Маршал грозового мира (СИ) - "Юста" - Страница 36

— Маскэрэ Аймалдэн, — сообщил удивительное имечко юноша.

— Тора Аймалдэн, — слегка меланхолично произнесла его сестра.

Четвертый опять промолчал.

— Кей, не засыпай, — толкнул его под бок Маскэрэ. Сокращение имени неприятно напомнило о последних приключениях в часозвоне.

— А? Что? — заморгал глазами соня. — Д-да. Бьюкенен Аймалдэн. Приятно познакомиться. Спасибо, — и, кажется, опять уплыл в свою дрему.

— Вы не обижайтесь на Кея, — развел руками Виррен. — У него сильный дар и очень развитое чувство долга — вот и выкладывается на дежурствах в госпиталях так, что из жизни выпадает. Зато ради здоровья людей старается.

— Пусть каждый выполняет свое дело хорошо — и за это уже его следует уважать, не беря во внимания вежливость, — пожал плечами Лейнор. — Лейнор Зорренд, — представился и он. — Уроженец Грозового Мира, возвращаюсь к себе. Вы могли обо мне слышать.

— Да-да, слышал, — кивнул Виррен. — Вас следовало бы назвать Зоррендом-Ричарделем.

— Благодарю, но фамилия мага почетнее, — улыбнулся краешками губ Лейнор.

— То есть вы не относитесь к тем военным, которые превозносят свое искусство выше всех остальных?

Он кивнул. Возникла пауза на секунду, и Хор понял, что пора бы ему явить все великолепие недавно полученной фамилии.

— Мальс Эссентессер, — произнес он, отмечая, как загорелись глаза Маскэрэ. Тора отреагировала более спокойно, напомнив поведением сонного Бьюкенена. Были ли все они кровными родственниками? Хор видел у Маскэрэ и Торы явное сходство, от темно-русого цвета волос и до черт лица, и в конце концов пришел к выводу, что лекарь-Кей им старший брат или кузен, а вот с Вирреном они если и имели родство, то дальнее.

— Мне все ж любопытно, почему сразу столько представителей достойной фамилии летят в Грозовой? — завязал непринужденную беседу Лейнор.

— В Шэстмонде, это самый крупный порт, завершилось строительство новой крупной больницы, — с удовольствием пояснил Виррен. — Меня пригласили, а я взял с собой Тору и Маскэрэ, им полезно. Ну а Бьюкенену просто необходим отпуск, вот я и уговорил его на эту поездку: хоть немного отдохнет. А вы насовсем к себе?

— Именно, — кивнул Лейнор, прислоняясь спиной к стене каюты. — Квемера прекрасна, однако сейчас у меня появилась достойная смена, и я рад вернуться обратно на родину. Вы где родились?

— В Серебряном Мире, — махнул рукой Виррен, символизируя невообразимую дальность тех краев. — А вы, молодой Эссентессер, сопровождаете Маршала, ведь так?

— Да, — скромно ответил Мальс.

— Когда вы стали учеником Маршала? — спросил Маскэрэ. Его живые черные глаза горели любопытством.

— Вчера, — просто пожал плечами Хор. — Неудивительно, что ещё не всем стало об этом известно. Хотя некоторые столичные газеты уже могли провозгласить эту удивительную новость. Не могу точно сказать, я сегодня не читал газет.

— И правильно делаете, — послышался тихий, по-прежнему сонный голос Бьюкенена. Присев возле окна, он совиными глазами поглядывал на остальных и, видимо, не совсем осознавал, что говорил. — Газеты мешают нормальному функционированию нервной системы. Самые важные события вам все равно расскажут люди, которым вы доверяете, а не газетчики. Правильно делаете, да, — повторил он ещё тише, а взгляд совсем потерял осмысленность.

— Кей занимался исследованиями на эту тему, изучал нервную систему, — снова принялся объяснять его действия Виррен. — До сих пор не может отойти. Не обращайте внимания.

Рядом застучали двери, и в пассажирское отделение вошел выглядящий очень довольным Маршал.

— Приветствую всех. Мальс, отправляйся в нашу каюту, сейчас к нам зайдет гость, а мне пока надо переговорить с Лейнором.

Хор ещё раз внимательно окинул взглядом улыбчивого Виррена, доброжелательного Лейнора, мечтательную голубоглазую Тору, заинтересованного буквально всем Маскэрэ и не просыпавшегося более Бьюкенена. Кей… Не очень-то приятное совпадение, если оно, конечно, совпадение.

***

В этот день Хемена старалась не показываться Сольсетену на глаза. Но напрасно: он ждал возле дверей Академии после занятий, улыбаясь во весь рот и явно намереваясь ещё раз поздравить, а потом завести разговор о причинах и следствиях. Увидев ректора в парадном черном костюме, она остановилась, лихорадочно думая, что же делать теперь, а он, ещё приветливее улыбаясь, двинулся вперед. Хемена сделала глубокий выдох.

— Случилась ошибка при проверке заданий, я вовсе не Эссентессер, место преемника передано даже не Ричарделю, — быстро произнесла она в лицо Сольсетену, скользнула мимо него в толпу учеников и ускорила шаг, почти бегом покидая Академию.

Это было довольно смело - развернуться и уйти, не слушая ответа. Раньше Хемена не стала бы этого делать, двигаемая смущением и осознанием того, что должна быть благодарной Сольсетену. Эта обязанность благодарить сильно её стесняла в сочетании с тем, что ректор ничего не просил, а только помогал. От многих людей Хемена приняла бы это без терзаний, однако в нем не чувствовалось бескорыстия, и она понимала, что рано или поздно придется платить. Боялась этого. Смущалась, когда видела излишне приветливое поведение Сольсетена. Злилась на себя и на него. И нуждалась в нем. Все это излишне утомляло, особенно в сочетании с запросами отца и тревогой о магическом даре. Но Хемена не знала, что с этим делать, не представляла, как быть… до недавнего времени. Сейчас появилась надежда, не вполне осознаваемая, однако пробужденная спокойными рассуждениями едва знакомого человека.

***

Хор присел боком на обитое красной тканью кресло: его поставили так, чтобы можно было смотреть в окно, а он не отрывал взгляда от входа, где в скором времени предстояло появиться Маршалу и адмиралу, и размышлял о людях, с которыми только что познакомился. Лейнор выглядел слишком дружелюбным для военного: обычная маска приятного человека, а под ней мог оказаться кто угодно, от негодяя до прекрасного союзника. Такую фигуру следовало изучать не одним разговором, а сотней, и не следовало быть уверенным, что полностью его изучишь даже после сотни.

Виррен Аймалдэн вел себя столь приветливо от искренности души. Лекарь, он не имел никакого повода скрываться и хитрить, а потому просто жил своей профессией и весело болтал с едва знакомыми людьми. Тора и Маскэрэ выглядели едва оперившейся молодежью, вырвавшейся из родного города в поездку.

А вот Бьюкенен… Настораживало его поведение, мутные слова и сокращение от имени. Кей. Конечно, таинственный «доброжелатель» Хемены и преследователь Раль мог взять свое имя откуда-нибудь с потолка, но Хор не мог просто так отбросить свои подозрения, а потому решил наблюдать за Бьюкененом особо внимательно.

Негромкий разговор Маршала и Лейнора, прошедших в соседнюю каюту, совсем затих, а через минуту раздались по-военному четкие шаги, и Хор приготовился.

— Вот и вы, адмирал, — громче произнес Лейнор. — Не изменились за два года.

— Зато изменился ты, — ответил сухой высокий мужской голос. — Слишком постарел. Бросай уже службу, а то слишком рано вгонишь себя в гроб. У нас в Объединенном Мире не столько хороших людей, чтобы просто так ими разбрасываться.

Хор понял, что адмирал — человек жесткий и не очень-то любящий милые разглагольствования. Что ж, так было даже интереснее.

— Вы мне льстите, — тон Лейнора стал серьезнее. — Однако спешу вас разочаровать: я хочу оставаться хорошим человеком, а потому продолжу свою службу на благо Объединенного Мира. Я не собираюсь уходить в отставку — не то время. У нас были неприятные потери на последней войне.

— Что ж, как хотите, — ровно откликнулся адмирал. — Байонис, идемте.

Дверь открылась вперед, пропуская вперед подтянутого человека в белом мундире с длинными темными волосами. Ярко-синие глаза с легкой насмешкой посмотрели на Хора, заранее давая понять, что адмирал о нем не очень высокого мнения.

— Мэйл Иушнице, — представился он, руки не подавая. — Кто-то из ваших ещё прибавил бы «Ричардель», но лично я не считаю, что повторы украшают речь.