Шепот в темноте - Звездная Елена - Страница 12

Но идти дальше не получилось, потому что абсолютно беззвучно подъехавший мотоцикл перегородил путь.

– Садись, – холодно приказал мне Роутег.

Хотела было сообщить, что я лично предпочла бы прогулку, но, вспомнив увиденное по телевизору, догадалась, зачем он приехал. Молча передала Аяше покрывало, пожелала приятного вечера и забралась на сиденье мотоцикла, естественно, обняв водителя, как же иначе ехать.

Мотоцикл мягко завелся и бесшумно сорвался с места.

Ну вот и закончилась моя отсрочка.

Когда выезжали из парка, оборотень неожиданно прорычал:

– Не прижимайся ко мне!

Отпрянула.

– Держись, но не прижимайся, – произнес уже мягче.

Я могла бы промолчать, но была расстроена, и мне, откровенно говоря, было страшно, поэтому, откинувшись чуть назад и ухватившись за железную часть багажника, спросила:

– Ты настолько брезгливый или я настолько отвратительна?

Мотоцикл остановился. Мягко, но непреклонно. Затем Роутег повернулся, взглянул на меня сверкнувшими в свете полной поднимающейся луны глазами и глухо произнес:

– Я брезглив, это да. Но что касается тебя… – Он оборвал себя на полуслове, не закончив фразы. Затем продолжил: – Либо ты держишься за меня и мы, доехав до моего дома, спокойно поговорим, либо я усажу тебя впереди, но в этом случае разговора не выйдет, я внесу тебя в дом и уложу на спину, в том самом смысле этого выражения, который предполагает интимный контакт.

Оторопев от услышанного, я замерла, все в той же позе, то есть откинувшись назад и держась за стальной багажник мотоцикла. Потом до меня дошло… и сказанное им, и намек, и… все остальное. Почему-то в этот момент больше всего перепугало только одно: «Будет война». Мысль о войне страшила сильнее, чем даже насилие надо мной. Особенно сейчас, когда я практически познакомилась с Имитеку, которая принесет Ригоху пятерых детей сразу, с Кими, которая ждет Ночи весенних песен, и с чудной Аяшей и ее пятью бесенятами… И все они, похоже, исключительно верят в то, что «Повелитель со всем разберется». А Повелитель, кажется, просто сошел с ума.

– Роутег, – я осторожно отодвинулась от него еще дальше, – послушай, я не знаю причин твоей ненависти к Вихо и, соответственно, ко мне, но я тебя очень прошу, подумай о своем народе и о последствиях, которые может повлечь твой поступок. Я не думаю, что…

Оборотень перебил меня злым:

– Просто держись за меня.

Я отпустила багажник, выпрямилась и тихо сказала:

– Хорошо.

Роутег вновь сел на сиденье, я схватилась за его куртку, мотоцикл бесшумно сорвался с места, и мы помчались по улицам пустого города. Не заняло это и пяти минут, потому что мчались так, что ветер в ушах свистел, а затормозили перед домом настолько резко, что я едва не свалилась, к счастью, оборотень поддержал. И отпрянул, едва понял, что я могу стоять на ногах.

– Пошли, – недружелюбно бросил он, устремившись в дом.

Мне ничего не оставалось, как отправиться следом.

Вошла, разулась, снимать джинсовку не стала – не хотелось раздеваться даже в малейшей степени.

– Иди сюда! – раздался окрик Роутега из кухни.

Когда я вошла, оборотень стоял с банкой пива в руках, бросил мне вторую, стоящую на краю стола банку, я ее едва поймала. Повелитель, мрачно глядя на меня, произнес:

– Садись, нам предстоит долгий разговор.

Я села. Поставила пиво на стол, отодвинула от себя. С удивлением пронаблюдала за тем, как Роутег открывает пиво, делает глоток.

– Чего так удивленно смотришь? – поинтересовался он.

– Разве оборотни пьют? – Честно говоря, не знала.

Усмехнулся и промолчал, пристально глядя на меня.

Пожалуй, так же пристально смотрела на Роутега и я. Еще тогда, на перроне, я обратила внимание, что он во время боя не перешел даже в частичную трансформацию, в отличие от других сражающихся оборотней. Сейчас неожиданно поняла, что у него в принципе гораздо больше отличий от представителей нелюдей. Он был значительно стройнее остальных оборотней, и его тело вовсе не напоминало бугрящиеся мускулатурой торсы тех же Дика, Стэна и даже Кела. Вихо тоже не выделялся раздутыми мускулами, но он был хищный матерый волк, одевался с изыском в дорогие, прекрасно подчеркивающие фигуру костюмы и в целом смотрелся все же внушительно. Роутег – нет. Джинсы, кроссовки, белая, без рисунка, майка-поло обрисовывали спортивную, поджарую фигуру. Каким образом этот Повелитель встал во главе стаи перекаченного зверья, мне было совершенно непонятно. Плюс волосы. У Кела и прочих здесь с рыжеватым отливом, Роутег скорее просто темный шатен. Но на этом «просто» в его облике заканчивалось – серебристые, глубоко посаженные глаза, выдающийся орлиный нос, плотно сжатые красиво очерченные губы, квадратный подбородок. Его лицо вызывало доверие, и ему действительно здесь все доверяли, достаточно вспомнить слова Аяши.

И тут Роутег насмешливо произнес:

– Обычно после столь внимательных взглядов я укладываю человеческих женщин на спину.

Я вздрогнула, с ужасом глядя на него.

– Забавная реакция. – Роутег снова отхлебнул пива.

И я поняла, что надо мной банально издеваются. Видимо, он и раньше, когда ехали на мотоцикле, просто поиздеваться решил. Отчасти это успокаивало, отчасти – злило.

– Забавный разговор, – пробормотала я, поднимаясь.

Сходила, налила себе сока, со стаканом вернулась назад, села. Вздрогнула повторно, осознав, что Роутег проследил за каждым моим движением, не отрывая взгляда. И кажется, не мигая даже. Это было жутко, и появились сомнения в том, что сказанное ранее было лишь издевательством. Когда издеваются, ТАК не смотрят.

– Знаешь, ты бы определился с отношением ко мне, – внезапно, даже для самой себя, высказала Роутегу.

Он вопросительно вскинул бровь, и мне пришлось пояснить:

– Мне больше нравится, когда ты откровенно ненавидишь, чем когда вот так вот на меня смотришь.

На его губах медленно появилась кривая ухмылка, и Роутег зло произнес:

– Я бы определился. Возможно. Я бы даже смирился с тем, что ты практически человек и являешься оборотнем лишь на четверть. Но вот что меня откровенно злит, так это твое лицемерие.

Обвинение было столь нелепым, что я даже возмущаться не стала и просто спросила:

– И в чем же оно проявляется?

Повелитель усмехнулся, мол, все очевидно, и сделал глоток пива. Вновь посмотрев на меня, спросил:

– Ты знала о том, что Вихо собирается на тебе жениться?

Пожала плечами, спокойно ответила:

– Да, он не скрывал этого.

Роутег как-то странно отреагировал: скептически хмыкнул и уточнил:

– Он хотел затащить тебя в постель, пообещав жениться?

Разговор становился совершенно странным.

– Нет, – раздраженно ответила я. – Он собирался жениться и после этого затащить меня в постель.

Оборотень как раз вновь брался за пиво, но, услышав сказанное мной, передумал пить, сложил руки на груди и глянул, как на последнюю лгунью.

Скривился и сообщил:

– Маделин, малышка, я скажу тебе то, что является негласным правилом среди оборотней: мы не женимся на человеческих девках, как бы привлекательны они ни были. Исключение бывает лишь в одном случае, но это не ваш с Вихо случай, и в этом я теперь полностью уверен. Пойми, у нас жениться на подобной тебе, все равно что у вас заявить общественности – я гей. Такие союзы как бы может и допускаются, но не одобряются, являясь противоестественными. И уж тем более на подобное не решился бы ни один глава клана.

Настала моя пора сильно недоумевать. Не женятся, значит? Безумно любопытная информация. Особенно в свете того, что Вихо уже во всеуслышание объявил меня своей женой. Что меня лично не особо удивило, в отличие от Роутега.

– Слушай, – я устало вздохнула, – а зачем меня вообще похитили?!

Он промолчал. Я развела руками, демонстрируя, что действительно не понимаю, и объяснила суть своего непонимания:

– Вы следили за мной больше года, вы…

– Кел проболтался? – поинтересовался Роутег.