Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга - Страница 28

Понимаю, что полностью счастлив, на все сто процентов. Посмотрите на меня сейчас, это мой максимум. Курить хочется.

А потом случается это, заставляя мозг мгновенно включиться.

- Вик, у тебя большие проблемы, да? - в тишине раздается ее приятный голос, останавливая время. Цепенею, чувствуя, как бросает в жар. Вот и сказке конец; я тону, добровольно отпуская плот, мечтая скорее задохнуться. Ее насмешек и сравнений с Артемом я не выдержу.

Расслабился, забылся, и вот результат. Обычно я кое-чего объясняю девицам перед процессом, и они не задают вопросов после. А с Верой все случилось иначе, без тонны лапши на ушах. Понятия не имею, что сказать, хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть, вернуть время и никогда не прикасаться к ней. Только бы избежать этого момента.

Она смотрит в потолок, я кошусь на ее профиль, но поворачиваться не спешу.

- У тебя огромные гребаные проблемы с сексом, да?

Молчу, пораженно прикрывая глаза. Это и так понятно, зачем она спрашивает. Сердце снова начинает разгоняться, но уже не от возбуждения. Понимаю, что транки лежат в тумбочке у кровати с уже вскрытой бутылкой воды. Я подготовился. Продуманный наркоман, вы, должно быть, уже в курсе, да?

- Я сразу поняла, еще в тот раз, когда ты спрятался в ванной, что с тобой что-то не так, но не думала, насколько это серьезно. Не терпишь вообще никаких прикосновений, кроме как к рукам и губам, да?

Она приподнимается на локте, целует меня в уголок сжатых губ.

- У меня есть идея, - прижимает палец к моим губам, призывая помолчать. - Давай не будем сегодня говорить о твоих проблемах. И вообще когда-либо, пока ты не почувствуешь, что готов. Ладно? Кажется, мы нашли неплохой способ, как перебросить тебя через край, да? У меня ведь получилось доставить тебе?

Открываю глаза и снова кошусь на нее.

- Я предлагаю на этом и остановиться. А там дальше будет видно. Ты отличный любовник, Белов, твои пальцы - это просто нечто. Но я хочу дольше.

Киваю. Все же решился повернуть голову в ее сторону. Однако, какой смелый парень.

- Я не против заниматься с тобой этим еще, если ты захочешь.

Снова киваю.

- Но тогда тебе придется за мной ухаживать. Просто так я не даю, знаешь ли.

Ее тон абсолютно серьезен, а слова настолько неуместны в сложившейся ситуации, что мои стиснутые до дрожи губы начинают расплываться в улыбке, пока я не начинаю смеяться, Вера следом тоже. Она действительно говорит все это, глядя на меня, после того, как узнала, что мужик из меня так себе.

- Я люблю цветы, подарки, пирожные и всю эту женскую романтическую ерунду, слышишь?

- Понял насчет пирожных и ерунды. Тогда считай, что затраты на поездку к морю ты только что оправдала, - подмигиваю ей, приподнимаюсь на кровати, затем иду в ванную, чтобы заняться гигиеной.

Она показывает мне язык, не реагируя на грубую шутку, остается сидеть голой на кровати, что-то читая в телефоне.

- И я хочу в горы, - говорит вслед прежде, чем я успеваю закрыть за собой дверь. Отчетливо понимая, что будут ей и горы, и подарки, и все, что она только захочет.

***

«Кашкай» незаметно выдает сто двадцать по пути из Аэропорта, Вера расслабляется в кресле и болтает по телефону с мамой, переписывается с Ариной, пока Белов следит за дорогой.

Ей нравится кататься с ним, и музыка его кажется почти терпимой, а их короткие разговоры вызывают улыбки. Рядом с Виком в машине хорошо думается, ей комфортно и спокойно. А еще она слегка возбуждена - это ее новое, пока непривычное, состояние, когда он рядом. Естественное состояние, присущее началу новых отношений, когда уже есть воспоминания, от которых бросает в дрожь, но перспектива будущих открытий пьянит, дурманит. Из-за нее не ходишь, а паришь, ею живешь, дышишь.

Вере хочется ехать с ним вечно, вдыхать кислород, который он выдыхает, смотреть на его серьезное лицо, ловить нахальные улыбочки, которые он периодически себе позволяет. Сильные разрисованные руки, с идеальными ухоженными ногтями, сжимают руль, Вера смотрит на его длинные пальцы, представляя их на своем теле. Их прикосновения творят с ней поразительные вещи, он ее гладит так, что под кожей горит, кровь несется по венам, ударяет в область между ног, разливаясь жаром. Он так много вкладывает в эти прикосновения, что они будоражат. Веру и раньше трогали мужчины, но никогда так, как он. Он от этого тащится, она чувствует. Гладит ее и тащится от того, как она стонет; на его лице столько эмоций, и этот взгляд, сверлящий дыру прямо в сердце.

«Потрясающие незабываемые выходные! - не отказывает себе в восклицательных знаках Арина. - Ты лучше всех! Спасибо-спасибо-спасибо! Как сама!?»

«Не поверишь - потрясающе. И рада за тебя. Когда будут подробности? И хотя бы фото знаменитого Марка?»

Мама снова перезванивает. Это уже в третий раз, так как связь периодически пропадает, и с ходу задает кучу вопросов, волнуется.

- Да, мама, с друзьями ездили в Сочи. И нет, без Артема, я же тебе говорила, что с ним все, точка. Забудь о нем. Я смогла, и у тебя получится.

Мама долго говорит о том, что не стоит рубить с плеча, всякое в жизни бывает. Она снова и снова спрашивает, из-за чего расстались, но признаваться в том, что Вера - полная дура, не хочется. Она последние полгода ежемесячно бегала по женским врачам, лечила воспаления, тщетно ища причину. Пила витамины, укрепляла иммунитет. Ей и в голову не могло прийти, что делит мужской член с другой женщиной. Когда гинекологи спрашивали о возможности такого, она обижалась. Интересно, бывшей хозяйке «Прада» тоже досталось? Противно так, мерзко от этих мыслей.

- Ладно, мама, давай поговорим позже. Мне сейчас неудобно, - понимая, что разговор уходит не в то русло и при Вике говорить о Кустове точно не стоит. Должно быть, ему и так непросто не представлять ее со своим братом.

- Не спеши пока начинать новые отношения, подожди. Может, он одумается, увидит, какая ты верная, ждешь его, и женится.

- Все, мама, пока, мне неудобно разговаривать, - быстро сбрасывает звонок. Иногда кажется, что мама живет в другой реальности. Она, конечно, мудрая женщина, которая смогла на протяжении тридцати лет удерживать мужчину рядом, в отличие от Веры, но уж очень сомнительными кажутся методы.

Белов хмурится.

- Извини, - говорит Вера. - Мама многого не знает, но когда-нибудь даже она сможет смириться.

- Мне плевать.

- Надеюсь, так и есть.

- Значит, говоришь, с друзьями ездила? - усмехается он, подмигивая.

Вера тоже улыбается, понимая, что на данный момент он и есть ее лучший друг, человек, которому можно доверить все секреты. Мимо проносится блестящий витринами ненужных сейчас магазинов город; пешеходы, обходя лужи, толпами перебегают дорогу, хмурятся и будто не знают, что совсем недалеко есть Сочи, где люди ходят, а не бегают. И где Вера запросто отдалась мужчине в образе одинокого раненого пирата, предупреждающего всем своим видом исколотого и обожженного тела, что от него стоит держаться подальше.

Вера не следит за дорогой, ей все равно, куда он везет ее, лишь бы поездка не заканчивалась.

- Слушай, я так устал. Давай, сейчас секс, а утром цветы, м? Нет сил ездить их искать. Вымотался.

- Да ну тебя, я ж пошутила.

Он берет ее руку, сжимает.

- А я - нет. Насчет тебя и меня, а?

Его кожа намного темнее и грубее ее, Вера только сейчас заметила. На его руке написано мелко, чтобы прочитать, надо приглядеться: I don’t wanna Die, Black Dahlia, The Loss.

- К тебе не поеду.

- Почему это?

- Догадайся сам.

- Ни одной идеи.

- Чтобы ты вновь меня прогнал, если что-то не понравится? Нет уж, Белов, я тебе не бедная родственница, чтобы творить, что захочешь.

- Никто тебя не выгонял, - выглядит растерянным. - Опять что-то себе навыдумывала?

- Я не мнительная, иногда даже слишком. Закрываю глаза в тех моментах, где следовало бы закатить скандал. Не поеду к тебе и все. Вези меня домой.