Фиговый листочек для меня - Чейз Джеймс Хедли - Страница 41

Но не для грузовика!

Его водитель был настолько поглощен задачей врезаться в меня, что, очевидно, не следил за дорогой. Его наружные колеса подмяли траву на самой обочине, и машина накренилась. Ящики с апельсинами сдвинулись с места, изменился центр тяжести расположения грузов, и грузовик сорвался в ров. Легкие ящики развалились, в ров золотым потоком посыпались апельсины. Тишину нарушил звук покореженного металла.

Я остановил машину и вылез наружу. Медлительный 20-тонный фургон добрался до места аварии и остановился. Замерли и встречные машины. Шоферы и пассажиры в рабочей одежде повылезали из автомобилей. Вместе с ними я подошел к перевернувшемуся при падении грузовику и заглянул в водительскую кабину.

И Сомбреро и Козья Шкура наполовину высунули головы сквозь разбитое движением по земле лобовое стекло. На них страшно было смотреть, но я все же не стал отводить взгляд. Помимо крови и изувеченных физиономий все, что от них осталось, был присущий им запах грязи.

Стрелки часов на приборной доске показывали 18.30, когда я остановил машину перед отелем «Прыгающая Лягушка». Мне пришлось задержаться на месте аварии до тех пор, пока не прибыла полиция штата, чтобы сообщить им, что я видел, как шофер грузовика утратил контроль над машиной и свалился в ров. Полицию больше интересовало, как ликвидировать образовавшуюся на шоссе пробку.

— Эти черножопые ездят слишком быстро, — возмущенно заявил старший полицейский. — У этой пары хоть имелось веское основание: грузовик был угнан.

Об этом я догадался раньше. Я сказал офицеру, что очень спешу. Он предупредил, что меня, возможно, вызовут в качестве свидетеля, но едва ли. Подъезжая к Сирлю, я в уме дал оценку случившемуся. Я не сомневался, что это было покушение на мою жизнь. Отныне и далее мне следует вести себя осторожнее. Меня очень интересовало, предупредил ли Венболт Рейза — о том, что я знаю о существовании банды торговцев наркотиками. Это было вполне возможно. Все зависело от того, сколько ему заплатили за то, чтобы он провернул дельце с лягушачьей фабрикой.

За столом администратора я нашел старого Абрахама. Он заулыбался во весь рот, заметив меня.

— Где мисс Пегги? — осведомился я.

— Здесь в офисе, мистер Уоллес. Разговаривает с Виллисом Поллэком, нотариусом. Вы слышали о великой новости? Мисс Пегги стала богатой.

— А где ее отец?

Абрахам сразу перестал улыбаться.

— Он в постели. Такая жалость! Боюсь, что он недолго протянет.

Я постучал в дверь офиса и вошел.

Поллэк, выглядевший даже более чем обычно Рождественским Санта Клаусом, сидел в шезлонге. Пегги располагалась за письменным столом. Они намеревались распить бутылку шампанского.

— Привет, Дирк! — воскликнула Пегги с приветливой улыбкой. — Где вы пропадали? — она достала третий фужер. — Мы празднуем. Присоединяйтесь к нам!

Я прошел к столу.

— Это не для меня, но благодарю, мисс Пегги. Что именно вы празднуете?

— Я продала лягушачью фабрику… Гарри оставил мне ее.

Теперь я богата.

Я придвинул стул слева от стола и сел на него верхом.

— Быстрая работа. Везерспуна еще даже не похоронили.

— Расскажите ему, мистер Поллэк. Я хочу, чтобы он все знал! — воскликнула Пегги, наливая шампанское в бокал и протягивая его мне. — Выпейте, Дирк. Вы также участвуете в этом чудесном празднике, как и я.

После этого мне не оставалось ничего иного, как поднять бокал в ее честь, отпить немного и снова опустить его на стол.

— Да, мистер Уоллес, к этому нечего добавить. Есть все основания поздравить Пегги. Она поступила благоразумно, посоветовавшись со мной.

— Как только адвокат из Майами, мистер Венболт, сообщил мне о завещании Гарри, — вмешалась Пегги, — и о том, что я могу продать фабрику, я вспомнила о том, что вы мне говорили, и побежала к мистеру Поллэку. И он был со мной, когда приехал покупатель, мистер Рейз.

Поллэк наградил меня старомодной улыбкой.

— Откровенно признаться, мистер Уоллес, с виду он мне страшно не понравился, но показался человеком дела. Он объяснил, что намерен купить фабрику, что промедление тяжело отразится на обслуживающем персонале, и к тому же можно потерять клиентуру. Мне это показалось разумным. Он предложил за фабрику двести пятьдесят тысяч. Я решил, что цена подходящая. Я напомнил, что завещание мистера Везерспуна все еще не утверждено. Он ответил, что его адвокат уверен, что фабрика принадлежит мисс Пегги, в отношении завещания никаких проблем не возникнет. Если же он будет ждать официального утверждения завещания, фабрика упадет в цене. Мне пришлось с этим согласиться. Он предложил заплатить пятьдесят тысяч наличными, а после утверждения завещания остальные двести тысяч. Если Пегги согласна взять задаток, он завтра же пришлет своего управляющего на фабрику. Весь штат сотрудников остается на местах, снабжение ресторанов не нарушается. Предложение было вполне подходящим, поэтому я и посоветовал Пегги подписать договор, так что с завтрашнего утра новым владельцем фабрики является мистер Рейз, если, конечно, завещание мистера Везерспуна не будет признано не имеющим силу. Но это представляется маловероятным. — Он погладил свою бородку и улыбнулся. — Однако после длительных споров я заставил мистера Рейза включить в договор пункт о том, что пятьдесят тысяч долларов не будут возвращены в том случае, если окончательная сделка не состоится по вине той стороны, — он вновь улыбнулся. — Когда в сделке одна из сторон слишком заинтересована в ее заключении, вторая сторона при известном опыте знает, когда можно завинчивать гайки. — Он наклонился вперед и похлопал Пегги по руке: — Таким образом, что бы ни случилось, у этой симпатичной девицы в банке будет лежать пятьдесят тысяч долларов. Мне очень хотелось сказать, что сделка не будет заключена, потому что через несколько дней фабрика будет наводнена агентами из отдела по борьбе с наркотиками, а Рейз и Стобарт окажутся за решеткой, но зачем портить людям счастливый момент? Ну а шампанское стоило выпить за предусмотрительность мистера Поллэка: эти пятьдесят тысяч у Пегги никто не отберет.

Я вновь поднял бокал и провозгласил:

— Великолепная сделка!

— Вы так думаете? Теперь у меня достаточно средств, чтобы помочь папе! заявила Пегги, глаза у нее сверкали. — Я всегда мечтала об этом. Я устрою его в клинику в Майами и буду молить Бога, чтобы его вылечили.

Я украдкой взглянул на Поллэка, тот печально качнул головой.

— Я предупредил Пегги, — произнес он, — что никакой надежды нет. Бедняга Боб!

— Нет, я не верю. Уж очень бы это было бы несправедливо!

Он все равно поедет в клинику. Для чего тогда эти деньги, если я не в силах помочь самому дорогому мне человеку?

— А отель? — спросил я. — Его вы тоже собираетесь продать?

Она покачала головой.

— Нет, я передумала. Папа хочет, чтобы отель продолжал работать. С теми деньгами, которые я получила за фабрику, я собираюсь его модернизировать. Мистер Поллэк считает, что я права, — Пегги злорадно улыбнулась: — К тому же здешние кумушки перестанут злословить на мой счет. Тут деньги в почете…

— Что произошло на дознании по поводу смерти Везерспуна? — обратился я к Поллэку.

— Все кончилось очень быстро: несчастный случай.

Я усмехнулся. Доктор Стид действительно был необычайно лоялен к своему старинному другу-пьянице.

— Ну что ж, Пегги, еще раз поздравляю. Желаю вам самого настоящего счастья!

Расставшись с ними, я поднялся к себе в номер. Улегшись на постель, поскольку я еще не полностью оправился от шока, полученного мною в результате покушения на мою жизнь, я в который уже раз принялся подводить итоги.

Практически я собрал необходимые материалы для разоблачения преступной банды торговцев наркотиками, но не с таким заданием я сюда прибыл. Я должен был разыскать Джонни Джексона. Поэтому, следуя совету отца вернуться к исходному моменту и постараться обнаружить что-то незамеченное ранее, если ты оказываешься в тупике, я стал обдумывать свою деятельность в Сирле под новым углом.