Мастер рун - Михайлов Михаил Михайлович - Страница 7

– Раб! Ничтожество! Убью! – захрипел от бешенства и страха древний дремор. Голова медленно, словно, притягиваемая магнитом двинулась обратно к артефакту. А Костю пронзила острая боль. Он согнулся, упал на колени, но через секунду выпрямился и с усмешкой произнёс:

– Нет, старик, это твоя смерть пришла. Без артефакта ты никто. Сам же сделал так, чтобы воспользоваться энергией можно были лишь при контакте с мифрилом. А собственных силёнок маловато осталось.

Костя подошёл к артефакту, опустился перед ним на колени, сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду и быстро положил обе ладони на серебристую плиту.

– Аа-а!!! – закричал парень, когда в него хлынули реки энергии. С каждой секундой его тело наливалось светом, пока не превратилось в копию светильников на стенах. С колен он поднимался медленно, ощущая себя воздушным шариком, который наполнили водой: дёрни чуть сильнее, толкни и тонкая резина лопнет, выпуская жидкость наружу.

– Постой, ра… ученик, остановись. Не сделай непоправимого. Я же никогда не хотел тебя убивать, говорил так, чтобы подстегнуть тебя в ученичество, – умоляюще произнёс Марг. – Клянусь тебе всем святым.

– У тебя нет ничего святого, – глухо произнёс Костя. Он наклонился, взял в руки тяжёлую металлическую голову и посмотрел в невыразительные слепые глаза.

– Я могу тебя научить всему, что знаю сам. Этот алфавит магических рун только начало. Я дам тебе такие знания, что сможешь вернуться в свой мир и там повелевать всеми, – лихорадочно говорил дремор, пытаясь вымолить себе жизнь.

– На Земле нет маны.

– Тогда ты станешь повелителем здесь.

– Нет уж, я лучше подожду друга.

Ладони землянина засветились ещё ярче. В тех местах, где они касались головы Марга, металл стал плавиться, как пластилин на горячей трубе отопления. Через несколько секунд от головы остался бесформенный комок металла. Костя разорвал его на несколько частей и раскидал по сторонам.

Энергия продолжала бушевать в нём. Когда на пути к порталу ему встретился голем, спешивший на помощь к своему хозяину, Костя опустился на одно колено и прикоснулся ладонями к каменному полу. С виду ничего не произошло, но когда Шестирукий оказался в десяти метрах от Кости, твёрдый камень под его ногами превратился в болото, в которое и провалился голем. Остался торчать только шлем. С ним Костя поступил точно так же, как и с Маргом, растопив, словно, воск.

Змеи на пути не встретились. Наверное, многомесячный геноцид заставил убраться их из этих опасных мест. Сколопендры и прочая хитиновая нечисть, чуяли мощь, исходившую от землянина и благоразумно уходили с его пути.

Вот и портальный зал. Дверь, один раз открытая големом, так и застыла в этом положении.

– Господи, если ты есть, то сделай так, чтобы мне вернуться домой, – впервые в жизни взмолился Костя. Родители были закоренелыми атеистами и сына не то, что в церковь не водили, но даже не крестили, несмотря на повальную моду на это. Но прикоснувшись к магии, наслушавшись от Марга о храмах, жрецах, творящих чудеса без всякой магии, парень понемногу стал задумываться о существовании высшего разума.

Парень прикоснулся к мрамору портала, собираясь активировать тот, но тут же отдёрнул руки назад.

– Хватит полагаться на авось, – пробормотал Костя себе под нос. – Вдруг не сработает и мне придётся отсюда уйти за помощью?

Вернувшись к дверному проходу, он счистил плесень с одной из стен, докуда мог дотянуться, после чего выплавил в камне несколько предложений. Он просил Архипа не торопиться уходить отсюда, если он сможет перейти через портал сюда, сообщил про огромных змей, опасных насекомых, сделал акцент на ядовитых миазмах, исходящих от плесени. Только после этого вернулся к порталу. Опустившись на колени, Костя прижал ладони в мраморной плите и в одну секунду слил всю энергию. Ярчайшая вспышка полыхнула перед глазами. Костя почувствовал, что падает. Холод подземелий академии сменился неимоверным жаром, словно, он падал в печную топку. И только сейчас до него дошло, что портал не обязательно должен вести обратно за Землю.

– А-аа! Млин!

Под Костей появилась пустыня, чуть в стороне виднелись какие-то развалины. Падал он на верхушку бархана, оказавшись над ним метрах в восьми. Удар о песок вышел жёстким, заставив сложиться в три погибели и покатиться кувырком вниз по склону. К счастью, Костя смог избежать своей предыдущей ошибки, когда чуть не сломал себе челюсть, упал в невидимый колодец в академии. Было просто чудом, что не переломал кости – провал оказался изрядной глубины, Шестирукому пришлось повозиться, чтобы достать Костю со дна.

В клубах пыли, с полным ртом, ушами и носом песка, чуть не задохнувшись, Костя, наконец-то, остановился у подножия бархана. Повезло, что портал выбросил землянина над макушкой песчаной горы, а не в стороне, над подножием или промеж барханов. Там ещё десять метров пришлось бы лететь и не факт, что всё обошлось бы благополучно.

– Чёрт, больно-то как, – простонал Костя, с трудом разгибаясь и ощупывая ноги. – Уф, целые… повезло, что у меня такие крепкие кости, и я полегчал на десяток килограмм у Марга на побегушках.

Лежать на песке было некомфортно. Даже сквозь толстую холстину, из которой землянин соорудил себе подобие одежды для работы в мастерской, песок обжигал не хуже разогретой сковороды. Не менее раскаленным был и воздух. Привыкнув к прохладным и местами сырым подземельям академии, сейчас Костя испытывал настоящее мучение. Носоглотку обжигало, дышать ртом не было возможности – через несколько вдохов всё во рту пересыхало, а язык превращался в наждачную бумагу.

Но самой главной бедой оказался тот факт, что Костя был не на Земле. Ну, не могло быть на старушке планете такого магического фона, что окружал парня.

С вершины бархана во все стороны, куда падал, взгляд раскинулась пустыня. Идти можно было на все четыре стороны, и с равной вероятностью отыскать, как спасение в оазисе, так и смерть от обезвоживания.

Из куска холста, который выполнял роль рубашки, Костя соорудил чалму. При этом зябко поёжился, когда голые плечи и спина предстали перед жадным пустынным солнцем. Скорее всего, через пару часов кожа, белая после пребывания под землёй, начнёт сползать лоскутами, но ничего сделать тут было нельзя. Только терпеть и надеяться на лучшее.

Землянин решил идти к развалинам, которые успел заметить в падении. Даже если там нет никого и ничего, то среди камней и стен можно отыскать укрытие от палящего солнца и дотерпеть до темноты. Как назло, между Костей и руинами расположились самые огромные (по его мнению) барханы. Обходить было долго, приходилось подниматься и спускаться и так десятки раз. Почти каждый раз, завершив спуск, Костя без сил падал на песок. Сначала делал пятиминутные передышки, потом они растянулись до двадцати минут.

До развалин он дошёл только через два часа, хотя расстояние не превышало каких-то пять-шесть километров. К этому времени он едва держался на ногах. Кожа горела огнём, казалось, что она давно сползла и теперь солнце с садистским наслаждением поджаривает оголившиеся мышцы. Губы потрескались и опухли.

Когда Костя подошёл к развалинам, то не смог сдержать стон разочарования. Обломки стен и колонн возвышались среди песка, больше тут не было ничего. Даже укрыться от солнца не было возможности. От злости и бессилия Костя несколько раз ударил кулаком по лежащей и полузасыпанной песком колонне.

– Как же так?! Почему это происходит со мною?

Он сел, опёрся спиною на колонну, сложил ладони на бёдрах и закрыл глаза. От жары мозг буквально плавился, мысли путались, рвались. Ничего путного в голову не приходило. Знал только одно: останется так сидеть и уже к вечеру от него останется иссушенный труп.

– Русские, вашу ититскую маму, не сдаются, – прохрипел Костя, адресуя эту фразу неизвестно кому. Перевернувшись на колени, он ладонями стал отбрасывать в сторону песок от колонны. Часто делал передышки, отползая в сторону, и ждал, когда уляжется пыль. Потом вновь возвращался к работе. Примерно через час Костя выкопал под поваленной колонной яму, достаточную, чтобы в ней лечь и вытянуться во весь рост. Прохладнее не стало, но хоть солнце уже не жгло. Наверное, от усталости и обезвоживания он потерял сознание. Пришёл в себя от холода. В первые мгновения пробуждения даже подумал, что пустыня приснились ему или были навеяны чёртовым Маргом, как одно из очередных наказаний, а сам он лежит на холодном полу в мастерской или в коридоре перед кабинетом-лабораторией дремора.