Рыбаки. История Леви (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 1

Рыбаки: История Леви

Серия «Дикие времена» №2,5

Кристина Лорен

Глава 1

Леви 

Это странное чувство, когда каждый крошечный момент твоей жизни документируется.

 Конечно, я уже должен был привыкнуть к этому: осенью прошлого года съемочная группа переехала на бОльшую из двух наших лодок – Линду – и, кроме пары драгоценных мгновений, которые мы ежедневно проводим в ванной, с тех пор едва отходила от нас.

 Не так уж и много других мест, куда им закрыт доступ. «Рыбаки» выходят каждый четверг в прайм–тайме на The Adventure Channel и ведут хронику моей жизни и жизни двух моих старших братьев, пока мы рыбачим вдоль северо–западного побережья Тихого океана, проводим свободное время в местных барах и стараемся не выглядеть полными придурками на национальном телевидении.

 Постоянное присутствие операторов и микрофонов – вот причина, по которой, когда я выхожу из крошечной раздвижной двери из ванной в спальню, которую я делю с Финном и Колтоном, я надеваю полотенце. Дейв стоит, корректируя настройки на своей камере для приглушенного света. Эллис наблюдает за ним, ожидая зеленого света.

 Колтон что–то бормочет, а затем ворчит, когда полностью просыпается. Сейчас три часа ночи, и Дэйв разбудил нас на полчаса раньше, когда тащил коробку с оборудованием по узким ступенькам на палубу. Разумеется, Колт не может жаловаться на камеру, поэтому он уставился на пол, всем своим видом выражая раздражение.

Я пытаюсь маневрировать среди экипажа, пока собираю свою одежду и направляюсь в ванную, чтобы одеться. Когда они не снимают, мы находимся на лодке по двенадцать, а порой и по пятнадцать часов, а затем возвращаемся на землю, домой в свои собственные постели. Что предпочтительнее всего. Но нашему продюсеру, Мэтту Стивенсону–Джону, нравится «взаимодействие братьев на лодке», что, на мой взгляд, означает, что он любит, когда мы на ножах. Таким образом, когда съемочная группа здесь, мы втроем остаемся на целую неделю в тесных спальных каютах Линды. Колтон ноет по поводу каждой гребаной ерунды, а Финн мечтает убить нас уже после первых двух ночей.

 Самое худшее из всего – сейчас мы не выходим на открытую воду; мы все еще пришвартованы в ожидании отгрузки пиломатериала, который необходим для ремонта пары внутренних стен. Жизнь рыбака чаще всего включает в себя больше техобслуживания, чем реального промысла.

 Как и сегодня. Пока мы делаем ремонт, Голливуд будет снимать дополнительный материал, который в сочетании с проникновенной музыкой или повествованием на заднем плане будет призван создать необходимое впечатление о непростой жизни, которую мы здесь ведем, или покажет фрагменты нашего заслуженного отдыха с «местными» (типа моделями, прилетевшими из Ванкувера). Если и существует вещь, которую я хорошо усвоил к этому времени, так это то, что съемки «без рубашки» определенно превосходят все остальное. Мне бы хотелось притвориться, что главная цель шоу – показать непростую жизнь современного рыбака, меняющуюся среду и нашу непрерывную борьбу, чтобы идти в ногу со всем этим, но, как любит повторять моя невестка Харлоу, – это шоу на самом деле лишь о сладких парнях.

И делает она это всеми возможными способами, например, отправляет нам мемы, гифки, а однажды даже прислала уведомление с хэштегом #топлесчетврег, набирающее популярность в Твиттере.

 Это сводит Финна с ума, но, честно говоря, меня это не слишком беспокоит. Шоу – единственная причина, по которой у нас все еще есть лодка, и причина, по которой мы все еще находимся на воде. Без него мы потеряли бы все, и жизнь, которую я знал, – вместе с компанией, которую создал мой дед, – исчезла бы навсегда. Рыбалка в этих водах – уже не та, что была во времена моего прапрадеда. Теперь стало больше конкурентов и меньше рыбы. Обстоятельства играют против всех нас. И раз уж у меня есть возможность выходить в море, кого волнует, направлена ли на меня в этот момент съемочная камера?

 Холодный воздух встречает меня, когда я поднимаюсь на палубу. Я слышу Финна еще до того, как вижу, он уже орет, отдавая указания Колтону, пока они пытаются распутать сеть, которая зацепилась за какие–то обломки.

– Иди сюда, посмотри на него, – говорит Колтон, его непослушные волосы спрятаны под шерстяной шапкой. На его лице все еще виден отпечаток подушки, когда он исподлобья смотрит на веревку, которую пытается связать. – Думает, что наконец–то нашел на кого наорать.

 Я смотрю мимо них на упаковки с древесиной на старом причале.

– Здесь все?

 – Да, доставили около часа назад. – Колтон поднимает глаза. – Дождь собирается. Пожалуй, нужно перенести это все на борт и накрыть, прежде чем он начнется.

 Я слежу за его взглядом туда, где должно быть солнце, но вдалеке нет ничего, кроме серого неба и хмурых туч.

– Давайте работать. 

Я стою на палубе, наблюдая, как оператор подъемного крана поднимает пиломатериалы, и машина движется в моем направлении.

 – Полегче, – кричу я, указывая ему направление, следя за нижней частью груза, пока она раскачивается в воздухе. Сейчас стало даже темнее; надвигающийся шторм отражается в серых волнах, когда они разбиваются о корпус судна. Температура продолжает падать, воздух пахнет сосной и солью, когда ветер поднимается, развевая нашу одежду и толкая Линду к причалу.

 – Немного выше. – Я отклонился назад, пытаясь разглядеть наличие преград. – Еще немного…

 Краем глаза я вижу, как движется камера и на долю секунды, я отрываю взгляд от крана. И в этот момент все и происходит. Волосы оператора поднимаются вверх, когда ветер проносится через гавань, и все переворачивается. Две доски выскальзывают из упаковки и падают на палубу с громким треском, часть одной доски от удара откалывается и рикошетом летит прямо на меня.

 Меня с силой отбрасывает назад.

 Я слышу голоса Финна и Колтона – они бегут и кричат – прежде чем я понимаю, что произошло. Что–то теплое течет вдоль моей ноги, и когда я пытаюсь сесть, я вижу двухфутовый осколок деревянной доски, проходящий сквозь мои штаны прямо в центр бедра.

Глава 2 

Когда я снова открываю глаза, все вокруг как в тумане.

 – С возвращением, – говорит Колтон. Его пальцы кажутся холодными в сравнении с моей рукой. – Я должен был догадаться, что ты попытаешься откосить от работы.

 – Святые угодники. – У меня пересохло в горле, и голос хрипит. Когда я пытаюсь сесть, то обнаруживаю, что привязан к кровати  дюжиной разных трубочек и шнуров. Моя нога как будто горит. Мне больно.

 Финн оставляет группу мужчин, с которыми он разговаривал, и подходит, чтобы встать возле меня с другой стороны.

– Если тебе захотелось вздремнуть, мог бы просто попросить.

 Внезапно рядом со мной появляется врач.

– Как чувствуешь себя, Леви?

Такое ощущение, что у меня в горле битое стекло и наждачная бумага.

– Бывало и лучше.

 – У тебя довольно неприятная травма. Мы смогли вытащить большую часть осколков, но из–за характера повреждения и химических веществ, используемых при обработке пиломатериала, мы пока не можем тебя зашить.

 Я смотрю на группу мужчин в углу, включая Мэтта и другого продюсера, Джайлса Манчего. Паника сжимает мой желудок. Хотя первый сезон только набирает обороты, мы едва приступили к съемкам второго, я знаю, что контракт может быть расторгнут в любой момент, если мы будем не в состоянии выполнять наши привычные обязательства.

 Такие, как например, рыбалка.

 Финн правильно считывает мое выражение и сжимает мою руку.