Шмели и термиты - Халифман Иосиф Аронович - Страница 27

Вскоре после того, как из коконов вывелись самцы и самки Пситирус, они начинают брачные полеты; самцы погибают, а самки принимаются искать место, где можно перезимовать.

И в осеннюю слякоть, и в трескучие морозы они спокойно будут почивать до наступления устойчивого тепла.

Кукушки водятся почти всюду, где обитают настоящие шмели, даже в Заполярье, хоть весна и лето здесь настолько коротки, что и истинным Бомбус приходится жить по особому расписанию.

Незнакомец, одетый в чужое и похожий на шмелей, как брат, не единственный враг их. Множество есть у шмелиной породы других недругов, подчас не менее зловредных.

Другие недруги

Новую главу начнем тоже с фантазии — как бы покороче сказать? — бомбозоосинэкологической, что ли…

Не пугайтесь варварской словесной глыбы. Если станете работником науки, вам доведется еще и не с такими встретиться!

Да, словечко, хоть не из самых коротких, не столь уж замысловато. В самом деле, бомбо значит: относится к естественной истории Бомбус; зоо значит: ограничено только объектами зоологическими и ботанических не охватывает; син значит: берется не в отрыве от других, а определяет явления, связанные со всеми относящимися к шмелям видами; а экологический значит: рассматривает связи живого с окружающей средой. Таким образом, бомбозоосинэкологический можно перевести на общепонятный язык так: относящийся к животным, связанным с видами шмелей.

Остается разъяснить еще одно: почему речь идет о фантазии… На такой вопрос ответить и вовсе просто. Потому что в этой главе предстоит совершить нечто вроде умозрительного путешествия по зоологическому саду, какого нигде на Земле не было и какой, пожалуй, вряд ли когда и будет… Это зоологический сад, в котором собраны лишь те звери, птицы, насекомые, паукообразные, простейшие, чей жизненный путь так или иначе совпадает, пересекается, переплетается со шмелиным, и, конечно, те, которые прямо или косвенно губят шмелей.

Возьмем млекопитающих. О значении для шмелей разных грызунов, гнездящихся в земле, уже говорилось. Здесь надо указать еще и тех, кто чаще других губит шмелиные гнезда: это прежде всего лиса, затем скунс, барсук, куница…

Нападение производится ночью. Лишенных жала самцов звери без всяких предосторожностей отправляют в пасть, а рабочих шмелей и шмелих, которые могут ужалить, сначала метким ударом передней лапы сбивают наземь, разминают, потом, подобрав с земли, сжевывают.

«По каким признакам различают зверьки насекомых?» — удивились зоологи, наблюдавшие за скунсом, пока он расправлялся со шмелиным гнездом в зарешеченной клетке. Что помогает им опознавать самцов? Внешний вид? Но обычно все происходит в темноте. Или они отличают их по запаху? Или, может, по жужжанию? Неясно!

Если где-нибудь в лесу вам попались утром среди сбившейся травы на истоптанном участке комки сотов и к ним припали отдельные шмели, можете не сомневаться: здесь ночью хозяйничал зверь. Лишь по следам, отпечатавшимся на сырой после дождя почве, можно опознать, чьих именно лап это дело… В траве разбросаны лишь восковые обломки. Шмелей, которых вы сейчас видите, ночь захватила где-то в поле, они поутру вернулись — вернулись, но дома не нашли…

Немало и пернатых ловко расправляется со шмелями.

Большая синица хитра: фуражирами, вылетевшими из гнезда на промысел, она не интересуется, зато не упускает тех, что возвращаются домой. Эти и летят медленнее, а главное, их зобик полон меда. Синица проклевывает насекомое на лету, пробивая клювом верхние кольца брюшка — ближе к зобику, дальше от жала и ядовитой железы. По этому проклёву и опознают хищницу. Она часто одним нектаром и довольствуется.

…Сорокопут знаменит своим умением накалывать добычу на шипы деревьев… Вороны взрослых шмелей не поедают, но дотла разоряют гнезда, чтоб полакомиться личинками и куколками.

Много врагов у шмелей и среди паукообразных. Запутавшиеся в паутине крестовика мелкие рабочие становятся его жертвой. Но существуют пауки с паутиной настолько крепкой и плотной, что в нее опасно попадаться и крупным шмелям. Еще более грозен для шмелей не плетущий паутину, сравнительно небольшой, замаскированный окраской тела под колер цветка, на котором он поджидает жертву, паучок-краб Мизумена вация. Это восьминогое совершенно не видно на фоне лепестков и ничем не выдает своего присутствия. Прилетает шмель и начинает усердно собирать с тычинок пыльцу и вдруг… Только по неожиданно, на полутоне прервавшемуся жужжанию можно догадаться, что здесь случилось… Краб крепко держит передними ножками голову шмеля и уже успел ввести под хитин каплю мгновенно действующего яда. Дальше Мизумена медленно поглощает парализованного фуражира.

Разные хищники разными способами охотятся на шмелей: кого прельщает мед в зобике или обножка в корзинке, а то и весь целиком фуражир или молодь в гнезде.

Например, среди перепончатокрылых насекомых шмелям сильно докучают муравьи — Лазиус, Мирмика, Формика, Соленопспс… Как ни разнятся внешне и по образу жизни эти колена муравьиных племен, все одинаково пристрастны к запасам меда в шмелиных гнездах, все при случае ловко и споро разгрызают восковые соты, раздирают и пожирают яички, личинок, а если кокон приоткрыт, то и беспомощных еще куколок.

Да что, собственно, может шмелиная община противопоставить бесконечным вереницам крошечных охотников, тянущимся к чашам, полным меда, к пакетам, содержащим такую лакомую и сытную начинку, как живой расплод?

Шмели не подают в случае опасности сигнал тревоги, которая поднимала бы на ноги все гнездо, как у ос, пчел, муравьев, термитов. А один шмель — что он может? У него единственное жало и пара жвал. Разве с таким оружием обуздать орду мурашей? Ведь, нападая скопом, они впиваются в каждую из шести ножек, в оба усика, чуть не в каждый волосок на теле.

Против одного обитателя гнезда, включая и саму шмелиху, действуют десятки, сотни муравьев. Куда ни посмотри — всюду видишь лилипутов, которые наводнили крепость Гулливеров.

Невесело выглядит гнездо, разоренное муравьями. Между руинами восковых пакетов и пустыми шелковыми коконами долго еще снуют юркие черные, черно-красные, сизые муравьи… Они подбирают оброненные крохи, выпивают пролитые капли меда.

Ничего подобного не бывает в сильных гнездах. Муравьи нападают на них редко, и не всегда такие набеги кончаются успешно. Пусть шмелям не знаком сигнал тревоги, созывающий всех против врага, но в сильной общине каждый энергичнее, чем в гнездах-слабышах. Муравьи быстро обнаруживают разницу. Потому-то шмели могут процветать и там, где местность оплетена во всех направлениях муравьиными тропами, по которым тянутся цепи пеших фуражиров. Здесь опять проявляется уже знакомый нам эффект группы…

Пчелы, наши домашние медоносные пчелы, как мы уже установили, тоже могут нападать на шмелей, но ограничиваются изъятием запасов меда. Расплод и самих шмелей они не тревожат.

Иначе ведет себя крошечное миллиметровое паразитическое перепончатокрылое из группы хальцидид. Оно носит благозвучное греческое имя Мелитобия. Самки Мелитобии — уж как им приходится для этого изловчаться! — проникают внутрь пакетов с расплодом. И здесь дожидаются, когда шмелиные личинки раскормятся и станут в сотни и тысячи раз крупнее взрослого паразита. Теперь Мелитобия начинает жалить шмелиную личинку и пить вытекающий из ранки сок, отчего личинки перестают развиваться, остаются в живых, но, как правило, не плетут кокона и словно засыпают. Вот тут-то Мелитобия начинает откладывать на тело своей жертвы яйца. Из яичек через два дня вылупляются личинки.