Что ответить дарвинисту? Часть I - Рухленко Илья - Страница 20

Опережая возмущенные крики верующих дарвинистов, сразу скажу, что несмотря на это саркастическое замечание, теоретически объяснить, почему Николь Кидман появилась из лягушки в рамках теории Дарвина – всё-таки можно, хотя и спекулятивно.[48]

Но вот чего уж точно не получается – так это доказать именно дарвиновские механизмы эволюции, опираясь лишь на факты молекулярной генетики. Потому что (последний раз) эти данные указывают только на общность происхождения (в тех случаях, когда не вступают в привычные конфликты друг с другом). А вот по поводу возможного механизма генетических изменений, которые привели от лягушек к принцессам – молекулярная биология молчит точно так же, как и палеонтология.

4.2. Когда молекулярная биология не молчит, о чем она говорит?

Предыдущий большой раздел текста я посвятил тому, чтобы объяснить (и потом еще много раз повториться), что никакие факты молекулярной филогенетики не могут свидетельствовать в пользу того или иного механизма, которые привели к генетическим изменениям. Была ли это интеллектуальная модификация геномов, или же это был результат естественного отбора случайных мутаций – филогенетика на этот счет уверенно ответить не может. Однако дело в том, что в некоторых случаях, кажется, всё-таки может.

Речь идет о тех случаях, когда биологи находят, будто бы, пути эволюции самих белков – когда белок сначала, вроде бы, выполнял одни функции, а потом, после некоторой генетической модификации, стал выполнять другие функции.

Например, мы видим, что аминокислотная последовательность в каком-то белке, который выполняет, допустим, функцию «переваривания пищи» – очень похожа на аминокислотную последовательность другого белка, но который занимается уже совершенно другим делом. Например, предохраняет организм от переохлаждения – от образования льда внутри тканей организма.

Это я сейчас озвучиваю получивший широкое распространение пример с так называемыми белками «антифризами» у полярных рыб. Понятно, что этот факт был открыт в ходе узко специфичных биологических исследований. Однако дарвинисты-миссионеры постарались сделать эту информацию широко известной. Логика их вполне понятна – ведь этот факт, вроде бы, куда больше свидетельствует в пользу случайной эволюции (методом случайных мутаций), чем в пользу разумного планирования.

Действительно, белки «антифризы» некоторых антарктических рыб имеют сходство аминокислотной последовательности с другим белком – панкреатической трипсиногеноподобной протеазой, который занимается совершенно другой деятельностью – «перевариванием пищи» (расщеплением пептидной связи). С точки зрения разумного планирования, переделывать имеющийся белок в какой-то другой, чтобы он выполнял совершенно другую функцию, кажется, не слишком логично. Правильнее, наверное, было бы создать отдельный белок, который бы сразу (исходно) выполнял возложенную на него специальную задачу. Но нет. Мы ясно видим именно следы «переделки». В этом переделанном белке сохранились даже некоторые участки от прежнего белка, которые, вроде бы, не нужны новому белку для выполнения его работы. А достались ему просто «в наследство» от исходного белка.

То есть, здесь мы, кажется, имеем такую ситуацию, про которую было хорошо спето в одной популярной песенке:

– Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила (С)

Понятно, что такое положение дел больше всего свидетельствует в пользу версии случайной эволюции. Действительно, именно от случайной эволюции, прежде всего, можно ожидать «творений» по принципу «слепила из того, что было». Ведь естественная эволюция слепа, а выживать рыбам в антарктических водах как-то было надо. Особенно если предположить, что эти антарктические воды несколько миллионов лет назад начали постепенно охлаждаться. Вот слепая эволюция в этих условиях и стала подхватывать такие аминокислотные изменения в любых случайных белках, которые позволяли этим белкам «прилипать» к нарождающимся кристалликам льда, не давая этим кристалликам разрастаться дальше и разрушать живые ткани. И таких подхваченных случайных решений оказалось довольно много. Например, белки-антифризы из группы АФГП были обнаружены у антарктических рыб семейства нототениевые (Nototheniidae) и как уже говорилось, предположительно являются эволюционной «переделкой» какой-то трипсиногеноподобной протеазы. Причем у одного из видов нототениевых рыб (антарктического клыкача) найден химерный ген с промежуточными свойствами, кодирующий как АФГП полипротеин, так и протеазу (Бильданова и др., 2012). То есть, найдена как бы переходная форма между белком трипсиногеном и белком-антифризом.

А вот белки-антифризы группы АФП I (характерные уже для других рыб) похожи на продукт переделки уже других белков – установлена гомология между геном АФП I типа рыб и генами белков хориона и кератина липариса атлантического (Бильданова и др., 2012). А белки-антифризы группы АФП II, возможно, произошли от какого-то лектиноподобного предкового белка (Бильданова и др., 2012). Наконец, белки-антифризы группы АФП III (имеющиеся у антарктических бельдюговых рыб) произошли, скорее всего, от древнего гена синтазы сиаловой кислоты, путем дивергенции и дупликации (Бильданова и др., 2012).

Как видим, решений получилось много. И все эти решения в итоге позволили разным рыбам выживать в очень холодных арктических и антарктических водах.

Но и это еще не всё. Разнообразные белки «антифризы» были обнаружены еще и у насекомых (причем в разных таксонах насекомых – разные белки-антифризы). Еще у антарктической нематоды (круглый червь), у грибов, у диатомовых водорослей, в разных таксонах растений (разные белки антифризы), у бактерий (Бильданова и др., 2012).

В общем, такое ощущение, что молекулярная филогения именно белков-антифризов четко вписывается в сценарий естественной эволюции (т. е. дарвинизма). Например (рисуем возможный сценарий), антарктические воды стали постепенно охлаждаться, и сразу у разных групп антарктических рыб естественный отбор начал отыскивать разные мутации в разных белках, лишь бы эти изменения подходили для выполнения «антифризной» роли. И естественный отбор находил то, что ему было нужно – отдельные особи, у которых происходили такие мутации (неважно в каких генах), где аминокислотная последовательность мутантного белка начинала «липнуть» к кристалликам льда (препятствуя их объединению и росту), получали преимущество в выживании. И в конечном итоге получилось то, что получилось – во-первых, разнообразие антифризных белков у разных групп арктических и антарктических рыб, а во-вторых, явно «переделочный» характер этих белков.

Причем такую же картину мы видим и по белкам-антифризам в других биологических таксонах – у насекомых, или, например, у растений – белки-антифризы тоже отличаются разнообразием и нередко демонстрируют гомологию (сходство) с какими-то другими белками, выполняющими какие-то совершенно другие функции.

В общем (еще раз) создаётся такое ощущение, что здесь всё прямо по Дарвину. Так неужели это как раз тот случай, когда факты молекулярной филогенетики говорят (свидетельствуют) именно в пользу дарвиновских механизмов эволюции?

Хотя окончательным доказательством такие факты всё-таки не являются. Потому что это всё же мог быть разумный дизайн. Но тогда это был весьма специфичный разумный дизайн. Который, с одной стороны, можно было бы назвать в высшей степени «ленивым». Ведь этот дизайн был выполнен по принципу «из того, что было». И еще, кажется, по принципу «тяп-ляп и готово».

С другой стороны, «ленивым» этот дизайн тоже никак нельзя назвать. Ведь хотя белок-антифриз создаётся как бы «из того, что было», но зато у разных рыб это «из того что было» каждый раз оказывается разным. А ведь если бы дизайнер был ленив, то он бы, наверное, поленился переделывать каждый раз разные белки (превращая их в разные белки-антифризы), а воспользовался бы каким-нибудь единственным (единожды созданным) белком-антифризом, снабдив им (и только им) все имеющиеся виды рыб, которые сталкиваются с проблемой переохлаждения. Однако такое ощущение, что гипотетический дизайнер просто забавлялся, «вылепляя» белки антифризы каждый раз из разных (имевшихся под рукой) белков независимо для каждой отдельной группы рыб. Такое поведение уже трудно назвать «ленивым». В общем, получается какая-то ерунда – наш воображаемый дизайнер получается как бы и ленив и не ленив одновременно.