Шепот в темноте - Звездная Елена - Страница 30

От всего. Я знала, что не вернусь, поэтому избавилась от всего, что могло напоминать родным обо мне — одежда, обувь, постепенно я выбросила все, оставив самое необходимое. За день до отъезда выбросила последнее. Не хотела, чтобы мама плакала, прижимая мою старую футболку к груди…

«От всего избавилась», — подумала я.

— Придется довольствоваться мишкой. — Аделард взял игрушку, покрутил, рассматривая, и собственническим жестом запихнул к себе во внутренний карман.

Еще раз огляделся, глянул на часы и явно нахмурился. А затем вдруг язвительно поинтересовался:

— И как вам чувствовать себя жертвой обстоятельств?

Вопрос был более чем странным.

— Зато я выяснил, в чем заключаются ваши шесть причин желать скорейшего воссоединения с Вихо. Должен признать — вы меня удивили. Приятно удивили. Редко кому удается действительно поразить меня, вам удалось. Погладьте Жутика и отправляйтесь спать, Мадди.

Меня снова накрыло темнотой.

Вернувшись в свое тело, обнаружила, что все так же сижу возле бассейна. Кел рядом смотрит на звезды, Жутя спит. Я как-то по инерции погладила аллигатора, встала, пожелав Келу доброй ночи, ушла спать. Оборотень ничего не ответил.

Проходя через кухню, увидела накрытый для двоих стол, стало очень неудобно, но извиняться не стала, просто пошла дальше.

Заснула, едва голова коснулась подушки.

А вот проснулась от ощущения пристального взгляда. Перевернулась на другой бок, но ощущение не оставляло, как и растущее беспокойство.

Распахнула ресницы, села и вздрогнула — рядом с моей постелью, развернув стул спинкой вперед и облокотившись на нее, сидел Роутег. На нем был джинсовый костюм и высокие спортивные ботинки, на запястье поблескивали массивные часы, в глазах плескалось бешенство. Сжавшись на постели, я не понимала только одного — почему он вернулся так быстро? Вроде обсуждалось, что его не будет несколько дней, а тут…

— Аделард! — произнес Роутег, пристально глядя на меня.

И все стало ясно.

— Удивительно, — с глухой, прорывающейся сквозь показную иронию яростью продолжил Повелитель Истэка, — твоя кровь никоим образом не пожелала ответить на мой зов, зато с легкостью отреагировала на зов вампира. Ты точно оборотень?

— Я — человек… — прошептала испуганно.

Он зло усмехнулся. Затем глянул в окно и задумчиво сказал:

— Что-то здесь не так. Что-то во всей этой истории не так. Это царапнуло в момент, когда ты наотрез отказалась от алкоголя, но чем дальше, тем больше даже не странностей — полунамеков на странности. И, учитывая дикий ужас, читающийся в твоих глазах при каждом взгляде на меня, я все больше склоняюсь к мнению, что ты не оборотень. Даже на четверть.

— Что? — сипло переспросила.

Роутег вновь посмотрел мне в глаза и хрипло пояснил:

— Ты боишься. Боишься меня. Это чисто человеческая реакция, будь ты оборотнем — инстинктивно чувствовала бы, насколько я для тебя не опасен. Не было бы в принципе ощущения угрозы с моей стороны.

Ничего не понимая, я натянула одеяло.

— Ты сообщила Аделарду, что я тебя не тронул? — прозвучал следующий вопрос.

— Н-н-нет… — вспомнилась тема про насилие.

— Это плохо. — Роутег нахмурился: — Вихо вполне мог отдать приказ убить тебя в случае, если ты больше не чиста для него.

Руки заледенели и начали дрожать, я попыталась скрыть это, цепляясь за край ускользающего одеяла. Мысленно вспомнила все, о чем говорил Аделард, и неожиданно осознала — я не чувствую угрозы с его стороны. Вообще никакой угрозы, более того — вампиру я доверяла. Чисто инстинктивно. И точно так же интуитивно ощущала, что он меня не убьет, каким бы ни был приказ Вихо.

Роутег вдруг замер.

Поднялся, глядя куда-то в стену невидящим взглядом. Затем резко развернулся и направился к выходу из комнаты, бросив через плечо:

— Попытаешься выйти из моего дома — наплюю на все принципы и изнасилую максимально болезненным способом. Ты ведь этого боишься, не так ли?

Застыв, промолчала.

Повелитель Истэка обернулся на пороге и хрипло приказал:

— Не смей даже пытаться!

— Я услышала, — ответила тихо.

Удовлетворенно кивнув, Роутег закрыл дверь и ушел. Одновременно с его уходом погас свет, оставляя меня в темноте.

Через мгновение над всем городом раздался звук сирены.

А затем в темноте раздался почти родной уже шепот:

«Проснулась?»

Все еще находящаяся в ужасе от случившегося, даже не смогла ответить на удивление довольному вампиру. И я поняла причины его самодовольства, едва он сказал:

«Я пришел за тобой. Вставай, одевайся, спустись на кухню и жди у двери. У тебя минуты три, не больше».

Предупреждение Роутега наглядно продемонстрировало, что Повелитель Истэка ожидал подобного, вот только у меня не было выбора. Стремительно поднявшись, я принялась метаться по комнате. Натянула белье, еще немного влажное, джинсы, рубашку, обулась, схватила рюкзак, замерла на мгновение, вспоминая, не забыла ли чего. Вспомнила про вещи, которые остались в ванной сохнуть после моей вчерашней истерики, решила, что они мне все равно больше не понадобятся, и поспешила выполнить команду Аделарда. Надеюсь, он успеет до того, как Роутег обнаружит, что я нарушила его приказ.

Выскочив из комнаты, я промчалась по лестнице вниз, свернула на кухню и замерла на пороге.

Роутег был там.

И Кел.

И еще несколько оборотней, одетых лишь в брюки и ботинки.

Роутег же сидел и кромсал ножом стол.

— Далеко собралась? — зло поинтересовался он.

У меня внутри все оборвалось. Просто ухнуло куда-то в безграничное отчаяние, а затем я испугалась. Очень сильно испугалась, и не за себя. За того, кто сейчас подставится, пытаясь меня спасти.

И почему-то за него мне было гораздо страшнее, и, наплевав на все, я закричала:

— Аделард, здесь за…

В одно мгновение Кел от противоположной стены, у которой он находился, переместился ко мне и, закрыв мне рот, прижал к себе, фиксируя руки. И я не успела предупредить Аделарда о засаде! Замычав, попыталась вырваться, но мои трепыхания Келу были нипочем.

— Плохо, Апони, — Роутег зло смотрел на обездвиженную меня, — очень плохо, моя хрупкая бабочка. Я надеялся, что страх убережет тебя от глупостей, а вампира от смерти. Я ничего не имел против Стоу, но теперь мне придется его убить.

Замерев, я вначале недоуменно посмотрела на Роутега, а затем недоумение сменилось осознанием. Глаза наполнились слезами… Я забилась снова, пытаясь высвободится, пытаясь сказать, что у меня не было выбора, а у Аделарда просто заказ, я пыталась сделать хоть что-то…

Я не успела.

В следующее мгновение распахнулась дверь.

Тот, с кем я общалась столь странным образом, совершенно спокойно и даже расслабленно вошел туда, где его, несомненно, ждали. Обвел всю комнату внимательным взглядом темно-серых, почти графитовых глаз, весело подмигнул мне и насмешливо посмотрел на Роутега. Я же смотрела только на него, изумленно ища хоть что-нибудь, свидетельствующее о том, что Аделард не человек. Но ничего не было. Вампир был высок, немногим более шести футов, с коротко стриженными волосами, смуглой кожей, умным, классически правильным лицом, сильным, волевым подбородком. Одежда также не имела ничего ожидаемо-вампирского — короткая черная кожаная куртка, белая майка, черные джинсы и высокие армейские ботинки. Передо мной был мужчина, высокий, сильный, абсолютно уверенный в себе, но я бы в жизни не сказала, что он не человек.

— Господа, — вампир провокационно улыбнулся Роутегу, — предлагаю решить все мирно — я получаю девушку, вы не получаете увечья.

Повелитель Истэка, криво усмехнувшись, поинтересовался:

— Просто любопытно, с каких пор старейшины двуликого народа лижут пятки кровососам? Интересуюсь исключительно из желания услышать твою версию, я в любом случае узнаю все из первых… уст.

Аделард улыбнулся.

Теперь в его улыбке не осталось показной веселости, не было больше бравады — ничего, кроме движения лицевых мышц, в то время как взгляд стал внимательным, напряженным, улавливающим малейшие изменения в позах противников. Вампир готовился к бою, которого не ждал, — это стало понятно даже мне. Но он не отступил, несмотря на то что здесь был Роутег и еще шестеро его оборотней, помимо держащего меня Кела. А у меня в ушах набатом бились слова Роутега: «Я ничего не имел против Стоу, но теперь мне придется его убить», и что-то подсказывало, что действительно убьет.