Итак, моя прелесть (Итак, моя милая, Прекрасно, милая, Казино, Смерть в “Диане”, Его последняя ставк - Чейз Джеймс Хедли - Страница 9

По мере поступления денег девушки закладывали их стопками в электронную машину, которая сама сортировала банкноты по достоинству, пересчитывала их и выдавала итог на табло…

Деньги прибывали и убывали. Когда на Ритином столе загоралась под каким-нибудь номером красная лампочка, она отдавала распоряжение отправить деньги наверх и записывала номер стола в игорном зале, от которого поступило требование. Работать приходилось быстро, без передышки, и ни одной из девушек нельзя было замешкаться ни на секунду.

У стальной двери хранилища сидели, наблюдая за работой, двое вооруженных охранников.

Тот, что помоложе, длинноногий, поджарый, по имени Хэнк Джефферсон, чуть не выл от скуки на своем табурете.

Его напарник Бик Лодри был постарше, плотно сбитый и уже слегка лысоватый. Он с большим удовольствием глазел на девушек, витая в эротических облаках, и радовался, что у него самая непыльная работа на свете.

За стальной дверью начинался длинный коридор, который вел к служебному входу в Казино. У этого входа, расположенного с тыльной стороны здания, куда каждое утро подъезжали грузовики с продуктами для ресторана, сидел вахтер.

Вахтеру Сиду Ригану был шестьдесят один год. Тридцать восемь лет проработал он в Казино. Это был невысокого роста, толстый и неповоротливый добряк с веснушчатым лицом, редеющими седоватыми волосами и маленькими веселыми глазами. Молодые из обслуживающего персонала окрестили его старым болтуном и занудой. Он всегда умудрялся залучить в свои сети какого-нибудь простака, который вынужден был стоять, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, пока тот живописал в красочных подробностях славное прошлое.

Этот неуклюжий пожилой человек, прилежно исполнявший свои обязанности, честно отслуживший долгие годы, олицетворял собой грубую оплошность Гарри Льюиса в расстановке людей. Риган работал на очень ответственном участке: он следил, чтобы мимо его стеклянной будки не прошел никто из посторонних без внушающего полное доверие документа. Прислушиваясь к досужим разговорам, Мейски выяснил, что Риган любит поступать по-своему усмотрению. Ему не нравится, когда им помыкают. Мейски решил сыграть на этой черте Ригана и не ошибся.

Когда Риган увидел, как у служебного входа остановился грузовичок с хорошо знакомыми буквами Ай-би-эм, это его озадачило, но не насторожило. Он решил, что случилась поломка, а в дирекции забыли сообщить ему.

Мейски хорошо натаскал Чандлера. Тот подошел к стеклянной будке, сдвинул на затылок свою форменную шапку с длинным козырьком и кивнул Ригану.

– У вас поломка в хранилище! Вот невезуха! Как раз я по телеку смотрел музыкальную киношку, и тут вызов. Выбрали времечко! – Он протянул Ригану квитанцию на доставку. – Только давай, отец, без волокиты. Тебя ведь предупредили?

Мейски внушил Чандлеру обязательно задать такой вопрос. Часто бывая в Казино, он наблюдал за Риганом. Он видел, как тот останавливает людей, разговаривает с ними, а они не знают, куда от него деваться. Мейски пришел к верному заключению, что Риган воображает, будто на нем сошелся свет клином, и что он в жизни не сознается, будто ему неизвестно о таком важном событии, как поломка калькулятора в хранилище.

На мгновение Риган засомневался, не позвонить ли для верности в дирекцию, потом, вспомнив, что дирекция закрыта, и чувствуя обиду за то, что с ним не посоветовались, он взял квитанцию, сдвинул очки на кончик носа и проверил ее. Все было оформлено, как положено.

– Так… так, – протянул Риган, возвращая очки на место и глядя на Чандлера. – Мне все известно. Вас ждут, сынок. Заносите. – И он шлепнул на квитанцию печать; эта печать служила пропуском в запретную зону.

Тут из грузовика вылез Уош, а следом за ним – Перри. Пока Уош и Чандлер выгружали из кузова большую коробку, Перри подошел к стеклянной будке Ригана.

– Здорово, приятель, – сказал он, зажав в тонких губах сигарету. – А не твоя ли фотография была в газете на прошлой неделе?

Риган приосанился и снял очки.

– Моя. Видел, да? Правда, снимок старый, но вроде бы я не очень изменился. Просидел в этой будке тридцать восемь лет.

– Да ну! – Перри изобразил на своем толстом лице должное изумление. – Тридцать восемь лет! Подумать только! Я-то всего три года, как живу в этом городе. А тебе, небось, всякое довелось здесь повидать.

Риган клюнул, как форель на муху.

Чандлер и Уош уже прошли мимо него и несли коробку по коридору.

– Повидать? – Риган закурил сигарету, которой угостил его Перри. – Еще бы. Я помню…

За двадцать пять минут до того, как у служебного входа остановился грузовик, к Казино на своей машине подъехал Миш Коллинз: он повесил через плечо ящик с инструментами, вылез и оглядел освещенный парадный вход.

При появлении Коллинза важный швейцар в темно-зеленой с бежевым форме принял грозный вид. Этому здоровенному толстяку в спецовке было, по разумению швейцара, совсем не место перед роскошным фасадом Казино.

Но не успел он возмутиться, как Миш дружелюбно улыбнулся и сказал:

– У вас авария. К нам поступил срочный вызов от мистера Льюиса. Похоже, где-то замыкает.

Швейцар молча уставился на него.

– Не слыхал про это, – наконец проговорил он.

– Слушай, папаша, – неожиданно строго сказал Миш, – а мне какое дело? У вас авария. По мне пусть хоть вообще свет погаснет, но я приехал по вызову и не знаю уж, кто там звонил, только он писал кипятком. Покажешь, где предохранители?

Швейцар поморгал, потом вдруг представил, что случится, если Казино останется без света. Его прошиб холодный пот.

– Конечно… я покажу… идем со мной.

Коллинзу пришлось чуть ли не бегом поспевать за швейцаром по узкой аллее, обсаженной апельсиновыми деревьями, которые пригнулись под тяжестью плодов, к железной двери в стене. Швейцар вынул ключ и отпер дверь…

– Ремонтируй, – сказал он. – Через десять минут я вернусь.

– Не торопись. Здесь возни на полчаса, не меньше.

– Ну, ладно, только дождись меня. Не уходи, пока не вернусь. – И швейцар заспешил прочь.

Миш ухмыльнулся. Он осмотрел предохранители, быстро определил, какой из них замыкает цепь калькулятора. До назначенного времени оставалось еще несколько минут. Он закурил сигарету и открыл ящик с инструментами.

Он был совершенно спокоен и уверен в успехе.

Бик Лодри почувствовал, как пот струйкой сбежал по носу и капнул на руку.

– Эй! Что-то стало жарковато, а? – проговорил Бик. Потом нехотя встал с табурета, подошел к кондиционеру и приложил руку к решетке. Вентилятор гнал горячий, влажный воздух.

– Сломалась, чертова железяка, – объявил он.

Девушки трудились не покладая рук. Поток начал поворачиваться вспять: игрокам все-таки улыбнулась удача.

У Риты платье прилипло к телу, но она не могла даже поднять головы от поминутно вспыхивающих красных лампочек. Поглощенная работой, она только успела нетерпеливым жестом показать Бику, чтобы тот занялся кондиционером.

Бик по своему обыкновению беспомощно обернулся к Хэнку. Если ему поручали хотя бы самое пустячное дело, он всегда норовил свалить его на другого.

В дверь громко постучали, и в тот же миг стало тише, а потом и вовсе смолк ровный гул счетной машины.

– Тьфу ты! – воскликнула Рита. – Теперь испортился калькулятор!

Девушки замерли. Они вдруг почувствовали, какая в хранилище духота. Деньги, частью запечатанные, частью непросчитанные, теперь лежали неподвижными грудами.

В дверь снова постучали.

Раздраженно пыхтя, Хэнк встал с табурета и открыл зарешеченное окошечко в двери. Он увидел высокого, симпатичного парня в форменной шапке с желто-черной эмблемой Ай-би-эм.

– Ну?

– Привезли калькулятор, – выпалил Чандлер. – Ваш-то вроде сломался?.. Мы по вызову мистера Льюиса…

Подошла Рита и взяла квитанцию у Хэнка. Она увидела печать, поставленную Риганом, и успокоилась.

– Ради всего святого! Впусти их! Нам нужна исправная машина, – распорядилась она и снова кинулась к своему столу, на котором мигали красные огоньки.