Пока дремлют аспиды (СИ) - Петрук Вера - Страница 29

– А почему его Безликим зовут? – не удержалась Ламия от вопроса, хотя чувствовала, что задавать его не стоит.

– Потому что у парня лица нет, – отрезал Крон, глядя на замок Каэла. – И это не врожденное уродство, а урок, приобретенный жизненным опытом. На твоем месте, Анонга Пикша Тул, я бы болтал поменьше про Заговор Четырнадцати, а о своей причастности к нему вообще молчал. События-то еще свежи.

– Да не участвовал я в нем! – горячо возразил старик. – Камлин подтвердит. Кстати, Крону бы лучше в Хартуме не показываться. Безликий давно о мести мечтает. Даже в замок на Маро Озере пытался пробираться, но у Крона защита, как и у Каэла, – на одну магию не полагается.

– Думаю, Крону все это известно, – сказал первый маг Альцирона, и как-то нехорошо посмотрел на Ламию. – Я знаю, как проникнуть в замок Каэла. Но для этого мне нужно кое-что обсудить со своей помощницей. Выйди, старик. Я хочу поговорить с ней наедине. Вернешься через полчаса.

И хотя Ламия была уверена, что Анонга возмутится тем, что его выпроваживают из собственного дома, угеритский колдун вышел за дверь, даже не сказав ни слова. То ли его надежда на возвращение Камлин была настолько сильна, то ли Крон умел подавлять волю людей, даже не имея магических способностей. Впрочем, оно было и к лучшему, что старик ушел. У нее тоже имелось, что сказать Крону наедине.

– Во-первых, впредь ты будешь советоваться со мной, куда мы идем и к кому, – заявила она, ткнув мага в старческую грудь. – Сомневаюсь, что из всех колдунов Хартума, этот старик – единственный, кто может нам помочь. Уверена, у тебя есть подход к каждому. Я не хочу, чтобы этот дед участвовал в наших поисках. Уйдем отсюда, найдем другого. А история про Камлин вообще ужасна! Ведь нет никакой жены, верно? Ты используешь грязные методы, и мне противно даже стоять с тобой рядом.

– Жены нет, – пожал плечами Крон. Он прислонился спиной к двери и разглядывал Ламию с каким-то нехорошим заинтересованным видом. – Камлин была предательницей, шпионила на угеритов, и мои люди ее отравили. Она поняла это и уползла умирать в Цертуссу к папочке, разумеется, не сказав Анонге ни слова. Любовь порой толкает людей на странные поступки. Общаясь с тобой, Мия, я чувствую себя родителем, который вынужден объяснять ребенку простые истины. А мне никогда не нравилось кого-то учить. Так вот, мы пришли к этому дряхлому, никчемному колдуну, потому что по нашему следу идут демоны Кормака. Они знают, что я в Хартуме и что мне понадобится магическая помощь. Но этот дед настолько глубоко заполз в свою нору, что о нем вспомнят в последнюю очередь. А когда найдут, мы будем уже далеко. Не надо на меня так смотреть. Анонга обречен с той минуты, когда открыл нам дверь. Демоны сразу учуют нас в нем, стоит ему выйти в публичное место. И нет, мы не можем его предупредить. Потому что это разрушит заклинание. Ну как, ты получила ответ на свой вопрос? Чтобы впредь не было недоразумений, повторю еще раз. Мы пришли к Анонге, потому что это старый, выживший из ума колдун, который работает без лицензии уже тридцать лет, а значит, является нарушителем закона. Его колдовские способности невысокие, а значит, лучше пожертвовать им, чем другим магом Хартума, который может пригодиться Альцирону в трудные времена.

– Да ты чудовище! – выдохнула Ламия. – Сначала я решила, что дед солгал насчет пыток и Безликого, но сейчас, думаю, вся эта история – правда!

– Более или менее, – уклончиво ответил Крон. – Тебе надо знать одно: она тебя не касается. Не забывай, кто ты.

Ламия никогда это не забывала. Вздохнув, она выпустила из рук тяжелый черпак, который неизвестно, как в них оказался. Крон прав. Это не ее жизнь и не ее преступления. То, что она являлась свидетельницей мерзких поступков первого мага Альцирона, на самом деле, не значило ничего. Они останутся на его совести. Если, конечно, она у него есть.

– Ты хотел мне что-то сказать? – пробурчала Ламия и потянулась было к пиву, но Крон хлопнул ее по руке.

– Да, – кивнул он и отодвинул кувшин подальше. – У меня есть план, как проникнуть в замок Каэла. Сразу предупреждаю – он тебе не понравится. Но у тебя нет выбора. Потому что выбора нет у меня. Пиво больше не пей. Некоторые заклинания плохо действуют на пьяных, к тому же я не вполне уверен, что Анонга справится с такой сложной задачей. Однако, как я уже говорил, выбора у нас нет. Готовься, детка. Твой выход на сцену.

ГЛАВА 11. Крылья

Последнее, что помнила Ламия перед тем, как очнуться в трясущейся повозке посреди ночного города, были глаза Крона.

– Спи! – прошептали они, и девушка погрузилась в вялую дремоту, пребывая на грани сна и бодрствования. В голове проплывали кошмарами непонятные образы: старый Анонга, моющий трясущиеся руки в тазу с бурой водой, сердитый голос Крона, требующий поторопиться, шершавая поверхность грубого дощатого стола у нее под носом, пугающая неподвижность собственных рук и ног, бряцание ножей и склянок, теплая струйка крови, стекающая у нее по плечу и заботливое движение Крона, вытирающего кровь с ее кожи не совсем чистой на вид тряпкой. Больно было всего раз – спину обожгло, словно на нее опрокинули чан с кипятком, а затем перед лицом снова явились глаза первого мага, которые, встретившись с ее взглядом, настойчиво повторили:

– Спи! – и немного тише, в сторону: – Анонга, у тебя есть что-нибудь получше для гипноза, чем этот старый, никуда не годный камень?

Потом Ламия уснула и не просыпалась до тех пор, пока ее не разбудили два скрипучих голоса.

– Надо было взять обычное перо лебедя, – ворчал Анонга. – С виду точно так же бы получилось, а возни в два раза меньше.

– Каэл Великолепный – не какая-то деревенская колдушка, – резко возразил Крон. – Мы хотим обмануть одного из лучших магов Альцирона, а помощница у меня одна. Я не хочу рисковать.

– Ох, сомнительно все это, – снова забурчал угеритский колдун. – Я давно не практиковался в таких штуках. Впрочем, думаю, ты просто псих, потому что даже Безликому подобное бы в голову не пришло.

– Не болтай, лучше подгони лошадей.

– Да куда мы торопимся? У нас весь вечер впереди, Каэл никуда из крепости своей не денется, он там уже недели две безвылазно сидит.

Крон промолчал, а потом Ламия почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Ты как? – заботливо спросил он и погладил ее по голове. – Глаза открыть можешь?

Она могла. Повозка была хоть и крытой, но имела столько дыр в когда-то прочной ткани, что сверху на Ламию свободно падали капли дождя. Девушка посмотрела на теплую куртку первого мага, явно взятую с чужого плеча, на подбитый мехом длинный халат Анонги, управляющего лошадьми, на проплывающий мимо стылый пейзаж мокрого Хартума, а потом перевела взгляд на свои голые коленки, прижатые к груди. Она лежала на боку, и, если не считать двух тряпиц, небрежно повязанных вокруг бедер и груди, была совершенно голой. Как же так получалось, что в компании Крона она оказывалась, чаще всего, без одежды? Равнодушие – хорошее чувство. Ламия крепко вцепилось в него, не позволяя приближаться злости, гневу и обиде. Для этих эмоций будет другое время, уж она постарается его не пропустить.