Городу нужен хранящий (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 54

Атана подумала о том, что отцу рыжей нахалки все-таки стоит написать. Они действительно могут не знать о ее талантах. Они этим не занимаются, так что вряд ли могли выявить в ребенке умение слышать мертвых. А потом девочка подросла, стала себя странно вести, лезть, куда нельзя, и в ней окончательно разочаровались. Может и зря.

— Так же мы…

Главу совета в данный момент волновала всего одна проблема. Как теперь отменить проклятущий зов? Ведь чем больше кандидатов в городе появится, тем больше неприятностей они принесут. А кандидаты будут приходить год за годом, пока город кого-то не выберет.

Если верить Ильтару, все эти хождения будут бесполезны.

Пустая трата времени и куча неприятностей, вот что принес зов.

Атана вздохнула, выпрямилась и попыталась сделать вид, что слышит, что ей говорят.

Ильтар как всегда прав. И в том, что данное когда-то обещание следует выполнить, тоже прав. А это проблема сложнее, чем то, как отменить зов. Такая же неразрешимая.

Может, следует надеяться на удачу?

Хият перебирал камешки. Полудрагоценные, разной формы, величины и цветов. Половины названий этих камешков он не знал, просто доверился чувствам. Они его вели. Подстказывали. Подгоняли.

Да, вот этот синий, похожий на голыш.

А к нему кусочек оникса, осколок заостренный с одной стороны.

Следующий кошачий глаз.

И вот эту горошину из бирюзы. Бусину. Кажется, она когда-то была частью сережки Дилы. А потом одна сережка потерялась, а вторую опекунша перекладывала с полки на полку, пока проволочка, на которой висел камешек, не сломалась.

За бирюзой должен быть темный камень. Темно-зеленый. Вот этот, чье название Хият не знал.

И еще один неизвестный ему камень. Коричневый, с золотыми искорками.

И еще розовый кварц.

А последний — молочно-белый овальный камешек, величиной с ноготь. Он самый большой и самый прочный. Хорошее замыкающее звено.

— Что это? — мрачно спросила Вельда, наблюдавшая за подбором камней.

Вельде было неуютно. Ей не нравился дом. Неправильный дом. В правильных домах у порога не растут продсолнухи из оброненных семечек. И тыквенные плети не оплетают забытое на клумбе ведро. И по краям дорожки не растет крапива.

Еще в правильных домах не бывает облупившейся краски на крыльце. И старых обтрепанных дорожек на поцарапанном паркете тоже не бывает. И таких вот старых кресел, в котором Вельда сидела, тоже не может быть. У него же выцвела обивка, и подлокотник шатается. Что это за рухлядь?

А вот хозяев все устраивает. Если бы Вельда знала об этом заранее, ни за что бы не согласилась пойти в гости. Но она не знала. И ей было любопытно. Она никогда не ходила в гости к малознакомым людям. Теперь из-за своего любопытства сидит в старом кресле, пьет яблочный сок, как маленькая, и наблюдает за растянувшимся на полу водником, перебирающим какой-то хлам.

Ладай прижал палец к губам, требуя тишины. Вельда хмыкнула и продолжила пить сок. Все равно заняться больше нечем. Городские маги что-то измеряют, и из-за этого приходится бездельничать, чтобы им не помешать.

Хият собрал ненужные камни в деревянную шкатулку. Закрыл ее, перевязал веревкой и поставил в сторону. Восемь отобранных камней он положил перед собой, друг за другом, в том порядке, в котором их нашел.

— Смотри внимательно, — прошептал Ладай, сев на полу рядом с дурацким старым креслом.

Телохранитель Вельды тоже на полу сидел, словно в этой комнате не было стульев.

Девчонка опять хмыкнула, отпила сока и стала смотреть.

Хият сидел с закрытыми глазами, держа ладони над камешками. И ничего не происходило. Довольно долго не происходило, Вельда уже собиралась спросить, на что именно смотреть, когда камни зашевелились как живые. Они придвинулись друг к другу, замерли и стали окутываться туманом. Разноцветным туманом, в цвет камней. Когда туман стал совсем густым, он резко посветлел, истончился и превратился в нити оплетающие камешки и скручивающиеся между собой. Еще мгновение, и нити обрели материальность, хотя и остались такими же полупрозрачными.

— Готово! — широко улыбнулся Хият и открыл глаза.

— Что готово? — спросила Вельда.

Ей хотелось прикоснуться пальцем к разноцветным нитям, но она старалась сдерживаться. Это ведь неприлично — проявлять такое любопытство.

— Защитка, — сказал Хият. — Не знаю, насколько сильная, тут многое зависит от самих камней. Но то, что она выдержит минимум один удар чистой силой — факт.

— Защитка? — перспросила Вельда, глядя на чудо, сотворенное из камней, хранящихся в шкатулке со сломанным замком.

Защитка ведь почти артефакт. Просто из-за того, что камни нужно подобрать правильно. Они должны подружиться, что ли, иначе ничего не получится. А люди, умеющие эти камни подбирать большая редкость.

— Защитка, не сомневайся, — сказал Ладай и потянулся, как огромный кот.

— Но ведь… — нерешительно произнесла Вельда. — Как? Папа говорил, что людей, умеющих слышать камни, почти нет…

— Твой папа прав, — сказал Хият. — И я камни слышать не умею. Я умею слышать воду.

— Но тогда…

Вельда хотела сказать, что работать защитка не будет. Хотела возмутиться и сообщить, что давно выросла из того возраста, когда верят в разные сказки. Но почему-то не сказала и не возмутилась. У огневика был такой взгляд, словно он только и ждал этих слов, чтобы посмеяться. Точно как старшая сестра.

А еще были разноцветные нити, сотворенные из силы. Значит, камни действительно превратились в амулет.

Хият подобрал свое творение, встал на ноги и подошел к креслу.

— Понимаешь, — он улыбнулся и присел перед Вельдой. — Я водник. Я умею слышать воду, ни в коем случае не землю и не камни. Только вода многое слышит и умеет подсказывать. И она все знает о камнях. Умеет выбрать тот, который помягче, чтобы пробить в нем русло. Может просочиться в крошечную щель и через века превратить ее в пещеру. А потом в той пещере вырастить каменные сосульки. Вода знает, как камни звучат при соприкосновении. Она их обкатывает и закругляет. И умеет подслушивать их разговоры. А камни, лежащие в одном месте, всегда разговаривают.

Девчонка зачарованно кивнула, послушно раскрыла ладонь и позволила положить на нее змейку из камней и разноцветных нитей.

— Как ее носить? — спросила, поглаживая белую змеиную голову.

— На запастье, как браслет, — сказал Хият. — Эта змея умеет кусать свой хвост.

Вельда кивнула и послушно обернула змеиное тело вокруг руки. Убедилась, что получившийся браслет не падает, и внимательно посмотрела в лицо воднику, все еще сидящему перед ней на корточках.

— Это значит, что мне грозит опасность?

— Нам всем грозит опасность, — легко сознался Хият. — Но тебе в первую очередь. Так что пускай будет.

— Пускай, — эхом отозвалась Вельда.

И задумалась об опасности.

Противный Лиджес сбежал. Он всегда бежит, как только начинает чего-то или кого-то бояться. Впомнить только, как он от дедушки улепетывал. В городе до сих пор над ним из-за этого смеются. И теперь Лиджес сбежал. Следовало сразу обратить на это внимание. А сейчас уже поздно. Прошляпила. Просто не подумала вовремя.

— Хият, а ты еще можешь такие же сделать? — спросила совсем не о том, о чем собиралась.

Да и зачем спрашивать? Даже если они знают об опасности все, ей они не скажут. Потому что честь города, страшные тайны и старшие не велели. Как всегда.

— Защитки? — спросил водник.

Вельда кивнула.

— Могу. Иногда. Когда приходит ощущение, что вот сейчас я смогу сделать защитку. Когда этого ощущения нет, ничего у меня не получится.

— Понятно, — кивнула девчонка и задумалась. А потом улыбнулась. — Хият, женись на мне. Я из хорошей семьи.

Он не поверил. Тоже стал улыбаться. И головой покачал.

А вот его командир поверил и испугался. Глупый.

— Простите, высокая, но я не могу, — голос у водника был печальный, а выражение лица мечтательное и веселое.

— Почему не можешь?