Путь истинной любви (ЛП) - Элизабет Мэри - Страница 24

знать дважды два, чтобы понимать, что с Пен что-то происходит.

Присоединившись к своей подруге под старым дубом, я встаю на колени позади нее.

– Я не думаю, что могу пойти на следующий урок, Диллон, – говорит она. Ее голос глухо

звучит между колен.

– Еще один урок и мы уйдем вместе.

Она трясет головой, поворачиваясь в сторону, так, что я вижу ее лицо. Жидкая подводка

течет с ее глаз, и губы дрожат, когда она произносит,

– Я хочу найти своего папу. Он разрешит поспать мне в его кабинете.

– Ты уже почти преодолела большую часть дня. Еще один час – это же ерунда, – говорю я,

вытирая ее лицо своими пальцами.

Поднимая «мисс безнадежность» на ноги, я хватаю ее под руку и веду к зданию, где будет

последний урок Пен. Я наблюдаю, как ее маленькие зеленые туфельки шагают позади

моих бело-черных, в то время как я рассказываю о том, что делает ее счастливой.

Например, о приведениях или о перьях, которые я продолжаю таскать из студии-

мастерской.

Она хватает меня за футболку, когда мы достигаем следующего класса по ее расписанию.

– Это все и затем у нас будет целое лето, хорошо? – говорю я, отрывая ее пальцы от моей

одежды, прежде чем целую костяшки ее пальцев.

– Я все равно не сдам целый предмет в один день. Так что не страшно, если я пропущу.

Нижняя губа Пенелопы подрагивает. Она опускает голову так, что мне не видно ее лица.

Острая боль пронзает мой живот, когда она вот так входит в депрессию, переворачивая

все там с ног на голову. Вместе того, что бы скрючиться от боли и кричать, как делает моя

милая, когда все летит в тартары, я целую ее в макушку и заправляю пару выбившихся

локонов за ухо.

Я уже почти собрался идти по коридору в класс Английского, который находится в

здании рядом, когда Джошуа Дарк проходит мимо нас и открывает классную дверь. Он

придерживает ее ногой и говорит:

– Ты заходишь, Пенни?

Она поднимает глаза на парня, с которым, часто ее предупреждали не общаться и

остерегаться, и улыбается половинкой рта. Я почти меняю свое мнение и говорю Пен, что

мы должны сбежать и пойти домой сейчас же, но пока она кивает головой и отступает

назад, слова застревают в моем горле. Пока она не зашла слишком далеко, я хватаю ее за

руку и сжимаю ее пальцы.

– Еще один час, – напоминает мне она с настоящей улыбкой.

«Боль в моем животе» растворяется в классе, но Джош не следует за ней. Он убирает свой

грязный ботинок из дверного проема, позволяя двери закрыться. Всего лишь в нескольких

шагах друг от друга, с горячей ненавистью, струящейся по моим венам, мне так хочется

врезать по этой тупой ухмылке на его дурацкой физиономии.

Звонок сигналит о начале занятия, крича откуда-то с потолков, звеня в моих ушах. Этого

достаточно, чтобы позволить слепой ярости разъедать меня изнутри, и я ухожу прочь, уже

отсчитывая следующие шестьдесят минут.

***

– Где она? – интересуется Матильда вслух, собирая что-то с концов своих волос. –

Давайте начнем это лето!

Велосипед отцеплен и готов с ветерком довести мою девочку домой. Герб, Кайл и

рыжеволосая, тоже готовы ехать, раскачиваясь из стороны в сторону кто на двух, а кто на

четырех колесах. Несмотря на то, что ей хотелось бежать домой, еще не начав и первого

урока в школе, Пенелопы нигде не видно. Прошел уже час и пошел второй, а она никогда

не опаздывает.

Наклоняя велосипед в сторону забора и пристегивая его, я засовываю руки в карманы и с

нетерпением ожидаю её появления в двойных дверях, через которые она выходит каждый

день. Каждый раз, как они открываются, мое сердце замирает, надеясь, что это Пен. Но

это не она.

– Дружище, мы одни кто здесь остался, – говорит Кайл.

Я оглядываюсь вокруг и наконец понимаю, что двор перед школой почти пустой. Она,

должно быть, закончила урок и ушла домой, но обычно Пенелопа меня предупреждает об

этом. Если она удрала с урока чтобы вздремнуть в кабинете тренера Файнела, то он бы ее

разбудил, чтобы она поехала домой вместе с нами. Все равно – Пенелопа уже давно здесь

была бы.

– Я пойду поищу ее, – говорю я, отдаляясь от своих друзей.

– Мы будем здесь, – кричит мне вслед Матильда.

Я даже и не думаю проверять кабинет ее отца, прежде чем иду напрямик в класс

математики. Воспоминание о полуулыбке, которую она подарила Джошу, когда у нее не

осталось сил на что-то большее кроме слез, подсказывает мне, где конкретно ее искать. С

сердцебиением где-то в районе горла, я шагаю через двойные двери, через которые она

так и не вышла ко мне. В коридоре я вижу ее, прислонившуюся к шкафчикам и мирно

болтающую с ним, как будто это не мне пришлось выталкивать ее из дома утром. Я

закипаю, и готов плюнуть ей в ноги.

Пен замечает меня, стоящего в конце коридора и выпрямляется. Часть меня

успокаивается, когда я вижу что ее лицо по-прежнему бледное и плечи опущены.

– Вот черт, – говорит она, помахав Джошуа ручкой на прощание и идя на встречу ко мне.

– Извини меня. Ты же должен был уехать!

– Что происходит? – спрашиваю я, когда она останавливается прямо передо мной.

– Ничего, – говорит она, поглядывая через плечо прежде, чем продолжает. – Джош

помогал закончить мне с кучей домашки. Это повысило мою оценку до «Д». И я

благодарила его.

Подняв свои глаза и смотря через голову Пенелопы, я вижу, как помощник с домашкой

удаляется по коридору в другую сторону. Вместо того, что бы начать преследовать его, я

беру свою девушку за руку и увожу ее отсюда, подальше от проблем.

– Я сдала математику только благодаря ему, – говорит Пен несерьезным тоном. – Я

уверена, он просто пожалел меня. Он, скорее всего, и не вспомнит в следующем году кто я

такая.

С переплетёнными пальцами, видя наших друзей, я не говорю ей о том, как надеюсь, что

она права.

Глава 15

Пенелопа

– Ребята, вы влюбились друг в друга как детсадовские детки, или все по-взрослому?

Потому что тут есть разница.

Я пожимаю поцелованным солнцем плечами, не зная, как назвать ту теплоту, которую

пробуждает внутри меня Диллон. Я только уверена, что это мое самое любимое ощущение

в мире.

Риса выпускает струю дыма в липкий летний воздух:

– Он видел твои сиськи?

От этих слов, мои глаза, спрятанные за оранжевыми линзами очков, широко

распахиваются, и я скрещиваю руки на груди.

– Нет!

Официально окончив школу, сестра моего парня провела все лето в путешествии, следуя

за некоторыми инди-группами по всему Тихоокеанскому Северо-Западу. Она вернулась

два дня назад с дредами на голове, проколотым носом, и небольшой татуировкой на

нижней части спины. Вернувшись, Риса подарила мне рубашку. Мне было приятно знать,

что она думала обо мне, пока спала в задней части фургона и чистила зубы в туалетах на

заправках.

– Ди сказал мне, что вы хотите заняться сексом. Это огромное дело для такой миленькой

маленькой девочки. Ты знаешь, на что это похоже, быть с кем-то в таком плане?

Поделиться своим телом с другим человеком?

–Я не знаю, – отвечаю я, отмахиваясь от струи дыма, – я видела это в кино.

Риса убрала волосы в хост на затылке, и сейчас, бриллиант в ее носу сверкает на солнце.

На ней, пара моих розовых очков, и щель между зубами смотрится довольно мило, за

ярко накрашенными красными губами.

–Что за спешка? – спрашивает она. – Ты такая молодая. Подожди немного.

Ее слова, залетают мне в одно ухо и вылетают из другого. Я вытираю липкий пот со лба и

смотрю во двор, где Диллон выравнивает свежий слой бетона перед крыльцом, работая в

паре с моим отцом. Прошлую неделю они провели, разбивая кувалдами и другими