Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга - Страница 58

- Белов, запиши себе в блокнот, что в следующую субботу проводишь фотосессию для моей подруги. У нас девичник, она замуж выходит двадцатого августа, - сообщает мне Арина командирским тоном. Выгибаю бровь, глядя на нее, поражаясь очередному всплеску наглости. Когда-нибудь эта вертихвостка у меня договорится, ей-Богу.

       - В субботу я улетаю в Сочи по работе. Так что мимо на этот раз, - делаю вид, что выдыхаю с облегчением.

    - Ну пожалуйста, Вик! - начинает сразу умолять, едва ли не плачет. Вот как у нее это выходит? Актриса недоделанная, какой из нее врач-косметолог, нужно было в театральный идти. - Я тебя очень прошу, это безумно важно! Нанятый фотограф в последний момент отказался. А перенести нельзя, потому что...

    Честно говоря, эту болтовню воспринимаю как шум на заднем фоне. Куча имен, поток фамилий, мне неизвестных, одна за другой, нелепые причины, безумный блеск в глазах сестры. Опять ревет, что ли? А синяки еще заметны на руках. Бедняжка, натерпелась в свои двадцать.

    - Ладно, ладно, тогда днем фотосет, а вечером я лечу. Полтора часа и не больше, нет у меня времени угождать всем твоим подружкам, у тебя их целая толпа!

    - Ну, нет, Таня - самая любимая, нельзя ее подводить, потому что... - опять шум.

    Отвлекаюсь на сообщение в вотсаппе от босса, и тут же прочие мысли вылетают из головы. Набираю Джей-Ви.

    - Минуту, - говорю резко, Арина послушно закрывает рот, прервавшись на полузвуке, Вера хмурится. Правильно, Вера, ты как всегда чувствуешь, когда проблема серьезная. Очередная мега-х*рня в «Континенте».

    Жоркин, мать его, не берет трубку. Снова открываю сообщение Костикова, перечитываю: «Твой друг меня кинул, ты, надо полагать, тоже?»

      Джей-Ви сам перезванивает через минуту, надо же.

    - Жоркин, бл*ть, что за фигня? - ему вместо приветствия.

    - Вик, ты о чем? - сдержанно.

    - Угадай. Говорят, у тебя доход появился внеплановый. И как тебе оно? Ничего не делал, а денежки на счет с неба упали. Как в сказке. Ты не забыл, что я за тебя поручился перед Костиковым? От кого-от кого, а от тебя не ожидал, брат.

    Молчит.

    - Ты что творишь, а? - говорю резче, поворачиваясь к девочкам спиной и отходя, чтобы не слышали детали разговора. - Да с тобой больше ни одна фирма не свяжется, забудь про интересные проекты!

    - Да и похрену! - кричит в истерике. Замолкаю, так как не ожидал услышать столько злости и обиды. - Ты, видимо, со своей Верой последние мозги растерял, оторвись от ее сисек хоть на минуту и оглядись, прежде чем мне с наездами звонить. Да я лучше завтра из страны свалю, чем буду потом свои кости гипсом сращивать. Ты соображаешь, с кем собрался конфликтовать?

    - Твой отец одобряет такой подход? Или он тоже бегает и прячется при первой угрозе?

    - Папа сказал отступиться и не лезть во все это. Ты пойми, Белов, не телефонный это разговор, но... Это проблемы Костикова. Не твои и не мои. Нас они не касаются, мы пешки. Там завязаны совсем другие деньги и другие люди. Нас просто в расход пустят. Анатолий Петрович просил передать, чтобы ты взял калькулятор и умножил на четыре, а потом перезвонил ему. Это твой последний шанс.

    - Идите вы оба к черту, - кладу трубку. Гребаный трындец! И что же делать?

Костиков взял меня к себе в «Континент», невзирая на образование, закончил-то я захудалое училище по специальности художник-постановщик в театре, и то с огромным трудом. В то время день - через день в припадках бился, Костиков заступался перед заказчиками, лично ездил на объекты, когда я по больницам мотался после очередных приступов. Денег мне дал. Много дал, мне тогда нужны были сильно на трудерму, папа помог, но не хватало. Хотя бы кисти рук и шею прооперировать, иначе противно со мной за руку здороваться было клиентам, вдруг проказа какая.

Босс одолжил сумму при условии, что пять лет на него работать буду. Разглядел во мне что-то, тащил на себе первые проекты, когда я только вливался да ошибался сплошь и рядом. Не поступлю я так с ним. Пишу Костикову: «Я с вами». Отвечает смайлом - большой палец.

Надо хорошенько подумать, что делать. Возле дома опять эти твари на черной Бэхе, стоят напротив подъезда, выжидают. Хорошо, что девочек отвез к Вере, не нужно с ними светиться.

    Увидев меня, Анатолий Петрович выбегает, но я лишь качаю головой. Страшновато, если честно, но ведь не пристрелят же. Много чести захудалому дизайнеришке.

    - Виктор Станиславович, вы, кажется, не узнали меня? Идете мимо, не здороваетесь, - почти вслед. Оборачиваюсь.

    - Узнал, как же. Потому и мимо иду. Опять искушать станете? - усмехаюсь. - С памятью у меня пока все в порядке, документы по-прежнему не теряются, пальцы на лишние кнопки «удалить» не нажимают.

    Он смеется, будто шутка удалась, показывает большой палец, услужливо открывает дверь, предлагая сесть, снова качаю головой:

    - Дико извиняюсь, но очень спешу. Работы много в «Континенте», лучшие дизайнеры бегут, как крысы позорные, кому-то надо проекты доделывать.

    - Да забудьте вы про «Континент», через пару месяцев о нем никто не вспомнит, как и о его преданных сотрудниках, - он подходит ближе, улыбается. - Ваш вопрос, Виктор Станиславович, решится с вами или без вас, - протягивает мне брошюру с трудермой. Мать его, откуда они знают?! - Вы-то в курсе, куда деньги потратить можно, и уж лучше многих других, - как бы с намеком говорит. Справки обо мне навели, значит. Интересно, какой источник информации использовали, вроде бы я везде прикрыт.

    - Про четверку мне передавали, спасибо. Если надумаю, обязательно перезвоню. О существовании экспериментальной синтетической кожи - в курсе, но спасибо за заботу, - беру из его рук брошюру, сминаю и сую в задний карман, иду в подъезд. Сердце колотится, будто готовлюсь принять спиной удар. Надеюсь, Костиков знает, что делает. Сказал, что прорвемся, что у него есть план и чтобы я ему верил. Пока еще верю, но уже на грани. Особенно теперь, когда есть что терять.

    Дома включаю компьютер, подсоединяю «Canon», чтобы перебросить сегодняшние снимки и обработать - Арине срочно нужна новая аватарка для какого-то конкурса в «Интаграме». На почте обнаруживается новое письмо от Кустова, надо же, давно о нем слышно не было. После несостоявшегося выступления на празднике мамы приуныл парень. Арина говорила, весь вечер грустил; Вере написывал, как здоровье интересовался, не нужна ли помощь. Она не отвечала, пусть едет к ней домой, если хочет, она-то все равно у меня спрятана. А сюда пусть только сунется.

Открываю конверт и отшатываюсь.

    Шепчу ругательства, даже со стула соскакиваю, неудачно, налетаю на подлокотник, едва удерживаюсь на ногах, но роняю на пол мышь и какие-то бумаги, - все это от неожиданности. Черт. Прислал целую пачку их с Верой совместных фотографий. Из семейного, бл*ть, архива.

    Надо удалить, но - видимо, в порыве добить себя - зачем-то рассматриваю. Все еще стою, забывая о том, что можно сесть в кресло. Неудобно, но это лишь придает изысканности моменту медленного самоуничтожения.

    Ничего такого, на самом деле, если вы думаете, что там могла быть домашняя порнушка - от Веры не дождешься. Просто он ее обнимает, а она - его, вдвоем делают селфи, целуются. То она его целует, прижимается, то он ее. Счастливые такие, влюбленные. В домашней одежде на постели валяются, на кухне в его квартире оба в передниках. Он ведь тоже, сука, повар недоделанный якобы. Варит что-то - видимо, ужины ей романтические. Ножки ее фотает, она прикрывается и смеется. Хватает ее за грудь через пижаму - на фото попал момент, хорошо, что вышло смазанно, но рассмотреть можно. С досадой отмечаю, что отлично знаю эту пижаму. Но ведь не станешь же просить девушку  полностью сменить гардероб? Не думал, что меня будет заботить, что снимаю с нее то же белье, что он до меня.

    Что же так больно стало, будто измена. В прошлом же все у них, не спит она сейчас с ним. А смотрю на фотки и кажется, что передо мной будущее, что вернулась она к нему.