Призраки - Кинг Стивен - Страница 64

...и на ее лицо был нанесен грим. Грим, до неузнаваемости меняющий ее облик. Но это она... это Бобби... это не сон...

Его глаза внезапно наполнились слезами. Только сейчас он понял, как одинок был без нее.

- Бобби? - спросил он. - Это действительно ты?

Бобби улыбнулась той самой хорошо знакомой ему улыбкой, которую он так любил. Это была она, Бобби. Бобби, его любимая.

Он подошел к ней, обнял, положив голову ей на плечо. Ему уже давно хотелось это сделать.

- Привет, Гард, - сказала она и заплакала.

Он заплакал тоже. Он поцеловал ее. Поцеловал ее. Поцеловал.

Она обняла его здоровой рукой.

- Но Бобби, - говорил он, целуя ее, - ты не должна...

- Тсс. Я должна. Это мой последний шанс, Гард. Наш последний шанс.

Они целовались, и ее блузка как бы случайно расстегнулась, и под ней показалось тело, белое и худое, с отвисшей грудью и торчащими ключицами, но он любил ее и целовал ее, и слезы текли по их лицам.

Гард, мой дорогой, любимый, всегда мой

тссс

О как я люблю тебя

Бобби, я люблю

люблю

поцелуй меня

поцелуй

да

Под ними хрустели еловые иголки. Счастье. Ее слезы. Его слезы. Они целовались, целовались, целовались без остановки. Встретив ее, Гард понял одновременно две вещи: как ему ее не хватало и что в лесу не поет ни единая птичка. Лес мертв.

Но они продолжали целоваться.

Воспользовавшись своей рубашкой вместо тряпки, Гард стер со своего лица ее грим. Неужели она намерена прямо сейчас заняться с ним любовью? Что ж, если она хочет...

Они оба сейчас представляли лакомый кусочек для комаров и москитов, но Гарднер не получил ни одного укуса и был также уверен, что и Бобби не укусил никто. Это не только грозное оружие, - думал он, глядя на корабль, - но еще и отличный репеллент: отпугивает всех насекомых.

Он вновь натянул рубашку и коснулся лица Бобби, пробежал пальцами по щеке, стирая грим. Большая часть его, правда, уже была смыта слезами.

- Я ненавижу тебя, - прошептал он.

Ты любишь меня, - ответила она.

- Что?

Ты все услышал, Гард. Я знаю, что услышал.

- Ты сердишься? - спросил он, уверенный, что между ними вновь воздвигнется барьер, уверенный, что все закончится, потому что самые лучшие вещи когда-нибудь кончаются. И ему было грустно от этой уверенности.

- Именно поэтому ты не хочешь разговаривать со мной? - Он помолчал. Я не упрекаю тебя. Ты имеешь право так вести себя, женщина.

- Но я говорила с тобой, - сказала она, и, хотя ему было стыдно за то, что он солгал ей, он был рад слышать в ее голосе разочарование. Говорила мысленно.

- Я не слышал.

- А раньше слышал. Ты слышал... и ты отвечал. Мы говорили, Гард.

- Тогда мы находились ближе к... к этому, - он указал рукой на корабль.

Она слегка усмехнулась и прижалась щекой к его плечу. Грим все больше стирался, обнажая бледную, полупрозрачную кожу.

- Разве я могу ненавидеть тебя?

- Нет. Да. Немного, - она улыбнулась и в этот миг стала давно и хорошо знакомой ему Бобби Андерсон. И все-таки по ее щекам бежали слезы. И все же это хорошо, Гард. Мы сохранили самое лучшее в себе напоследок.

Он очень нежно поцеловал ее, но теперь ее губы были другими. Губы Новой и Усовершенствованной Бобби Андерсон.

- И все же ни мне, ни тебе не хочется сейчас заниматься любовью.

- Я знаю, что выгляжу усталой, - сказала Бобби, - и потеряла свою прежнюю привлекательность, как ты, наверное, успел заметить. Ты прав: мне не хочется сейчас делать никаких физических усилий.

Черт бы тебя побрал, - выругался про себя Гарднер, отгородившись мысленно от Бобби, чтобы она не могла услышать его мысли.

- Лечение было... радикальным. После него остались некоторые проблемы с кожей и количеством волос на голове. Но все это постепенно восстанавливается.

- Ох, - выдохнул Гарднер, думая при этом: Ты все еще не научилась правдоподобно лгать, Бобби. - Что ж, я рад, что с тобой все в порядке. Но тебе понадобится еще немало дней, прежде чем ты окончательно встанешь на ноги...

- Нет, - спокойно ответила Бобби. - Пришло время для финального рывка, Гард. Мы уже почти у цели. Мы начали это с тобой - ты и я...

- Ты начала это, Бобби. Ты нашла этот корабль. Вместе с Питером, помнишь?

При напоминании о Питере на лицо Бобби набежала тень, но тут же исчезла.

- Ты появился почти сразу же. Ты спас мне жизнь. Без тебя я сейчас не была бы здесь. Так давай же закончим это вместе, Гард. Я думаю, нам осталось выкопать не более двадцати пяти футов.

Гарднер понимал, что она права, но внутренне он не принимал такую постановку вопроса. У него внезапно заныло сердце.

- Если ты так считаешь...

- Что ты говоришь, Гард? Осталось всего чуть-чуть. И мы вместе. Ты и я.

Он задумчиво посмотрел на Бобби, а вокруг не было слышно ни единого птичьего голоса.

Какое же нужно принять решение? Как сделать правильный выбор? Убежать? Вызвать полицию? Как? Какие еще идеи, Гард?

И внезапно к нему пришла идея... или, во всяком случае, ее отблеск.

Но даже отблеск - это лучше, чем ничего.

Он похлопал Бобби по руке:

- Ладно. Я согласен.

Бобби улыбнулась шире... и вдруг на лице ее появилось удивленное выражение:

- Интересно, сколько же он еще оставил тебе времени?

- Кто он?

- Волшебник-Зубодер, - пояснила Бобби. - Наконец и ты потерял зуб. Вот здесь, прямо по центру.

Изумленный и немного испуганный, Гард поднес руку ко рту, уверенный, что еще вчера зуб был на месте.

Вот это и случилось. Через месяц работы возле этой чертовой штуки его иммунитет наконец перестал срабатывать. Теперь и он стоит на пути "превращения" во что-то Новое и Усовершенствованное.

Он начинает "превращаться".

Гарднер с трудом выдавил из себя ответную улыбку:

- Я не заметил.

- А еще что-нибудь ты чувствуешь?

- Нет. Пока нет. Так ты говорила, что хочешь выполнить кое-какую работу?

- Да, если смогу, - вздохнула Бобби. - С такой рукой...

- Попроси меня. Я помогу тебе.

Бобби улыбнулась и вновь стала той Бобби, какую он знал много лет, его любимой женщиной.

Потом ему в глаза бросилось, как все-таки она худа и слаба, и у него заныло сердце.

- Думаю, ты действительно поможешь, - тихо сказала она. - Мне было бы одиноко без тебя.