Роза для дракона (СИ) - "Aino Aisenberg" - Страница 18

У нее кружилась голова от бесконечных поворотов и лестничных пролетов. В который раз девушка думала, сколь огромен и пуст Мэнор. Даже присутствие мистера Малфоя не делало его обитаемым. Серый взгляд, тусклый, не выдавал в нем жизни.

Поздно.

Или рано?

В окно, будто ноябрьские сумерки смотрят, а может, засиделись они по разные стороны стекол до рассвета.

— Как же здесь уныло… — молвит она.

— Две ступеньки, — отвечает он.

Драко чуть задерживается у дверей спальни, раздумывая, видимо, о том, сколь приличным станет зайти и проводить ее прямо до постели.

— Можете идти сами?

Она жмет плечами, понимая, что висит на Драко, словно куль с мукой.

— Хорошо, я доведу вас до кровати. Странно, вы совсем не переносите алкоголь.

Десять мелких шагов от порога до балдахина. Он лишь на секунду ослабляет хватку, и Роза падает, зацепившись за бархатную занавеску.

— Чертовы декорации, — довольно сердито бубнит она, пытаясь подняться, и слышит, что Малфоя это рассмешило.

— В падениях мало элегантности, — продолжает ворчать Роза, пытаясь сесть на матрас.

— Я все же помогу.

И он неловко подхватывает ее, как нечто среднее между грудным ребенком и кабачком. Роза всегда замечала, что у него длинные и тонкие руки, которые на проверку, оказываются довольно сильными, приподнимая ее легко и ловко. Но от такого маневра Драко сам оказывается сидящим на кровати, опираясь на собственные кулаки, широко расставленные по разные стороны плеч девушки.

Близко.

Смотрит прямо, не моргая.

Очень тяжелый взгляд. Непонятный. В нем нет тепла или, наоборот, отчуждения. Он не похож на безразличный, но и симпатии в нем нет. Но чересчур близко, так, что хочется как-нибудь вывернуться.

Чуть ближе.

На дюйм.

Неужели он хочет прикоснуться к ней?

Роза крепко зажмурилась, и тут же снова вспышка.

Ведь это сон! Сон, правда?

— Спокойной ночи, миссис Малфой, — голос его звучит ровно, будто он теперь не в нескольких дюймах от нее, в ее кровати, а за соседним столиком на светском приеме.

— Спокойной ночи, мистер Малфой.

Уже у двери она окликает его.

— Что?

— Я хотела сказать вам… поблагодарить вас за этот рассказ…

— Не стоит, Роза. Вы заслуживаете знать правду.

====== Не в своей шкуре ======

Я рассказал бы, через что пришлось пройти,

Про боль, что встретил на пути.

Смутился даже бы Господь.

Про бесконечный путь и карнавал,

И про запретный плод, что я вкушал.

Тогда волненья вам не побороть.

Я не прошу теперь у вас прощения,

Не в оправдании суть.

Но перед тем, как осудить, принять решение,

Пройти попробуйте мой путь.

И в моей шкуре побывать,

Тогда попробуйте решать.

Ведь теми же путями,

Что я, когда пройдете сами,

Моих поступков тяжкий груз,

Не избежите его вкус.

Любителей морали чувствую укор,

Благочестивые роняют взор,

Меня на произвол оставила судьба.

Я уверяю вас, мой суд и зал,

Что грязных замыслов не знал,

Вы сами разберетесь без труда.

Не буду чистить совесть до сияния,

Покой души искать где-либо, как-нибудь.

И прежде, чем предложить покаяние,

Пройдите-ка вы сами весь мой путь.

И в моей шкуре побывать,

Тогда попробуйте решать.

Стихи Мартина Гора «Walking in my shoes» в очень вольном переводе.

Она вспоминает о произошедшем инциденте весь следующий день, когда не застает Драко за завтраком, хотя спускается к столу, как обычно, в шесть тридцать утра. Роза прокручивает доступные памяти фрагменты вчерашнего вечера и не находит в них ничего постыдного.

— Мистер Малфой еще спит? — спрашивает она у домовика.

— Хозяин уже ушел, — отвечает эльф, отвешивая девушке земной поклон.

Роза не может объяснить разочарования, кошачьим когтем скребнувшего внутри, но, все же, наспех выпив чашечку кофе, она спешит к себе, чтобы написать записку. Всего пару строчек, в которых хочется поставить множество троеточий.

«Доброе утро, мистер Малфой.

Очень надеюсь, что Вы не сожалеете о вчерашней нашей беседе. Хотела увидеться за завтраком, но вы ушли раньше. Надеюсь, все в порядке.

С Уважением, Роза».

Она кусает костяшки пальцев и без конца усаживает на колени скулящего Бобби. Но у щенка совершенно другие планы на такое светлое, солнечное утро. Тихим скулежом он зовет ее в сад, и Роза нехотя обувается, открывает дверь.

…

Она узнает его пальцы еще до того момента, как сердце трепетно отзывается в груди и кричит: «Я сломаю тебе ребра»!

— Скорпф-ф-фиус, — растворяется между губами кусочек сахара.

Он больше пахнет новизной, чем давно знакомым, например, с запахом парфюма мешается тонкая нотка табака. Неужели он курит?

Длинная светлая щетина оставляет на щеке раздраженные дорожки. Ниже, ниже, к ямочке у основания шеи, где лучшим украшением будет мокрый медальон его поцелуя. Он увлекает ее за собой, молча, переплетая свои пальцы с ее, тянет так, что Роза едва не падает.

Один на один, в совершенной тишине.

— Опусти шторы, — тихо просит она.

— Я хочу видеть тебя.

— Стесняюсь, честное слово.

Темная повязка ложится на ее глаза, запечатанная заклинанием.

— Тогда просто чувствуй… о, Мерлин, эта глупая собака. Подожди, я выгоню его из спальни.

…

Позже, когда она отдыхает на его груди, а рука Скорпиуса перебирает гладкие пряди, говорить не хочется и, если честно, Розе просто страшно, что это окажется сном. Муж сам нарушает тишину.

— Странно, теперь пальцы не путаются в твоих волосах.

— Мне это нравится, — улыбается Роза.

— Это непривычно.

— Ты надолго? — голос звучит высоко и фальшиво, выдавая страх новой главы одиночества.

— Я получил письмо от отца. Он написал слишком много предложений, чтобы в очередной раз проигнорировать визит в Малфой-Мэнор, хотя, признаться, лучше бы снова встретиться где-то в городе. Я пробуду здесь пару дней, от силы — неделю, а потом отбываю в Саппоро.

— В Саппоро тоже есть горы, — мечтательно произносит Роза, проводя большим пальцем по груди Скорпиуса и останавливаясь на бледно-розовой вершинке соска.

— Я, кажется, писал о том, что Япония не место для тебя, Роза. Мне предстоит серьезная работа, и я не смогу уделить тебе должного внимания.

В этот момент что-то довольно громко ударяется в стекло.

— Сова, — замечает Скорпиус.

И Роза краснеет, понимая, что за письмо может принести теперь Винд. Однако она быстро выскальзывает из рук мужа и, торопливо завернувшись в плед, шагает к окну.

«Доброе утро, миссис Малфой», — беззвучно шевелятся губы, и Роза чувствует, что безбожно, неуправляемо краснеет. Вновь перед глазами вчерашний вечер, и мистер Малфой непростительно, слишком близко склонившийся над ней.

— Читай вслух, — она вздрагивает, ведь в голосе мужа она впервые слышит совершенно незнакомый тон. Скорпиус приказывает. — У тебя ведь нет секретов? Так?

— Нет-нет. Конечно, нет…

«Доброе утро, миссис Малфой.

Вам не о чем беспокоиться. Просто у меня действительно возникли дела в столь ранний час. Желаю Вам плодотворного дня.

Драко Малфой».

Три сухих строчки не успокаивают внутреннего волнения девушки насчет свекра, зато Скорпиус вспыхивает моментально. Мужчина садится в постели и, глядя в растерянные глаза жены, вопрошает:

— Что это за странная переписка, Роза?

— Ничего, — отвечает она, не понимая, почему голос готов сорваться, — вчера он был пьян, и… я обеспокоилась столь раннему уходу.

— Следишь за отцовским распорядком дня? Да?

— Какое это имеет значение? Ведь кроме мистера Малфоя, я не вижу никого, — ответ звучит слишком громко, и Роза понимает, что сейчас они, возможно, впервые поссорятся. — Мерлин, Скорпиус, прости, я ничего такого не имела в виду.

— А что имела?

— Просто я действительно волновалась.