Лучшие годы жизни (СИ) - Ветер Андрей - Страница 16

– Наверное, о контроле за передвижениями, о подслушивании телефонных переговоров, о перехвате почтовых отправлений, о наружном наблюдении, о вербовке агентов из среды сотрудников закрытых учреждений… Чёрт знает что творится в башке! Я даже не думаю, оно само крутится там…

– Неужели ты не можешь расслабиться? Я тебя как психолог спрашиваю.

– Я расслабляюсь. Ты не беспокойся, Танюша, у нас там психологов – выше крыши. Я тебе честно говорю, нас там постоянно проверяют и перепроверяют. То и дело какие-то тесты устраивают… Нет, я чувствую себя хорошо. Просто информации много, она не может улечься во мне абы как. Понимаешь, она подыскивает для себя наиболее удобные формы существования, пускает корни, вживается, прорастает, покрывается шерстью и мозолями… Мне хорошо. Однако я ещё не чувствую себя в достаточной мере твёрдо.

– Ты никогда не рассказываешь мне ни о чём.

– Упрёк?

– Нет.

– Очень хорошо. Если тебя что-то интересует, ты спрашивай. Всё равно тебе придётся со многими вещами столкнуться в будущем. Может, даже потребуется твоё участие в каких-то делах. Жёны часто помогают разведчикам…

– Вот уж нет, милый. Во-первых, мы ещё не поженились. Во-вторых, это твои игры, а не мои.

– Это не игры. Это уже работа.

– Для меня твоя работа – литература. А ты давно не садился за свой стол.

– Знаю, – я притянул Таню к себе, – но у меня сейчас так много нового, что я не способен сочинять. Сейчас я не творец. Придёт время, и я вывалю из себя всё, что во мне сейчас накапливается…

– Конечно, о разведке?

– Зачем же? Ты полагаешь, что мои мысли только об этом?

– Ты же сам сказал: у тебя в голове сплошная вербовка агентов и всякая прочая шпионская мура… Прости… Я так люблю читать твои вещи. Я настолько успела привыкнуть к тому, что ты раньше каждую неделю давал мне читать… У тебя лежит так много начатого, а ты не возвращаешься к этому и не пишешь ничего нового…

– Извини, Танюш, извини меня, малыш, но мне пока не до литературы. Потерпи…

– Разве я не терплю? Ты приезжаешь только на выходные дни. И всё время о чём-то думаешь… Осталось ли в тебе место для прежнего? За год я не увидела ни одного путного рассказа, ни одной готовой повести… Когда ты закончишь академию, ты вернёшься к твоим сочинениям?

– Непременно. Я и сейчас накрапываю понемногу.

– Правда? Покажи!

– Нет, это лишь пометки.

– Покажи…

– Прочти лучше статью. Сейчас я принесу тебе её… Я должен работать для журнала «Поколение-7», чтобы к окончанию академии у меня был хороший запас публикаций, – я вышел из спальни и пошёл к столу, где лежали распечатанные листы. – Вероятнее всего, этот журнал станет моей «крышей», от него я буду ездить и по стране, и за границу…

– Вот ты сейчас прошёл через комнату, – заговорила Таня, когда я вернулся к ней, – прошёл босиком, голый… И я вдруг обратила внимание на твой живот. Это совсем не тот живот, который я знала раньше. Это не тот живот, который я видела в нашу первую встречу… Помнишь? Помнишь, как ты притащил меня сюда? Теперь у тебя совсем мужское тело. Посмотри, как бегут волосы, отсюда, от пупка к паху…

Она провела по моему животу ладонью.

– Всё так сильно меняется, неузнаваемо. Ты стал другим.

Через год мы с Таней намеревались сыграть свадьбу, но когда пришёл срок, она внезапно воспротивилась.

– Что с тобой, малыш? С чего ты вдруг упираешься? – я не понимал её позиции.

– Послушай, милый, я не могу обосновать это, но мне кажется, что семья будет нам мешать, – пожимала она плечами.

– Мешать? Чему мешать? Ты закончила учёбу. Да и мне остался всего один год.

– Меня пригласили в аспирантуру.

– Пожалуйста, учись себе в аспирантуре. Тебе учёба легко даётся, Танюш. Но почему ты против свадьбы?

– Семья свяжет мне руки, – серьёзно проговорила она и отвернулась.

– Почему свяжет? – я чувствовал себя выбитым из седла.

– На то есть много причин. Взять хотя бы твои командировки. Ты обязательно будешь уезжать, возможно, в долгосрочные поездки. Мне придётся ездить за тобой, не так ли? А я не хочу.

– Не хочешь?

– Не желаю быть твоим хвостиком, не хочу быть завязанной на тебе. Тебе дана твоя жизнь, мне – моя. Нам хорошо вместе, но мы не в праве связывать друг друга. Мы должны спокойно смотреть друг другу в глаза.

– Почему ты так уверена, что семья лишит нас этого спокойствия?

– Ты – мужчина, мой милый. Ты уже не мальчик. Ты круто изменился. – Она посмотрела на меня с некоторой грустью. – Хорошо, что мы открыты друг для друга и позволяем себе говорить откровенно. В этом нам с тобой удивительно повезло. Так вот… Ты будешь уезжать, у тебя будут там женщины… Не мотай головой, как упрямый ишак. Будут женщины, будут. И мне бы не хотелось, чтобы ты изменял жене. А покуда ты свободен, у тебя есть на то полное моральное право.

– Любопытный подход.

– Трезвый.

– А ты? – Я взял руками её за плечи.

– Я тоже не желаю связывать себя. Ты же не можешь гарантировать, что будешь приезжать ко мне каждые выходные для исполнения супружеского долга.

Я увидел в её глазах блеск айсбергов. Как спокойно она рассуждала об этом! Должно быть, хороший психолог так же циничен, как разведчик. Да, мы представляли собой славную пару.

– На каждые выходные я, конечно, не смогу приезжать, – согласился я. – Но ведь я пока ещё не уехал никуда. Не рано ли ты распланировала нашу жизнь порознь?

– Не рано. Ты сам теперь всё раскладываешь по полочкам. Я же сказала: ты изменился. Если изменился ты, должна измениться и я. Иначе нам не поладить… Но я всё равно люблю тебя. И я надеюсь, что ты однажды переступишь через твоё нынешнее состояние и вернёшься к былому писательскому миросозерцанию.

– Тебе так сильно не хватает этого?

– Чертовски. Мне это очень нужно, – она прижалась ко мне грудью. – И вот что я скажу тебе. Если ты вдруг заявишь однажды, что литература для тебя – просто пшик, то я уйду от тебя без колебаний, не задержусь ни на мгновение. Ты меня понял?

Я её понял. У неё был вполне красноречивый взгляд. И в нём не осталось ни намёка на лёд. Глаза пылали страстью. Глаза угрожали мне. Глаза умоляли меня.

– Меня не устраивает положение жены шпиона. Я не понимаю твою профессию. Но ты сделал выбор, – она дёрнула бровями, – это твоё право.

– Ты же не была против, когда узнала об этом. Мы же обсуждали это…

– Юрочка, дорогой мой, я готова идти за тобой хоть на край света, но не за любым тобой. Помнишь, как Мастер и Маргарита жили в полуподвале? Я тоже хотела так, я могла бы и даже была бы счастлива при этом…

Я оторопел. Она ведь ещё совсем недавно и вправду рисовала себе исключительно шикарное будущее и даже вышла за Олега Морозова, за этого отпрыска какого-то нефтяного магната. Но она пришла ко мне, забыла о лимузинах и светских раутах. Она увидела во мне то, что показалось ей куда более важной стороной жизни. А я от этой стороны потихоньку отступил.

Чёрт меня дери! Что же я натворил? Ведь я мог потерять Таню! Я почувствовал, что на меня накатила волна холодного ужаса. Как в тот день, когда Таню сбил автомобиль.

***

Через год я получил диплом. Был ли я счастлив в тот момент? Теперь уже не уверен. Я испытывал удовлетворение, осознавая, что определённая часть пути пройдена.

Учёба в разведшколе пробудила во мне нечто незнакомое: я жаждал окунуться в мир острых ощущений, мир опасности, чтобы узнать, тот ли я, кем считал себя. Внимательно изучая прошедшие годы, перелистывая страницы моей жизни, осмысливая моё поведение, мои знакомства, мой характер, я постепенно пришёл к выводу, что я был рождён для того, чтобы тем или иным путём прийти в разведку. И вот я пришёл туда, стал солдатом. Теперь мне хотелось испытать себя в деле.

– Чушь, Юрка, всё это чушь! – воскликнула Таня, услышав мои умозаключения. – Ты рождён, чтобы творить книги. А разведка твоя… Что ж, поиграй в шпиона, если тебе так того хочется. Может, это даст тебе хлеб для очередного произведения… Впрочем, всё равно я тебя поздравляю, потому что сейчас тебе это кажется важным для тебя.