Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга - Страница 70

- Я так могу долго, Белов, - улыбается мне. Тепло так, искренне, аж сердце щемит от ее доверчивости, несмотря ни на что. Вот за что она так хорошо ко мне относится?

     - Я их сам пустил, Вера, - сдаюсь в итоге.

    - Как?!

    - Да легко. Сидели в баре с приятелями, один предложил познакомиться с девчонками за соседним столиком - ну очень молоденькими. Ну, я и ляпнул, что одной статьи мне хватит и теперь предпочитаю женщин, официально допущенных государством к траханью.

    - Но зачем?!

    - Угадай.

Приподнимает брови.

      - Чтобы знакомые девчонки не лезли. Та же Варя, например. Вер, мой образ тщательно продуман до мелочей. Дурацкая тема. Сменим?

    Она снова называет меня психом, но не отпихивает. И на том спасибо.

    - Еще раз, Вер, ладно? Потерпишь? Знаю, что устала, но... хочется. Скоро уже собираться на самолет. Давай просто поцелуи, а потом совсем чуть-чуть кайфа для меня? Черт, звучит как-то убого, но не могу насытиться, - легонько прикусываю ее сосок сквозь футболку, смачиваю слюной так, чтобы почувствовала. Она чувствует, верьте мне, еще как. - Буду быстро, обещаю. Ты даже не заметишь.

    -  Да уж, тебя не заметишь, - отпихивает, закрывает мне рот ладонями, призывая заткнуться. -  Только давай с презервативом?

    - Мне и так нравится.

    -  Кто бы сомневался! Включай уже мозги, Белов.

    И тут до меня доходит. Замираю, окончательно понимая, что вот именно сейчас, в данную секунду, разбился на своем жалком кораблике о рифы вдребезги. Клянусь, ни разу не вспомнил о контрацепции, не подумал даже. Вышибло из головы мысли о защите. Просто хотел девушку, начисто игнорируя робкий голос разума.

    - Да ты не бледней так сильно, дыши, вкусный мой, вдох-выдох, чуть больше жизни. Нашатырь нести? Или где там твои транквилизаторы?

    Приподнимаюсь на руках, присаживаюсь рядом с ней.

    - Вечеринка отменяется? - ехидно подначивает.

    Толкаю ее плечом, усмехаюсь.

    - Честно, забыл. Ты там никакие таблетки не пьешь? Женщины же так делают.

    - Нет, и не собираюсь.

     - Ясно. Тогда барьер, - с досадой.

    Некоторое время молчим.

    - Ну и идиотское у тебя выражение лица, - говорит мне. - Будто тебе двенадцать и ты впервые увидел сиськи в реале.

    Смеемся.

    - Вер, а если ты... хм, беременная, то когда, говоришь, мы это узнаем точно? - пытаясь направить свою летящую на полном ходу в неизвестность жизнь хоть по какому-то курсу, внести толику предсказуемости.

    - Недели через две-три, - пожимает плечами. - Но ты не переживай сильно, с первого раза только в кино получается.

    Наверное, она сейчас говорит об Артеме, они ведь полгода планировали, но без толку. Это много или мало?

    Думать о ней и Кустове снова неприятно, но почему-то накатывает неожиданное ликование от мысли, что наш с Верой первый же раз может выйти успешным. Одергиваю себя: полный абсурд сейчас планировать детей, когда душат долги, мы только-только помирились, и я на испытательном сроке.

    Она опускает глаза, кажется, тоже расстроилась незавидной перспективке. Увидев ее реакцию, меня окончательно накрывает.

     Сажусь напротив девицы, поднимаю ее подбородок, чтобы смотрела в глаза, нужно, чтобы уяснила хорошенько:

    - Вер, только давай без глупостей, ладно? Если вдруг это случится, то сразу ко мне. Первым делом. Поняла?

    - И что ты сделаешь? - спрашивает с вызовом, скрещивает руки на груди.

    Злит то, как она видит ситуацию. Понимаю, что заслуживаю, но все равно бешусь. У нее такой взгляд колючий, аж передергивает. Эго внутри надулось, едва не лопается. Хищно прищуриваюсь, подаюсь вперед. Она хмурится, обидчиво поджимает губы. Ну и дура.

    - Да ничего не случится, если посидишь пару лет дома! - говорю резко. - Никакие новые щербеты за это время не изобретут, наверстаешь. Никуда твоя карьера не денется, народ как жрал в ресторанах, так и продолжит. А я, в крайнем случае, наберу свадеб побольше, не умрешь с голода.

    - Ты ж их ненавидишь.

    - Да похрену! Если с дизайном больше не выгорит, от позора «Континента» не отмоюсь, найду, где заработать денег, хватит тебе. Поняла? Сама включай мозги, Вера, раньше надо было думать, с кем трахаешься. За-ра-бо-та-ю я, а если не веришь...

    Она поднимает руки, сдаваясь.

    - Да ладно, ладно, не спорю. Если что, то ухожу в декрет, уяснила. Перестань только орать на меня.

    - Не ору я. Но не надо вот так смотреть. Про испытательный срок я помню, и вполне себе в курсе, что не тяну на парня мечты. Но сама ведь виновата, так что давай без этой хрени.

    - Без хрени, договорились, - тянется и целует меня в щеку. - Я маме скажу, что выхожу за тебя, ладно? Уже ведь можно.

    - Без разницы, хоть статус ВКонтакте поставь. Вер, деньги будут. Все будет. Потерпи немного. Дай мне полгода. Просто ситуация с судом выбила из колеи. Не ожидал от Костикова, что  смотается в неизвестном направлении, оставляя кучу долгов.

    Целует меня в висок, обнимает, тянет на себя. Падаю сверху.

     - Ты, главное, никогда не сомневайся во мне, тогда и я в тебе не стану. Обещаю, - шепчет.

- Я тут подумал, раз уж мы запортачили этот месяц, разом больше, разом меньше? - говорю на ухо уже совсем другим тоном. - А следующий уже начнем, как полагается. Расслабься, я доставлю тебе, обещаю.

    Проводит пальчиками по моим плечам, спине под майкой, кажется, это значит: «давай».

    - Можно посильнее, - неожиданно для себя прошу. Она замирает, напрягается. Не понимает, чего хочу.

    - Когда гладишь, сильнее дави, а то плохо чувствую. Ну, кожей. Мне будет приятнее.

- Так? Уверен? Точно не больно?

    Точно.

Днем ходим по квартире, собираем вещи в дорогу. Параллельно с этим Вера сушит волосы в ванной, красится, я по телефону по очереди общаюсь со счастливой от новостей о нашем с Верой воссоединении Ариной, которая при первом же слове о Марке предупреждает, что села батарея; далее - с подозревающим что-то неладное папой; с недовольным очередной задержкой клиентом. Кустов, мать его, все еще недоступен. Если он думает, что моя злость имеет срок давности - поспешу его разочаровать при встрече. Когда-нибудь он появится, а я каждую минуту готов пробить его тупую башку хоть своей, хоть кулаком, хоть битой.

    От мрачных размышлений отвлекает настойчивый звонок в дверь. Интересно, кто это, гостей не ждем.

    - Вер, у тебя десять минут, и выходим, - перекрикиваю шум фена, она кивает и отворачивается к зеркалу. Ладная такая, оглядываю аппетитную фигурку с ног до головы, усмехаюсь, и иду натягивать носки, чтобы никого не шокировать бугристыми красноватыми ступнями, - джинсы, майка и толстовка уже на мне.

    Открываю - первой в глаза бросается маска черепа на лице неизвестного невысокого плотного мужика в черной одежде. Прищуриваюсь, пытаясь понять, кто это и что за маскарад. Но спросить не успеваю, в следующую секунду он снимает крышку с большого пластикового стакана из-под кофе и с размаху плескает мне в лицо жидкость, оказавшуюся до тошноты знакомой, разворачивается и бежит прочь, вниз по лестнице. А я хватаюсь за дверь, но поздно, руки слабеют, не выдерживают веса рассудка, черная пропасть раскрывает пасть, хватает острыми зубами памяти.

Фоновая, привет.

Привычная раньше боль - сейчас обескураживает и выбивает из реальности. Как будто не готов к ней, словно не знаю по секундам, что случится дальше.

Кислород перестает усваиваться пораженными участками кожи, а сама она по ощущениям - отмирает, расползаясь, оголяя нервы, отбрасывает в адовое прошлое.

    Но кто это, бл*дь, был такой? Слышу громкий топот вниз по лестнице, если брошусь следом - успею поймать, делаю шаг на лестничную площадку и скручивает.

    Хватаю ртом воздух, и бензин попадает на язык, ядовитые пары в носу, глаза щиплет, а тело вдруг становится мокрым, как будто я облит полностью. Словно на меня опрокинули бочку, как в старые добрые...