Кукла (СИ) - "Stashe" - Страница 32

Марта повернулась ко мне, и я отпрянула, настолько диким, белым и каким-то холодным стало ее лицо за эти мгновения:

— Не подходи к нему, тварь!

Я растерянно обернулась. Новая Марта не была похожа на ту, которую я знала. Незнакомец подошел к нам и присев подле Марата, быстро ощупал его голову и шею. А спустя несколько долгих минут поднялся и сухо, все так же приглушенно из-за маски, произнес:

— Он мертв. Шея сломана. Теперь поверишь мне, тупица? Мы должны немедленно убираться. Собери сопли, иначе никто не уйдет отсюда живым, ну, же! Оставь скорбь на потом. Это только разведчики. Минут через десять подойдет стая. Тогда нам ничто не поможет.

Марта сидела на земле, с отрешенным, посеревшим лицом, и держала Марата за руку:

— Мы должны унести его, — сказала она.

Незнакомец сокрушенно покачал головой. Он уже доставал из небольшой сумки, что была перекинута через плечо, маски и раздавал остальным.

— Возьми, — протянул он мне, а затем схватил Марту за плечо и резко сжал. Я дернулась. Неприятно видеть, как причиняют боль человеку, которого я еще пыталась считать другом. Она не реагировала. Незнакомец сжал сильнее, а потом нагнулся к ее уху и что-то прошептал. Марта вздрогнула и посмотрела на него с каким-то тупым удивлением, как если бы ее только разбудили, а потом на меня, с яростью и ненавистью.

Я хотела сказать хоть что-нибудь подходящее моменту, но ничего не приходило в голову. Зато у Марты слова нашлись. Она тяжело поднялась и отчеканила:

— Не подходи ко мне никогда, кукла.

Я поспешно надела маску и посмотрела на незнакомца. Потом на Буса и Гая. Они стояли молча, за масками не видно, что написано на лицах: сочувствие, скорбь, ненависть? Долгий-долгий миг, и я как никогда остро ощутила враждебность мира людей, непонятную вину и горечь. А затем, мужчины повернулись и зашагали в сторону джунглей за незнакомцем.

Глава 19

19 глава

Поселок охотников

Главное, по словам незнакомца, слушать его и не терять бдительности. С непривычки маски поначалу мешали, но поскольку обзор не ограничивали, наша группа двигалась быстро. Бус несколько раз порывался заговорить с проводником, но тот грубо прерывал его, сухо поясняя, что не время и не место. В конце концов, мы просто зашагали вперед, доверившись его чутью. Несколько часов мы шли без остановок. Но, по крайней мере, не приходилось ни о чем думать. Все были подавлены. Никто не знал, что нас ждет, и будущее выглядело не самым светлым образом. Я не знала как вести себя дальше. Гибель Марата перечеркнула мои достижения в коммуникации среди членов экипажа. Марта выразилась недвусмысленно, не представляю, как можно подступиться к ней еще раз. И я решила оставить тягостные размышления на какое-нибудь потом, переключившись на насущное. Незнакомец прекрасно ориентировался в лесу. Его скупые движения, умение найти безопасную тропу, интуиция, выносливость, уверенность, с которой он двигался в выбранном направлении, указывали на немалый опыт и знания. Но кто он? Как его звали? Какого он пола и возраста? Как оказался в лесу и откуда знал про нас? Думаю, моих спутников терзали те же вопросы. Но до тех пор, пока мы не найдем безопасное место, не стоило и заикаться о полноценной беседе. Его грубые и резкие ответы едва скрывали досаду. Переживал ли он о судьбе незнакомого человека? Не думаю. Если его и посещали неприятные мысли, то скорее о нашей нерасторопности и строптивости, из-за которых его профессиональная гордость потерпела поражение.

Я не чувствовала усталости, потому возвращалась к безумным событиям дня и раз за разом прокручивала их, пытаясь составить полную картину. Людей мучала жажда, которую нельзя было утолить, усталость и страх. Незнакомец объяснил, что в лесу множество ядовитых растений, споры которых могут легко проникнуть в легкие и вызвать приступ удушья. Слизистые представляют немалый интерес для насекомых, откладывающих личинки в подобную среду. Они могут попасть в нос или рот, вызвав анафилактический шок мельчайшими частицами пыльцы, осевшей на тельцах или лапках. Колючки, острые края листьев, пушистые шарики грибниц, взрывающиеся от небрежного касания, выступавший на стволах грибовидных деревьев сок — все представляло опасность.

Бус несколько раз безуспешно попытался связаться с Гектором и с Велимиром. Но то ли Гектор намеренно выключил на борту челнока устройство, позволяющее усиливать и передавать сигнал на корабль, то ли сам попал в еще большую беду, неизвестно. Осталась загадкой и мотивация действий Гектора. Кто же он на самом деле, крыса или жертва паники? Новые и новые вопросы присоединялись к длинному списку тех, что пока оставались без ответов. Показания ручного навигатора говорили, мы идем на северо-восток. И прошло около пяти часов, прежде чем незнакомец знаком приказал нам остановиться.

— Эти твари, — почти сразу задал мучивший его вопрос Бус, — они не могут преследовать нас?

— Нет, — наконец, соизволил поговорить с нами проводник, — у них есть охотничья территория. Когда мы пересекли ее границу, то стали им неинтересны. Они активно защищают свой ареал, но охотятся в его же пределах. Слэй-ю часто вступают в территориальные войны друг с другом. Они живут стаями, чем и опасны. Но, хватит о них. Сейчас вам стоит немного передохнуть. Не забывайте, маски снимать нельзя. Придется еще потерпеть. Часа через три дойдем до побережья, там станет полегче. Как я понимаю, связи с челноком нет? А вы уверены в том своем человеке? У него был приказ улететь с грузом в случае опасности?

— Нет, — ответил Бус неохотно. Незнакомец кивнул, словно ждал этого:

— Один из вариантов. Ладно, разберемся. Жаль вашего товарища. Здесь скверное место, да и от нашего прошлого величия в принципе мало что осталось, — незнакомец хмыкнул, и мне показалось, он издевается над нами. Но последующие его слова заставили напрячься всех, — хищники не самое большое зло, уж поверьте.

— Кто вы? — Снова спросил Бус. Игра в загадки ему порядком надоела, я хорошо улавливала проскальзывающее в голосе раздражение.

— У вас на борту, как минимум один предатель, — проигнорировав вопрос, сообщил незнакомец.

— Как минимум? — Теперь в голосе Буса зазвучал неприкрытый гнев.

— Как минимум. Потому что второй человек наш.

— Что?! — Никогда не слышала в голосе Буса таких интонаций. Он посмотрел на меня.

— Нет. Она ни при чем. Хорош трепаться. Думаю, минут двадцать стоит посидеть молча. И отдохнуть.

Люди, которые больше не были командой, скорее группкой морально раздавленной событиями дня, послушно сели там, где указал незнакомец. Я осталась стоять. Марта, когда усаживалась, демонстративно повернулась ко мне спиной. Я опустила голову, чтобы не видеть подчеркнутого презрения. Жалела ли я о Марате? О добродушном, шумном здоровяке, чья прямота и простой, грубоватый юмор так нравились Кабо и Льву Валерьянычу?

— Таб! — Я повернулась к Бусу, — тебе необходимо отдохнуть.

Вопреки ожиданию, в его голосе я слышала лишь печаль, никакой злости.

— Я не устала, старпом, — тихо ответила я.

— Тварь не стоит такой заботы, Бус, — прошипела Марта, перебивая меня.

— Это был несчастный случай, — сказал Гай. Его все еще немного потряхивало после бега наперегонки с ящерами.

— Тупая овца, эта тупая гребанная овца, стояла как вкопанная, а он, он…— Марта начала раскачиваться взад вперед, а потом ее плечи мелко затряслись. Бус передвинулся к ней и неловко обнял. Гай тяжело вздохнул.

Незнакомец обратился ко мне:

— Ты действительно не устала?

Я помотала головой.

— А голод?

— Поела перед отбытием.

— Хорошо, — он замолчал.

Самыми тяжелыми стали последние часы пути. Джунгли, казалось, бесконечными, день неестественно длинным, а мир вокруг сплошь состоял из ловушек. Но когда лес неожиданно разошелся, словно раздернутые в стороны полотнища, и побережье показалось во всем его великолепии, у меня захватило дух. Океан простирался до горизонта. Его темно-синяя гладь морщилась от свежего и сильного ветра, поднималась пушистыми гребнями волн и набегала кружевными складками пены на песок, тут же испуганно отступая. Воздух сильно пах чем-то горько-терпким. Там, где небо соприкасалось с водой, нависала огромная, в полнеба планета-спутник Капао — Сана. Необычайно яркая и близкая, она давала столько отраженного света, что ощущения сумерек не возникало. На побережье было гораздо прохладнее. Исчезла духота, взвесь приторных ароматов, запах сырости, гнили и дышать сразу стало легче.