Ведьма в шоколаде - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 10

Едва дверь за ним закрылась, я подхватила с пола шляпу и кое-как нахлобучила на голову. Мне показалось, или от шляпы донесся счастливый стон?..

Тут же появился Крин:

– Вижу, обед тебе не поднял настроение.

– Если бы он был, – пробурчала я. – Младший сначала уронил меня носом в землю, лишив еды, потом обхамил с ног до головы, а потом, представляешь, на свидание позвал!

– Последнее особенно возмутительно, – фыркнуло зеркало.

– Смеешься, а зря. Что старший, что младший – оба невыносимые болваны. Но если хотят войны, они ее получат!

– А ты не горячишься? По-моему, тебе никто войну не объявлял.

– Крин, Дрэвис Фолкрит видел скандал у меня дома и видел, что у меня отобрали дом в пользу Сары. У него куча денег и наверняка не меньше жилья, но он не вступился за меня, так словно этого было мало – еще и засунул в эту лавку! Такое не происходит случайно. К тому же они оба и к месту и не к месту поминают Сару. И все это совершенно напрасно, ибо я могу быть очень неприятной, когда в отчаянии. А я в отчаянии – из-за Фолкрита я лишилась дома и живу в хламосборнике.

– И что ты придумала?

– Чуть-чуть похимичим.

Против желания губы растянулись в усмешке. Да, эту дегустацию жители Градда запомнят. И будь я проклята – никто после этого к лавке и не приблизится!

Но сначала зелье для шляпника. Я налила в колбочку турь, символизирующую женское начало. Итак, основа заложена. Пусть я и не умею варить зелья из глаз жабы и перьев сизокрылого крокодила, я (почти) имею высшее образование и немного логики.

Сварливость? Что такое, в сущности, сварливость?

Первое – это раздражение. Насыпала в колбу пепла из вулкана Годморстена. Пепел символизирует разрушение, а в сочетании с турью – внутренний огонь, пожирающий все светлые чувства.

Второе – это активность. Движение, крик, упреки! По идее, движение означает соль, но мы же не для сварливости зелье варим, а против. Значит, сахар и немного цветков ромашки.

Поставила колбу на медленный огонь и задумалась. Если соль я заменила антонимическим ингредиентом, то пепел надо отменить иначе – нейтрализатором. Наверное, вода сойдет. Обычный пожар тушат водой, так почему внутренний не поддастся?

Сняла колбу с огня и приготовилась к самому ответственному этапу. Все элементы – это лишь набор веществ, и если их смешать, получится самая обычная бурда. Турьная в моем случае. Ключевой ингредиент – магия алхимика. От того, как он ее направит, как задумает эффект, будет зависеть исход алхимического опыта.

Я направила указательный палец в колбу, и капелька чистой серебряной магии упала в еще бурлящую жидкость, а кулон на шее мягко засветился. Постепенно содержимое колбы становилось ярко-зеленого цвета, а из горлышка пошел слабый дымок. Я едва не запрыгала от радости!

– Впечатляет, – хмыкнул Крин. – А оно точно не опасное?

– Оно зеленое. А значит, все задуманное получилось! Если зелье прозрачное и яркого чистого цвета, значит, приготовлено правильно. Вот так выглядит сварливость. А если зелье мутное, с примесями и темных цветов, то это уже не алхимия… не знаю, зельеварение. Оно, к слову, отличается от алхимии…

– Я знаю, чем отличается зельеварение от алхимии, – немного раздраженно отозвался Крин. – Не держи меня за полного неуча.

– Так ты же мне не рассказываешь ничего о себе, – резонно возразила. – Вдруг ты неуч и есть?

– Когда-нибудь острый язык доведет тебя до беды. Или до замужества.

Я только фыркнула – да что это зеркало понимает? Висит тут в лавке, в полной темноте, и ни с кем не общается.

– Отнесу зелье шляпнику и вернусь, чтобы как следует подготовиться к завтрашней дегустации.

– И почему мне страшно? – Зеркало возвело глаза к потолку.

– Потому что я теперь темная ведьма.

Я подхватила бутылочку с изумрудным зельем и направилась к двери.

– Ведьма! – привычно окликнул Крин.

– А?

– Б! Шляпу надень!

Несколько секунд сомневалась, стоит ли. Я все ж не темная ведьма, а значит, шляпу носить как-то неприлично. Но и так уже вляпалась по самое не балуйся, так зачем отказывать себе в маленьких удовольствиях? А еще, может статься, народ впечатлится и будет обходить лавку стороной. Кому охота покупать вкусности там, где орудует непонятная тетка в шляпе?

В общем, шла нарочито медленно и гордо, по пути обдумывая, как буду завтра мстить Фолкриту за наглость. Главное, никому не навредить, сволочь я или нет, а невиновные не должны пострадать. Ох уж мне эта тонкая грань между вредительством и мелкими пакостями. Кое-что начинало придумываться, и к образу добавилось тихое злорадное хихиканье.

Меня явно заметили в окно, потому что я и постучать не успела – дверь открылась, и на пороге возник немного испуганный и явно взволнованный шляпник.

– Ой, что вы, госпожа ведьма, сами пришли! Я бы заскочил, вы бы весточку послали с черным вороном, как у вас, значится-с, принято.

Я лично могу весточку послать только с пузатой мензуркой, но вряд ли это укрепит мой образ страшной и ужасной управляющей. Поэтому я равнодушно бросила:

– Мимо проходила. Ваше зелье от сварливости. Давайте после ужина две недели.

– Ой, – засуетился шляпник, – а как же я… не станет ведь, госпожа ведьма!

Я закатила глаза.

– Скажите, что это модный десерт – подарок от соседей. Я туда улучшитель вкуса добавила, так что понравится – за уши не оторвешь.

Разволновался, десять раз поблагодарил, пытался всучить в подарок милую летнюю шляпку. Но, к счастью, быстро отстал, и я вернулась в лавку, где уже поджидали коробки, мешки и свертки. А еще – старые книги с рецептами и мои новенькие, сверкающие алхимические наборы.

Да с таким богатством я могу тут и насовсем жить остаться!

Мне предстояла бессонная ночь на ногах, но в пылу энтузиазма я носилась по лавке как угорелая. Продуктов и товаров действительно было много. Одного печенья десять видов, причем печенья не самого дешевого. Конфеты, леденцы, помадки и шипучки. От видов сладостей начинало тошнить, но я добросовестно все раскладывала и оформляла. Сначала разложила на витрине красивые салфеточки, на них поставила вазочки с сыпучим товаром. Потом на полки позади себя расставила варенья и шоколадные пасты. Получилось симпатично, хотя очень не хватало основного товара.

Шоколада!

Темный, горький, молочный, белый, красный и какой-то странный с виду голубоватый шоколад лежал в вазах, коробках, шкатулках, пакетиках. На тарелках, дощечках, подставках и полочках. Вскоре оказалось, что шоколада Фолкрит закупил столько, что хватило бы провести не только бесплатную дегустацию, но и пару королевских приемов.

– Кошмар, – заключила я, обозревая обновленную лавку. – Всюду сладкое. Фу.

– Ты так не любишь шоколад?

Крин наблюдал за всем происходящим с неподдельным интересом. Должно быть, в жизни зеркала, или кем он там был, нечасто случалось такое веселье.

– Я люблю. С чаем съесть кусочек или добавить в кекс. Или посыпать мороженое. Но не в таких же масштабах. И не так навязчиво. Вот если бы Фолкрит пришел и предложил мне летом подработать. Или попросил помочь – ну, как будущему родственнику, я бы…

– Ага, согласилась, – уголками губ улыбнулся Крин. – После того, как у тебя забрали дом?

– Строго говоря, его забрали родители. Давай закроем тему, ладно? Пора начинать маленькую месть!

Весь товар был разложен на полках, место для готовки освобождено, лишние коробки выброшены, а продукты рассованы по шкафам в зависимости от условий хранения. К таким вещам я относилась педантично – знала, как важно правильно хранить ингредиенты. И неважно, киноварь это или молотый фундук.

Напрягла память, вспоминая, что там Фолкрит говорил про дегустацию. Кроме чая в памяти ничего не осталось. Значит, будем импровизировать.

Во-первых, все угощения должны быть маленького размера, почти на один укус. Чтобы досталось как можно большему количеству людей.

Во-вторых, все угощения должны демонстрировать направленность лавки. Лавка шоколадная, значит, и делать надо с шоколадом. Ну и с душой, куда ж без нее.