Маршал грозового мира (СИ) - "Юста" - Страница 108

— Тише, тише, — Бьюкенен улыбался. Он продолжал неспешно делать мелкие надрезы уже на левой руке Мальса, перекрашивая рубашку. — Как видишь, все прошло прекрасно.

Хор делал короткие вдохи и морщился от отголосков боли, пульсирующих по всему телу, кроме словно бы отсутствовавших ног. Совсем рядом плескался черный омут, и мысли мечтали в него провалиться, чтобы раз — и все, никаких беспокойств, никакой боли. Раль… Раль… Только бы с ней ничего не случилось — и скорее бы все закончилось!

Кей не торопился. Закончив с рукавом, он принялся обрабатывать рубашку на груди, с какой-то любовной аккуратностью производя все эти бессмысленные действия.

— У вас хорошее зрение, Мальс Эссентессер? — внезапно поинтересовался Бьюкенен Аймалдэн. — Как врач вижу: хорошее. Ничего, сейчас будет плохим.

Багряный от крови скальпель вошел прямо в глаз, и в нестерпимой боли утонуло все.

========== Глава 5. Свершившееся ==========

Раль проснулась от странного ощущения, словно бы все тело зудело от странного раздражителя. В любом случае, ничего подобного она ни разу ещё не испытывала. В памяти всплыла свадьба, поцелуй Хора и беснующаяся магия в зале особняка Мистералей. Адилунд осторожно потрогала правую руку: та побаливала, красуясь ярким синяком, но в целом слушалась.

Спальня была явно мужская, а на стуле висела знакомая жилетка. Раль мечтательно улыбнулась, осознав, что она и впрямь жена Мальса Эссентессера. После того, как счастье их семьи разрушил Кей, оказалось, что можно испытать счастье, создав новую семью. Адилунд все эти три года по-особенному относилась к Хору, но лишь вчера с необычайной ясностью поняла, что это нечто большее, чем просто дружба: поняла, когда их губы встретились. Один этот поцелуй заставлял душу цвести. Когда началось столпотворение, Раль нисколько не боялась и только прижималась крепче к мужу, снова и снова вспоминая тот прекрасный момент.

Сейчас она чувствовала себя полностью проснувшейся, а странное ощущение требовало, чтобы его причину немедленно выяснили. Адилунд поднялась с постели, оправила смявшееся белое платье Юнари, ставшее вчера из просто выходного свадебным, и осторожно двинулась к выходу, стараясь неслышно ступать босыми ногами по каменному полу. Была все ещё глубокая ночь, и в особняке Эссентессеров — а скорее всего, находилась она именно там — все спали, хотя Хор мог и бодрствовать над очередной задачкой, загаданной Кеем.

Раль неторопливо вышла в коридор и остановилась, оглядывая мрачные стены. Где-то сверху послышался торопливый стук шагов, а через минуту в коридоре появилась фигура, почти бегущая по направлению к Адилунд. Та инстинктивно отшатнулась, пытаясь слиться со стеной, однако человек остановился возле соседней двери, не обращая на гостью внимания. В лунном свете она разглядела хмурое лицо Байониса Эссентессера.

Маршал рванул на себя ручку и, чеканя шаг, вошел в комнату, а через мгновение оттуда полился лучик света. Что-то странное, чуть ли не страшное, чувствовалось во всей этой ситуации, и Раль, не зная, что и зачем делает, вслед за Байонисом скользнула в дверной проем.

Увиденное заставило её глухо вскрикнуть.

На вплотную придвинутом к столу кресле сидел Хор в ярко-алой рубашке, уронив голову на стол и не двигаясь. Взгляд Маршала и предчувствия ясно сказали, что же здесь произошло.

— Мальс! — она бросилась к нему, схватила за плечи, поднимая от стола. От страха перехватывало дыхание, но в сердце билась надежда: Раль знала, что Хор не мог просто так умереть. Его голова безжизненно запрокинулась назад: на щеках темнели несколько багровых линий от глаз до подбородка, словно пробежали кровавые слезы, а на сомкнутых веках был вырезан филигранный вензель — «К.А.» — Мальс! — взвизгнула Раль. Руки бессильно опустились. Пальцы дрожали. Каким же нелюдем надо быть, чтобы сотворить такое?

— Он жив, — тихо произнес Маршал.

Она сделала вдох — и забыла выдохнуть, неотрывно глядя на неподвижного бледного Хора.

— Жив, — повторил Байонис Эссентессер, но радости в его голосе не слышалось. — Однако нуждается в помощи. К счастью, я успел отогнать Кея. Идите, леди Мистераль-Ричардель, вы не должны здесь оставаться.

— Я не уйду! — вскрикнула Раль, сжав в своих ладонях ледяную руку Хора. — Я… Я должна быть рядом с ним, только рядом с ним! Мы — муж и жена, — закончила она уже шепотом, кусая губы, чтобы не заплакать, но по щекам все равно промчалось несколько быстрых капелек. — Я никогда его не покину, — твердо сказала Раль.

— Тогда подождите здесь, пока я вызываю лекаря, — сухо произнес Маршал и военным шагом покинул комнату.

Они остались одни. Раль дрожащими пальцами погладила неподвижную ладонь Хора, потом обхватила рукой его за шею и прижалась лбом ко лбу. Слезы текли и текли.

— Мальс, — шептала она. — Что он с тобой сделал? Мальс…

***

Едва проснувшуюся Хемену ждала на столе записка от Толла, уютно устроившаяся рядом с традиционной чашечкой из сервиза.

«Доброе утро! Я думал, тебе это будет интересно. Сегодня посреди ночи мы заметили медицинский автомобиль, несущийся на большой скорости, а посетил он особняк Эссентессеров. А госпитале появился новый пациент, и это небезызвестный нам обоим Мальс Эссентессер. Спешу успокоить тебя: его жизни ничего не угрожает, а насчет здоровья справляйся сама.

Удачного дня!»

Хемена решительно отодвинула в сторону чашку и бросилась к шкафу — одеваться. Она должна была попасть в госпиталь в ближайшие же десять минут.

Правда, спешка замедлила дело, но уже через пять минут Хемена шагала по улице так быстро, как только могла. К счастью, идти предстояло не так уж много: совсем скоро она достигла длинного трехэтажного здания, выкрашенного в светло-бежевый цвет. Первый же встреченный лекарь, слегка поморщившись, сообщил Хемене, где находится палата преемника Маршала, из-за которого, видимо, в госпитале возникло немало шума.

Хемена бегом кинулась туда. Возле двери в палату на скамейке фарфоровой статуэткой сидела бледная, вся потухшая Адилунд, одетая по-прежнему в свадебное платье и сжимающая в руках какую-то маленькую вещь.

— Ада, — тихо окликнула её Хемена, вспомнив это давнее сокращение.

— Хе… Хемин? — распахнула глаза сестра, и из взгляда повеяло тоской. — И ты тоже…

— Да, я пришла навестить его. Что случилось?

— Кей, — прошептала Адилунд.

— Чт-то? — Хемена разом ослабела, почувствовав, как цепенеют ноги и руки. — Кей? — повторила она.

Сестра кивнула и быстро спрятала ту маленькую вещь куда-то в карман.

— Хор жив, но он ранен… — неслышно продолжила она.

— Что с ним? — резко подалась вперед Хемена.

— Лекари говорят, — слова Раль вообще растворились в тишине, существуя лишь на двигающихся губах, — что он вряд ли сможет ходить и видеть.

Будь трижды проклят Кей! Хемена растерянно смотрела на сестру, все ещё отказваясь принимать то, что протянувший ей свободу человек очутился в самом кошмарном положении. Лишиться сразу ног и зрения… Это вечная темнота и практически неподвижность, это зависимость от других — Адилунд-то сможет, а сможет ли сам Хор, привыкший дистанцироваться от всех и не быть обязанным?

— И никаких шансов, да? — глухим голосом спросила Хемена.

Сестра угрюмо кивнула. На некоторое время повисло молчание, затем Хемена сглотнула и совсем уже тихо проговорила:

— Я могу зайти к нему?

Адилунд мотнула головой, ничего не объясняя, и Хемена устало опустилась на скамейку рядом с ней.

Некоторое время они вместе молчали, думая об одном и том же, переживая об одном и том же. Как не повезло Хору! Но ведь Кей должен был сделать его центром круга, а значит, не собирался трогать! Как же так получилось?

Мимо проходили какие-то люди, в том числе и в белых халатах: сестры милосердия, медицинские братья и лекари, начиная обычными, заканчивая Аймалдэнами, которые красовались значками своей фамилии.

— Здравствуйте, леди Хемена. Ещё раз здравствуйте, леди Адилунд, — прозвучал над ними приветливый голос Тэйра Аймалдэна, с которым приходилось ранее встречаться — к счастью, на званых обедах, а не в палатах. Хотя она, кажется, видела его, когда после инцидента в часозвоне лежала в этом госпитале.