Осторожно, мадам Васка, грызун голоден и может укусить.

— Это опасно для человека?

— Ну, от укуса супермыши человек суперменом не станет, безусловно. Однако ваша мысль о мышином самосознании занимательная! Впрочем, мы эту идею не проверяли. Я полагаю, что место укуса попросту будет болеть. Вот держите для отвлечения внимания животного кусочек морковки.

— Спасибо.

Я взяла супермышь за необычайно длинный хвост. Поднесла зверька ближе к глазам, рассматривая её густую шерстку, чистые розовые лапки и жёсткие усики:

— Мышка хорошая, мышка красивая. Хочешь кушать? — я поднесла к её мордочке морковку.

Мышка с удовольствием начала грызть угощение. Гид невольно умилился, его лицо приняло добродушное выражение, и он пригласил меня следовать далее:

— Я тоже люблю моих подопечных, мадам Васка.

У клеток со слабым освещением Йетя Кантор остановился. — Обратите внимание. В этих вольерах живут светящиеся мыши. Благодаря гену, кодирующему зелёный флуоресцентный белок, эта линия мышей светится в ультрафиолетовых лучах.

— Любопытно, — сказала я искренне, осматривая стайку мышек. — А так бывает?

Между тем, супермышь сгрызла морковку и уже сидела на моей ладони, деловито обнюхивая края рукавов. Чтобы она не испугалась собратьев, её нужно было изолировать. Куда? Я осмотрела одежду. В выданном мне комбинезоне было много свободных карманов. Там, в шлюзе, они показались излишним украшательством одежды. Разве в пределах биологической лаборатории не уместнее всякие там пробирки, контейнеры, сачки или щипцы? Насколько полезны карманы инженерам-генетикам, — не знаю, но сейчас, особо не задумываясь, я машинально сунула супермышь в один из них: «Не забыть бы на обратном пути отправить её на место». Застегнула карман на заклёпку.

— Не верите? — запальчивым голосом изрёк гид. — Могу продемонстрировать эффект. У вас в нагрудном кармане справа есть солнцезащитные очки, наденьте их, пожалуйста.

Едва я успела нацепить их на нос, как Йетя Кантор включил ультрафиолетовую лампу и направил её на мышей. Спинки, мордочки и хвосты мышей вспыхнули приятным зеленоватым светом. Животных это обстоятельство ничуть не смутило, и они также активно продолжили трапезу, толпясь у кормушки с вкусным зерном.

— О-ля-ля! — вырвалось у меня непроизвольно. — Я в восхищении, уважаемый Йетя Кантор! Светящийся ген вы синтезировали сами?

— Хотели, но не удалось, сколько мы не мучились. Мы взяли его у светящейся дискомедузы. Кстати, позади вас аквариум с нашим донором светящегося гена.

Я оглянулась. В металлическом каркасе на прямых ножках стоял аквариум, ростом с меня. Огромная ярко жёлтая медуза величественно плавала в прозрачно-голубой воде между редких стеблистых водорослей. Плавно вздымалась и опадала её реснитчатая бахрома. Йетя Кантор направил ультрафиолетовую лампу внутрь аквариума. Дискомедуза вмиг вспыхнула и засияла зелёным светом. И тут я увидела её всю.

— Красавица! Похожа на зонтик! — воскликнула я.

— Да-да. Тело этого «зонтика», — это мезоглея, иначе желеобразная соединительная ткань. А способ движения медузы, как и у ракеты, — реактивный.

— А это что за отростки? — я показала указательным пальцем на длинные волокна у ротового отверстия.

— Щупальца. Они выполняют двойную функцию: рук и носа. Их сильные мышцы, наращённые на гидроскелет, могут захватывать добычу в виде планктона, икринок рыб или иную добычу. Все нормальные существа и мы с вами в том числе, сначала пищу нюхают. Медузы не исключение. Для этого на щупальцах есть хеморецепторы, а у некоторых видов медуз там же бывают и маленькие глазки.

— А больших глаз у неё разве нет?

— Есть. Они расположены прямо в теле; их двенадцать пар, — сказал Йетя Кантор. — Так что, панорамный обзор ей обеспечен природой. Благодаря этой способности, она замечает врагов и может подготовиться к атаке или обороне.

Я вновь обернулась к светящимся мышкам:

— Скажите, Йетя, а можно мне и эту мышку погладить?

— Конечно, можно, — он, по-хозяйски, ловким движением схватил ближайшего к нам грызуна и отдал мне.

— Ну что идем дальше, — просил он. — Хотите другие генетические линии увидеть, они ещё удивительнее?

— О, да!

Мы прошли через какой-то лабиринт и попали к вольерам с крупными особями.

— Мышь, бессмертная и молодая, прошу любить и жаловать! — гордо похвастался исследователь Йетя Кантор. Он выпятил грудь колесом и надул щёки.

— Это о ней говорит весь Остров?

— Слухи бегут впереди официальных сводок, к сожалению, — констатировал факт Йетя Кантор и развел руками. — Увы, утечка секретной информации наш бич! Начальство лаборатории хотело и само подать краткое сообщение телеведущим, но опоздало. Я надеюсь на вас, мадам Васка, вы ведь, как я понимаю, журналист?

Погладив светящуюся мышку по спинке, я опять сунула её в карман. Мыши в карманах затихли, наверное, уснули. Я замялась:

— Инкогнито. Будем считать мой визит неофициальным, но с заделом на будущее, — выкрутилась я.

Гид Йетя Кантор кивнул и снова запел соловьем:

— Понимаю, мадам Васка. Продолжим? Итак, мышь бессмертная и молодая, — это колоссальный прорыв в генетике человека!

— Прошу прощения, уважаемый Йетя Кантор, вы подразумеваете человека с биохимией на основе сверхтяжёлого изотопа углерода? — спросила я и тут же пожалела об этом нечаянном вопросе.

Йетя Кантор замер на несколько секунд и замолчал. Впал в ступор. Его взгляд блуждал где-то по глубинной части собственного сознания. Внезапно, он схватился обеими руками за голову и запричитал:

— Боже мой! Великий Космос Ши! Я забыл. Как я мог забыть о сверхтяжёлом изотопе углерода!? Раса звёздных людей имеет совсем иную биохимию. Осёл, ишак, бормоглот! Тогда эти трансгенные мыши не идентичны человеку звёздной расы. Мы нечаянно получили мутации для людей с обыкновенным типом обмена. Что скажет моя напарница Неа Талка, когда всё узнает? Львиная доля её работы связана с теломеразой.

— Теломераза? — переспросила я.

— Фермент, сидящий на конце хромосомы.

Дальше я услышала абсолютную белиберду из биологических терминов:

— Это защитный механизм хромосом от концевой недорепликации. Чем длиннее теломераза на конце хромосомы, тем дольше живёт эта клетка. Если искусственно индуцировать экспрессию гена теломеразы с помощью генной инженерии, то клеточная культура способна делиться неограниченно долго. Она становится бессмертной. Но я не учел нюанса в физиологии звездного человека. О, этот сверхтяжёлый изотоп углерода!?

— И ничего нельзя сделать? — посочувствовала я ему.

Йетя Кантор перестал стенать и, наконец-то, посмотрел внимательно на меня. Обошёл кругом, и мне показалось, делал он это с точки зрения исследователя экзекутора. Он оценивал меня как кандидата в подопытные кролики: