Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга - Страница 68

       - Ладно, - его голос звучит хрипло. - Обо мне или о тебе сначала?

    - С тобой это сделали из-за изнасилования, да? Тебе таким образом мстили? - Надо поставить в этом вопросе точку. Вообще, пора все точки расставить, сейчас самое время.

    -  Ты думаешь, я ее изнасиловал? - безэмоционально. Непонятно, обижает его вопрос, или просто интересуется.

    - Думаю, он считал, что ты это сделал. Чердак, да? Кто он ей был? Любовник? Брат? Отец?

     - Отец.

    Она прижимается сильнее.

    - Меня пытали. Психологи потом долго работали, но, видимо, не доработали. Мне немного сложно... жить, как все. Что ни шаг, то ошибка. Иногда они чудовищны. Да ведь, Вера? - нажимает голосом. Вспоминаются его слова о том, чтобы не прощала никогда, но понимала - цену он знает.

    - Уж поверь, заметила, - кивает ему, вздыхает и утыкается в грудь. Так и стоят, обнимаются. Наверное, зря она его выбрала. Ведь предупреждал, что бардак в голове. Он кажется таким уверенным и надежным, когда нужна его помощь, но моментально пасует, если требуется сделать шаг вперед к серьезным отношениям, заявить о своих правах на любимую женщину. Все его старания, положительные качества тут же меркнут, сам себе кажется недостойным. Себе, но не ей.

И что с ним теперь делать?

Обнимает ее, гладит нежно, осторожно. Склоняется и целует в макушку. Даже сейчас, когда его в прямом смысле трясет от жажды заняться настоящим сексом, сдерживается.

Заботливый какой, даже вещи занес к Артему, чтобы на первое время ей хватило. Поехал домой, закутался в свой флаг, как в панцирь. Сидел да сгорал себе тихонечко, никому не мешая. Не привлекая внимания. Думая, что никому не нужен.

- Ты сможешь с этим справиться? - спрашивает у нее через некоторое время. - С тем, что совершил Кустов. Я не знаю, что мне сделать и как себя повести с тобой, чтобы было правильно. Наверное, с ходу предложить снова потрахаться - не лучшая идея. Но на ум ничего другого не приходит.

    Она смеется. Но затем отстраняется и бьет его ладонями по груди. Опять, мерзавец, пытается уйти от главной темы!

     - Белов, я готова тебя тушить всю жизнь, ты понял или нет, чертов придурок?! - ударяет кулаком по его груди, от неожиданности он напрягается, но никак не реагирует. Терпит. - Но, клянусь, еще одно предательство - и все закончится, - она говорит резко, едва не переходя на крик. - Вбей это в свою больную башку, наконец! Я себя слишком уважаю для твоих игр. Если ты так и не сможешь поверить в то, что тебя можно полюбить, то я бессильна. Ты сейчас на гребаном испытательном сроке, и, клянусь, ты даже не представляешь, насколько он шаток, черт тебя возьми, Белов. И да, я справлюсь с тем, о чем спрашиваешь. И все, что ты можешь сделать сейчас, - продолжает тем же тоном на одном дыхании: - это предложить второй раз хорошенько потрахаться. Потому что в первый раз у тебя это вышло очень неплохо, но я верю, что ты можешь лучше и дольше, и...

    Наверное, он устал болтать, сдерживаться или еще что, но дальше они целуются. Долго, страстно, как он любит и как научил ее. С языком, мокро, задыхаясь, впиваясь в губы, но теперь не только его пальцы повсюду - она действует на равных. Обнимает его руками и ногами, громко чувственно стонет, шумно дышит, зная, что от этих ее эмоций он дуреет. Он так много целует ее шею, грудь, живот и ниже, действуя жадно, нетерпеливо - как обычно, кайфуя от ее влажности для него одного. Но ко всему прочему добавляется проникновение. Быстрое, глубокое, скользкое и такое нужное, как раз вовремя, чтобы свести с ума обоих.

Она царапает спину о гладкий кафель, скрещивая ноги на талии Вика, а потом он сзади, как и хотел, за что готов был отдать жизнь еще недавно. А привычное к его ласкам тело отвечает на любое его прикосновение так, как Вера никогда не ожидала от себя. Пусть он не первый у нее, но такой ее не знал ни один мужчина.

Ей нравится кричать для него. Нет, не во время оргазмов, потому что во время - не до криков; а просто показывая, как хорошо сейчас с ним, какое желанное удовольствие ощущать его внутри, поощряя к более резким и сильным движениям.

    А после они лежат в ванной на голом полу, но холод кафеля оказывается кстати,  откинули головы, наблюдают, как стиральная машина отжимает флаг.

Долго так лежат. Только что Вера во второй раз в жизни трогала его эрекцию, но, кажется, на этот раз тушить Белова не нужно.

    - Покурить бы, да? - говорит он ей.

    - Фу, как банально, - отвечает ему вяло, поднимая руку на уровень его глаз большим пальцем вниз.

    - Обычный банальный мужик, чего ты ждала, не пойму.

    Вырвавшийся у нее смешок получается истеричным.

Хорошо, что осталась. Тепло так, уютно с ним вдвоем, даже на полу в ванной.

     - Метнешься на кухню за сигаретами? - спрашивает Белов с энтузиазмом.

    Следующий ее жест ему - оттопыренный средний палец, который он тут же облизывает, затем повторяет то же с указательным, и проводит языком между ними. Задерживается на этом месте, имитируя движения, которые обычно совершает ртом для нее там, отчего она снова дрожит. Узнает.

    - Моя девочка, - говорит ей, улыбаясь. А потом хмурится. Моментально приходит догадка, о чем думает. На самолет в Сочи они опоздали, и это плохо. Уехать на несколько дней сейчас - лучший вариант из возможных. Подумать, поговорить, продолжить познавать друг друга с учетом новых возможностей, зализывая душевные раны партнера; позволяя времени притупить его жажду мести. Может, есть ночные рейсы? Он ведь снова вспомнил об Артеме, какие могут быть сомнения.

Вера думает о том, что в ближайшее время нужно не допустить встречи братьев. У Кустова не получится испоганить их счастье, в том числе собственной гибелью или травмами - что там Вик собирается с ним сделать?

    Нельзя выпускать Белова из квартиры.

    Кстати, ей показалось или они действительно обручились? Косится на него, а он  просто тупо пялится в потолок, снова кажется расслабленным и довольным.

    Когда они добираются до комнаты, она первым делом берет его планшет, заходит в свою почту. Так и есть, письмо из клиники на месте, прислали несколько минут назад.

    Нерешительно протягивает планшет Вику, боясь даже на секунду оставаться на краю пропасти одна, узнать результат раньше. Он кивает, натягивает майку и трико, потом читает, хмурится. А через пару секунд показывает ей экран и самодовольно улыбается до ушей.

    Иначе и быть не могло. Там написано совсем другое слово, но Вера читает его как «свободны!»

Отчеты непотопляемого пирата. Запись 17

    Хей-ле-лей!

    Стоп! Давайте поговорим о моей работе. Ладно, согласен, хотя бы вспомним о работе. А также о маме, сестре, Артеме, клиентах, гребаном Костикове, который кинул всех в «Континенте», оставляя разбираться с разъяренными заказчиками.

    Не могу я позволить себе отключить телефон и выпасть из жизни на сутки. Вдруг что-то случится? Всегда казался обязательным человеком.

    Откуда это снова прорывается? Хей-ле-ле-лей!

Будь что будет... К черту.

- Вера, ты идешь?

- Нет!

Не солгала. Бежит.

Отчеты непотопляемого пирата. Запись 18

    Твою ж мать!

    Веселенькое начало отчета выходит, ну да ладно. Это я еще мягко выразился.

    Пропускаем к дьяволу лирику, давно пора действовать, тем более что мозги, наконец, заработали.

    Я у компа, соизволившего, ура, включиться. Быстрый взгляд на Веру - спит, родная моя, калачиком свернулась, скоро приду, обниму, поглажу. Только подожди, не уходи никуда. Затем на окно - темно за ним, сквозь плотные жалюзи свет не струится, не угрожает. Время неотложных тайных дел.

    Поехали.

    Вам я, кажется, не рассказывал, но Вере так раз триста напомнил, что осенью проходит один из главных в стране конкурсов эротической фотографии «Фестиваль интимной прозы». Обычно стабильно попадаю в пятерку лучших, и рекламу «ФотоПираты» получают отменную. Так вот. Вера думает, что в этом году мне нечего представить на конкурс. На самом деле - очень даже есть.