Лучшие годы жизни (СИ) - Ветер Андрей - Страница 26

– Общая граница у Испании и России? – Альтавас в недоумении вскинул брови.

– В Америке, дон Августин.

– Верно! Никогда не задумывался над этим. Испанская Калифорния и русская Америка! Как это просто! – Альтавас шлёпнул себя ладонью по лбу. – Вот чем замечательны хорошие журналисты: у них глаз цепляется за то, чему остальные не придают значения.

– Ну а если говорить о схожести… В то время как Испания продвигалась на запад и покоряла Америку, Россия шла на восток и завоёвывала Сибирь. Это происходило примерно в одно и то же время. Пройдя весь континент, Россия переправилась через океан и пошла по западному побережью, пока не сошлась с Испанией в Калифорнии. Мы сошлись, но без войны. Никаких серьёзных конфликтов у нас не было.

– Интересное наблюдение. Мы шли навстречу друг другу!

– Более того, – продолжил Полётов, – наши страны примерно в одно время пережили гражданскую войну, диктатуру, а затем шагнули в мир демократических преобразований. Удивительное сходство.

– Действительно, – согласился Альтавас. – А вот и Эстебан! Наконец-то!

В зал неторопливой походкой вошёл барон Хименес. Он поздоровался за руку с несколькими мужчинами и сделал приветственный знак Юрию.

– Вы ещё не успели побывать у Эстебана на вилле? У него умопомрачительный дом! Великолепные лошади! И вышколенная прислуга, – спросил Альтавас, заглядывая Полётову в глаза, и Юрий вдруг увидел в зрачках советника особый блеск.

«Неужели?!»

Полётов дружески положил руку на плечо Альтаваса и мягко потрепал его.

– Сеньор Альтавас, – проговорил он вкрадчиво, – надеюсь вы замолвите за меня словечко. Кажется, у барона намечается какое-то торжество в ближайшее время? Говорят, он всегда устраивает потрясающее представление. Мне самому как-то неловко напрашиваться к нему, хоть мы уже и по-настоящему подружились.

– Если Эстебан забудет пригласить вас, сеньор Полётов, то вы можете прийти со мной, просто как мой друг. Я буду рад, – Альтавас сладко улыбнулся.

– С удовольствием, – Юрий снова потрепал советника по плечу.

«Точно! Он гомосексуалист! У него слюни текут, глядя на меня!»

– Вы позволите мне называть вас просто Юрий? – ещё шире улыбнулся Альтавас.

– Вижу, вы тут славно воркуете, – подошёл к ним барон. – Как дела, друзья мои?

– Чудесно, дон Эстебан, – сказал Альтавас. – Обсуждаем намечающееся у вас торжество.

– Рано обсуждать. Вы ещё не видели ничего. А у меня задумано нечто любопытное. Юрий, ты свободен в воскресенье? Надеюсь, ты приедешь?

– Буду рад, дон Эстебан. Но сейчас мне пора ехать. У меня завтра намечено интервью с руководителем российской научной делегации, приехавшей на международную ярмарку.

– Неужели ты не наговорился с твоими соотечественниками на родине?

– Дон Эстебан, во многих отношениях я – человек подневольный. Мне позвонил главный редактор и велел в обязательном порядке сделать это интервью. Я просто обязан. Иначе меня отзовут из Испании, а мне так нравится здесь! – Юрий развёл руками.

– Ну что ж, тогда свяжись с моим секретарём, выясни, как проехать, – и, взяв Юрия под локоть, отвёл его на пару шагов в сторону. – С Альтавасом будь начеку.

– Что такое?

– Он же «голубой»! Разве ты не понял этого? – барон выкатил глаза. – Друг мой, ты не заметишь, как он затащит тебя в постель! Он обожает мальчиков вроде тебя.

– Буду осторожен, – засмеялся Юрий.

– Ладно, увидимся в воскресенье, Юрий. Жду тебя на моей вилле. Амаранта Монторья будет там тоже, но без мужа. Имей это в виду. Она – страстная женщина, а её муж давно интересуется только особами мужского пола. Кстати, это он продвинул Альтаваса так высоко. Разумеется, за его податливость в кровати…

Распрощавшись со всеми, Полётов покинул клуб.

Подходя к своему автомобилю, он заметил двух шагавших навстречу мужчин. Один был высокий, другой – приземистый и широкоплечий. Высокий шарил по своим карманам, вероятно, ища спички. Подойдя к Юрию, он поднёс руку к торчавшей в зубах сигарете, приготовившись взять её указательным и средним пальцем, и вежливо спросил:

– Простите за беспокойство, сеньор, не найдётся ли у вас прикурить?

Его длинное тело чуть склонилось, и вдруг рука его, так и не коснувшись сигареты, метнулась вперёд, чтобы ребром ударить Юрия по шее. Навыки, полученные на занятиях рукопашного боя, позволили Юрию отклониться, и удар пришёлся по скуле. В тот же миг второй мужчина подсёк ему ноги. Эти два одновременных удара, как мощный рычаг, свалили журналиста на землю. Полётов не успел ответить ничем на столь внезапную атаку. Он лишь запомнил, как его рубаха была вздёрнута рывком за ворот и натянута ему на голову, затем по всему телу посыпались тычки кулаками. Били профессионально. Ещё через секунду что-то зашипело над ухом, и ноздри наполнились отвратительной вонью. «Баллончик с газом», – успел подумать Юрий и затаил дыхание. Он чувствовал, как напавшие на него люди обшарили его тело.

Через минуту возле Полётова никого уже не было.

Он тяжело поднялся на ноги. Голова шла кругом, накатывала тошнота.

Он ощупал себя с ног до головы. «Ничего не сломали, били со знанием дела. Только губу расклепали до крови. Бумажник на месте, ключи от машины тоже. Стало быть, не деньги их интересовали, – рассуждал он, – не воры они, совсем не воры. Обыскали они меня ловко, умело… Прошлись руками по груди, вдоль рук, по ногам… Чёрт возьми! Они искали технику!» Эта мысль больно резанула Юрия. Теперь он был уверен, что нападение было совершено на него ради того, чтобы проверить, имелись ли при нём прослушивающие устройства, когда он посещал клуб.

Он пошёл было к своему автомобилю, но передумал и направился к дверям клуба.

Швейцар посмотрел на него с изумлением.

– Что случилось, сеньор Полётов? Что с вашей одеждой? У вас рот в крови!

– Сделайте одолжение, Пепе, вызовите полицию. Я едва держусь на ногах. Похоже, меня хотели ограбить.

– Сию минуту!

Полётов опустился в кресло. «Может, это даже к лучшему, – подумал он, – сейчас тут поднимется переполох. Дон Эстебан ещё не ушёл и непременно захочет проявить заботу, ведь я некотором смысле его гость… А как всё-таки ловко они сработали, дьяволы! Как точно продуманы движения – рука тянется к сигарете, всё вполне естественно, никаких подозрений… Должно быть, у них настоящая специализация… Они меня поджидали. Чем же я так насторожил их? Дон Эстебан, конечно, фигура видная, но вряд ли из-за него возникло такое беспокойство. Похоже, они сильно обеспокоились фактом моего частого посещения “Клаусуры”… Какое внимание к моей скромной персоне! Но держи себя в руках, дружок, будь осторожен. Это внимание тебе не на пользу».

Как и предполагал Полётов, в клубе начался шум, приехала полиция. На месте был составлен протокол.

– Сеньоры, – обратился Дон Эстебан к полицейским спокойным, но строгим голосом, – поймите, что нам, то есть нашему клубу, такая реклама совсем не к лицу. Нападение совершено прямо у дверей «Клаусуры». Это чудовищно. Мой личный друг был атакован на одной из самых уважаемых улиц Барселоны. Вам надо сделать серьёзные шаги, чтобы отыскать преступников. Сеньор Полётов – известный журналист!

– Примите мои искренние извинения, сеньор, – сказал молодой лейтенант. – Я прошу вас приехать завтра в наш участок с представителем русского консульства. Мы составим все необходимые бумаги. Не беспокойтесь, я лично прослежу за следствием… Но признаюсь, раз у вас не успели ничего отнять, то преступников вряд ли удастся найти.

– Хорошо, я буду завтра у вас. Мы всё оформим, как вы скажете, сеньор, – ответил Юрий.

На следующий день Полётов появился в указанном полицейском участке с Михаилом Соколовым.

Когда они покинули участок, Соколов сказал:

– Запомни этого лейтенанта Ревейроса на всякий случай. Те козлы, которые устроили нападение на тебя, сами не понимают, какой удобный повод для знакомства они подстроили тебе.

– То есть?

– Я распоряжусь, чтобы наши выяснили, где и когда бывает этот Ревейрос. Ты «случайно столкнёшься» с ним в каком-нибудь баре.