Без денег ты мертв - Чейз Джеймс Хедли - Страница 5

Эйб Леви был высок и худ, с лысеющей головой, крючковатым носом и глазами столь же невыразительными, как бутылочные пробки.

Он оценивающе смотрел на Бина, сидевшего перед его старомодным столом-бюро, и то, что он видел, не нравилось ему. Он не любил красивых мужчин. Он вел дела с воровской мелкотой Сити, представители которой неизменно выглядели неряхами и далеко не красавцами. Высокий, загорелый незнакомец, в безукоризненном костюме и возмутительном галстуке, и его самоуверенность, вызывали у Эйба инстинктивную враждебность.

Бин сообщил, кто он такой и сказал, что подыскивает дело. Эйб слушал, поглаживая крючковатый нос костяшками тощих пальцев, бросая на Бина быстрые взгляды и сразу отводя глаза.

— Если мне что-нибудь подвернется, — закончил Бин, — согласны ли вы принять у меня товар? Эйб не колебался ни минуты.

— Нет.

Безаппеляционный тон и враждебное выражение собеседника разозлили Бина.

— Как вас понимать? — прорычал он. — Ведь это ваш проклятый бизнес, разве не так?

Эйб остановил на нем свои глаза-пробки.

— Это мой бизнес, но я не веду дел с посторонними. Вам здесь нечего искать. Попытайте счастье в Майами. Они принимают чужаков, мы — нет.

— Неужели? — Бин подался вперед, сжимая кулаки. — Если вам не нужен мой товар, найдутся и другие. Эйб продолжал поглаживать нос.

— Молодой человек, не надо, — сказал он. — Здешняя лавочка открыта только для своих. У нас хватает людей и без посторонних. Поезжайте в Майами, но не пробуйте работать здесь.

— Спасибо на добром слове. Я буду все равно здесь, — сказал Бин, покраснев под загаром. — И кто же мне помешает?

— Копы, — ответил Эйб. — Местные копы понимают, что без какого-то количества преступлений в Сити не обойтись. Они мирятся с этим, но не станут мириться с появлением нового лица. Кто-нибудь даст им знать о появлении новичка и о том, что у него слишком большой аппетит. Через несколько дней этого новичка или выставят из Сити, или засадят за рещетку. Послушайтесь моего совета: вам здесь нечего делать. Поезжайте в Майами. Отличный город для молодого человека вроде вас, только не начинайте здесь никаких историй.

Несколько минут Бин смотрел в упор на высокого еврея и ему вдруг сталь ясно, что старик дает ему по-своему хороший совет. Он покачал плечами и встал.

— Ну, что ж, спасибо, — сказал он. — Я подумаю. — И, повернувшись, он прошел через лавку к выходу, игнорируя индейских девушек, которые многообещающе строили ему глазки, и вышел на жаркую, солнечную набережную.

Впервые в жизни он чувствовал себя неуверенно и испытывал назойливый страх перед скорым безденежьем. Он не хотел уезжать из Сити. Но что же делать? Он понимал предупреждение, когда получал его. Эйб Леви зажег перед ним красный сигнал.

Медленным, неохотным шагом он направился к своему “ягуару”.

Глава 2

Толстая, немолодая блондинка в сопровождении мужчины, который мог быть ее мужем, вошла в бар. Они забрались на табуреты у стойки и заказали виски со льдом. Мужчина, нескладный и плешивый, одетый в охотничью куртку и жеванные брюки цвета хаки, снял две дорогие на вид камеры, висевшие у него на шее. Он посмотрел по сторонам и его взгляд остановился на Барни, который уминал третий слой второго рубленного шницеля.

Он подтолкнул локтем толстую блондинку, которая повернула голову и уставилась на Барни выпученными бледно-голубыми глазами. Эта женщина ухитрилась втиснуть свои огромные бедра в огненно-красные шорты. Мне казалось, что при первом неосторожном движении шорты лопнут по всем швам. Ее необъятный бюст обтягивал легкий свитер с узором из оранжевых кругов на белом фоне.

— Один из местных типов, Тим, — произнесла она громким шепотом. — Чудной город. Шагу не ступишь, не встретив что-нибудь занятное.

Лицо Барни отразило плохо скрытое самодовольство.

— Знаете, мистер Кемпбелл, леди обращает на меня внимание, — сказал он. — Мистер Дюлек прав. Я привлекаю туристов. Он наставил свой толстый палец мне в грудь. — Спорю на никель: перед тем, как эта парочка уйдет, хмырь захочет меня сфотографировать.

Я ответил, что пари принято, и не пора ли ему продолжить свою историю?

Барни кивнул.

— Да, ладно, про Джо, Синди и Бина вы знаете. На время покинем их и Бина с его мрачными перспективами. Он мог бы, конечно, перебраться в Джексонвиль и попытать удачи там, но ему втемяшилось в голову провернуть одно крупное дело, после которого можно будет устроиться где-нибудь с Синди, по крайней мере, на пару лет, прежде чем начать подыскивать что-нибудь новое, и он знал, что помимо Майами, есть единственный город — Парадиз-Сити, где одна быстрая, безопасная кража может принести добычу на пятьдесят тысяч долларов. Видя, что толстуха по-прежнему пялится на него, Барни зашевелил бровями и плотоядно ухмыльнулся ей. Она поспешно отвела взгляд и, наклонясь близко к мужу, зашептала.

— Немного застенчива, — сказал Барни. — Погодите. Сейчас подойдут фотографировать. — Не дождавшись ответа от меня, он продолжал: — Теперь расскажу про Дон Эллиота. Вы видели его во многих фильмах: высокий, хорошо сложенный парень, красивый, темноволосый и с тем сексуальным выражением, перед которым большинство женщин не может устоять.

Когда Эррол Флипп откинул копыта, понадобился киноактер на его место. У “Пасифик Пикчерс” был контракт с Эллиотом и они сообразили, что если его хорошенько натаскать, он способен заменить Флиппа и Фербенкса-старшего. Как вы сами сказали, актер слабый, зато мастер фехтовать и драться. У его агента, Сола Льюссона, хватило смекалки оговорить для него процентное участие в доходах после третьего фильма, и Эллиот стал грести деньги напропалую. — Барни сделал паузу, чтобы доесть остаток шницеля. — Это вечная история с кинозвездами. У них комплекс неполноценности. Понимате, о чем я говорю? — Он уставился на меня маленькими, рассчетливыми глазками. — Им кажется, что если они не будут жить на широкую ногу, все станут считать их дешевкой. Им обязательно надо иметь большие машины, шикарных женщин, большие дома, плавательные бассейны. Эллиот был такой же.

Он приехал в Парадиз-Сити и построил виллу на холме, и в этой вилле, мистер Кемпбелл, было все, будьте уверены. Я слышал, она стоила полмиллиона баксов. Может это и преувеличение, а может и нет. Вилла не такая уж большая, но чего в ней только не было! Один из моих дружков-газетчиков писал о ней статью и показал мне кое-какие фотографии. — Барни медленно и глубоко вздохнул. — В ней имелось все, что только может вообразить человек. Четыре спальни, четыре ванных и гостиная, в которой помещалось две сотни человек, не наступая друг другу на ноги, обеденный зал, плавательный бассейн, комната для игр, сауна, садовый очаг, на котором можно было жарить целую тушу — словом все. У Эллиота даже был свой кинозал. Три машины: “ролле”, “альфа” и гоночная “порше”. Он любил компанию, и его тоже любили. Богатые придурки, которые живут здесь, принимали его у себя, а он принимал их. Его фильмы приносили огромные доходы. Казалось, его жизнь обеспечена, но, как часто случается, везенью пришел конец.

В этот момент толстуха и ее невзрачный муж допили свои стаканы и слезли с табуреток. Барни посмотрел на меня и подмигнул, потом выпрямился, охорашиваясь, разглаживая мятый свитер.

Толстуха с мужем вышли из бара, не взглянув на него, и исчезли в толпе на набережной. Наступила длинная пауза, затем я мягко напомнил ему, что он должен мне никель.

Барни покачал головой, не в силах поверить в случившееся.

— Такого еще не бывало. Вы бы не поверили, сколько раз меня фотографировали эти паршивые туристы.

— Никель, — сказал я.

Он небрежно махнул рукой, отметая этот вопрос.

— Давайте вернемся к Дону Эллиоту, — сказал он твердо и постучал по столу донышком своего пустого стакана. Подождав, пока Сэм принес ему полный, он продолжал: — Как я говорил, веселью Эллиота пришел конец. Он снялся в шести фильмах и фирма готовила новый контракт, обеспечивающий ему двадцать процентов от доходов продюссера, а это, как мне говорили, дало бы ему миллион баксов плюс все расходы и так далее, и так далее. Наконец, контракт был готов для подписания у Льюссона. Его агент позвонил ему из Голливуда и попросил приехать, чтобы подписать его. В это время Эллиот нашел себе новую куколку, и ему казалось, что он в нее влюблен. Я ее видел. Ничего девочка, если вам нравятся тощие .. Блондинка, конечно, с блестящими зелеными глазами и с грудями, на которые надо было надевать намордники. Они вдвоем поехали в Голливуд в гоночном “порше”. На полпути девушке захотелось вести самой. Поскольку Эллиот был от нее без ума, он согласился. Она имела не больше представления о том, как управлять гоночной машиной, чем я. На скорости сто пять миль в час она врезалась в грузовик. Его спас привязной ремень, но ей рулем разворотило грудь. Когда Эллиот очнулся в первоклассной частной клинике, он увидел рядом со своей постелью Сола Льюссона и президента “Пассифик Пикчерс”, — Барни отпил немного пива и не без труда придал своей толстой физиономии печальное выражение. — Может вы читали об этом в газетах? — спросил он.