Дело о наезде - Чейз Джеймс Хедли - Страница 16

Она покачала головой:

– Не думаю. На купальнике вышито мое имя.

Я пристально посмотрел на нее. Сердце мое учащенно забилось.

– Роджера у нас знают почти все. И все знают, как он богат…

У меня вспотели ладони. Я действительно считал, что сломанный замок – дело рук какого-нибудь воришки, но сейчас, когда Люсиль так бесстрастно и деловито выдала свою версию, я сразу насторожился.

– В конце концов, – продолжала она спокойно, не глядя на меня, – какой смысл вору уносить купальник? Кому его продашь? Нет, Чес, нас хотят шантажировать.

– По-моему, вы торопитесь с выводами…

Она нетерпеливо махнула рукой:

– Поживем – увидим. – Она медленно повернула голову и взглянула мне прямо в глаза. – Вы бы заплатили шантажисту, Чес?

– Откупаться от шантажистов – бесполезное занятие. – Я старался говорить спокойно, под стать ей, но голос звучал непривычно глухо. – Стоит один раз заплатить – и все, считайте, что вы на себя надели хомут.

– Просто мне было интересно знать. – Она принялась разглядывать свои руки, повернула их, посмотрела на ярко-красные ногти. – Я думаю, надо сказать Роджеру.

– Он ничем не сможет помочь, – отрезал я.

Она продолжала разглядывать свои руки.

– Я знаю его лучше, чем вы. Он очень дорожит своим положением, мнением окружающих. И если я расскажу ему все как было и что вы хотели взять всю вину на себя, я думаю, он заплатит шантажисту.

Воцарилась мертвая тишина.

– Денег у него, слава Богу, хватает, – продолжала она после бесконечно долгой паузы. – Да и торговаться он умеет. Так что, думаю, дорого ему это не станет. Скорее всего, он заплатит.

– А после этого разведется с вами, – напомнил я.

– Пусть разведется, это лучше, чем идти в тюрьму.

Я вытащил пачку «Кэмел» и закурил, заметив при этом, что руки у меня совсем не дрожат.

– Может, нас и шантажировать-то еще никто не будет.

Хорошо знакомым мне жестом она приподняла волосы с плеч.

– Вы считаете, что этот человек взял мой купальник себе на память? – с преувеличенной вежливостью спросила она.

– К чему этот сарказм? Я же хочу вам помочь.

– Просто нужно реально смотреть на вещи.

– Пока ни о каком шантаже речи нет. – Меня поразила неестественная громкость собственного голоса. – Я же сказал, что вмешивать в это дело вас я не буду, а отступаться от своих слов я не привык.

Она окинула меня задумчивым взглядом:

– Значит, вы готовы заплатить за молчание?

– Кому заплатить?

– Человеку, который унес мой купальник.

– Пока это лишь плод вашего воображения, – не удержался я. – Может, никакого человека вообще нет.

– Что значит «нет»? А мой купальник, по-вашему, ушел из машины на своих ножках?

– Не исключено, что вы забыли его на пляже.

– Да нет же! – выкрикнула она, и глаза ее заблестели. – Я оставила купальник в машине и кто-то его взял!

– Ну, пусть так. Не надо кипятиться. Это мог быть случайный воришка.

Она в упор посмотрела на меня:

– Чес, поклянитесь, что купальник взяли не вы!

– О Господи! Опять вы за свое!

– Поклянитесь, прошу вас!

– Ну конечно, не я!

Она силилась прочитать по моим глазам, говорю ли я правду. Я метнул на нее сердитый взгляд.

Рука ее плетью повисла вдоль спинки кресла, глаза закрылись.

– Я думала, это вы звонили утром. Думала, хотели попугать. Голос был очень похож на ваш.

Я замер:

– Что такое? Кто вам звонил?

– Сегодня около девяти зазвонил телефон. Трубку взяла я. Мужской голос попросил Люсиль Эйткен. Мне показалось, что это были вы, и я сказала, что я слушаю. Тогда он сказал: «Надеюсь, вы хорошо поплавали вчера вечером», – и повесил трубку.

Я раздавил в пепельнице сигарету. Мне вдруг стало зябко.

– Почему вы мне сразу об этом не рассказали?

– Я думала, это звонили вы. Потому я так и рвалась поехать с вами за купальником.

– Я не звонил.

Она подняла широко раскрытые глаза к потолку.

– Теперь вам ясно, что нас хотят шантажировать?

– Но на всем пляже не было ни души. Нас никто не мог видеть, – возразил я.

– Знает же он откуда-то, что я вечером купалась.

– И вы считаете, что этот самый человек и забрал ваш купальник?

– Да.

Медленно поднявшись, я подошел к бару.

– Выпьете чего-нибудь?

– Давайте.

– Виски, джин?

– Какая разница! Ну виски.

Я налил в два стакана по хорошей порции виски, бросил в них лед и уже собрался отнести к креслам, но тут зазвонил телефон.

Почувствовав, как напрягаются мускулы, я поставил стаканы на место.

Люсиль выпрямилась в кресле и так вцепилась руками в колени, что побелели пальцы.

Мы смотрели друг на друга, а телефон рвал на части тишину гостиной.

– Вы не будете подходить? – хрипло прошептала она.

Я медленно пересек комнату и поднял трубку.

– Алло. – Я не узнал своего голоса.

– Это мистер Честер Скотт?

Мужской голос. В нем слышались покровительственные нотки, будто человек знает какой-то пикантный секрет и не хочет открывать его окружающим.

– Кто это говорит?

– Вы должны были настоять на своем, мистер Скотт. Зря вы ее отпустили. Ведь женщины для того и созданы, чтобы доставлять наслаждение мужчинам, разве нет?

Все слова были произнесены ясно и отчетливо. Ошибиться я не мог.

– Что это значит? – глупо спросил я, чувствуя, как лоб покрывается холодным потом. – Кто это говорит?

Но в ответ я услышал ровное гудение – на том конце линии уже положили трубку.

Глава 6

С легким щелчком я положил трубку на рычаг, и в гнетущей тишине гостиной этот щелчок прозвучал взрывом средней мощности.

Я медленно повернулся и взглянул на Люсиль.

Она сидела в напряженной, неудобной позе, на лице застыл испуг, руки цепко стиснули колени.

– Кто это был? – еле слышно прошептала она.

– Не знаю, – ответил я, направляясь к своему креслу. – Но могу догадываться. По-моему, это тот самый тип, который звонил вам утром.

Я повторил ей все, что он сказал, слово в слово.

Она закрыла лицо руками.

Мне и самому, скажем прямо, было не по себе. Такого поворота событий я не ожидал. Чтобы совладать с собой, я сделал несколько шагов и стал смотреть в окно.

Наконец она не выдержала:

– Чес, Боже мой! Что теперь делать?

– Не знаю, – честно признался я. – Положение осложняется.

– Видите, я была права! Он хочет нас шантажировать.

– О шантаже не было сказано ни слова. Нечего раньше времени выдумывать себе проблемы. Может, у него и в мыслях нет нас шантажировать.

– Ну как же нет, Чес! У него в руках мой купальник, он знает, что вчера мы вместе были на пляже, что по моей вине был убит полицейский! Дурак он будет, если не станет нас шантажировать!

– Погодите! С чего вы взяли, что купальник у него? И откуда он знает, что в смерти полицейского виновны вы? Это нам совсем неизвестно. Нам известно только, что он видел нас на пляже.

– Ясное дело, купальник взял он! А раз так, значит, видел вашу побитую машину.

– Но, Люсиль, мы же ничего этого не знаем! – резко перебил я. – Согласен, возможно, эти два звонка – артподготовка к шантажу. Но очень вероятно, что он знает лишь одно: мы вместе были на пляже, этим и думает нас напугать. А о полицейском ему, может быть, ничего не известно.

Она нетерпеливо отмахнулась:

– Ну какая разница? Пусть он даже не знает про полицейского, все равно нам придется ему платить, иначе вам не видать вашей работы, а мне – Роджера.

– В этом я не уверен, – сказал я, глядя на нее. – Между прочим, мы можем заявить в полицию. Они знают, что делать с шантажистами, и избавят нас от этого красавца.

– О какой полиции вы говорите! – сердито воскликнула она. – Ведь он же видел машину!

– Если и видел, то в темноте мог не заметить, что она побита. Может, он просто залез внутрь, нашел там ваш купальник – и был таков.