Дьявол по имени Любовь - Чейтер Линда - Страница 35

Дверцы лифта поползли в стороны, прервав его на полуслове. Возле лифта стоял Харли.

— А я за тобой, — начал он и осекся, увидев выражение моего лица. — В чем дело, Синди?

— Пожалуйста, отвези меня домой, — прошептала я и, спотыкаясь, вышла из лифта. — Я плохо себя чувствую.

— Что ты с ней сделал? — Харли метнул на Дэвида подозрительный взгляд, потом снова посмотрел на меня: — Что случилось с вами обоими?

По дороге в отель мы оба смущенно молчали. Жозе вел машину, и когда мы достигли перекрестка возле бульвара Сансет, я увидела знакомую фигуру. Она ковыляла по улице, волоча продуктовую сумку на колесиках. Это была женщина с плакатом «Готова работать за еду», та самая, что так напомнила мне Хариэт. Ее плакат лежал на тележке вместе с другими манатками, будто у нее не было больше сил держать его в руке.

Я не посмела передать Харли наш разговор с Дэвидом, опасаясь, как бы он не задумался, нет ли доли правды в словах брата. Почему я чувствовала себя такой виноватой? Мне было тягостно вспоминать слова Мефисто: «Ты забудешь свои выдуманные принципы, как только ощутишь вкус хорошей жизни. Ты будешь стремиться к ней, стараться отхватить свой кусок пирога, как и прочие. Просто подожди — и увидишь!» Но почему-то эти слова преследовали меня.

Теперь я неотступно думала о Мефисто. Я боялась, как бы он не вернулся. Когда мы с Харли отправились к пастору обсудить детали венчания, у меня мелькнула мысль о том, что церковный брак не подходит для женщины в моем положении.

Мы примостились на низком плетеном диванчике и откинулись на подушки. Мы попивали из кружек зеленый чай, а преподобный отец Роберт Джексон, просивший называть его отцом Бобом, ходил по своему кабинету, заложив большие пальцы рук за пояс хлопчатобумажных штанов.

— Обычно мы просим пары, собирающиеся вступить в брак, посещать службы в течение шести недель до счастливого дня брачной церемонии, — говорил он, поглядывая на Харли. — Но в ваших обстоятельствах и принимая во внимание более чем щедрые дары на осуществление нашей благотворительной программы, я полагаю, мы обойдемся без формальностей.

Пока преподобный читал нам свою обычную предсвадебную проповедь, я разглядывала плакат над его письменным столом, рекламировавший «производство стеганых одеял, способствующих домашнему уюту». И пыталась не думать о том, что нахожусь на вражеской территории из-за своей дружбы с Мефисто и обязательств по отношению к нему.

В прежней жизни, в моей далекой юности, я мечтала о торжественной свадебной церемонии с белым платьем и флердоранжем. Это не имело отношения к религии: просто я надеялась, что такая свадьба ожидает меня, как и всех женщин. И потому не могла примириться с тем, что меня миновала такая радость. Теперь это наконец произойдет и моя мечта осуществится. Но для того чтобы это свершилось, я заключила договор с Дьяволом. Имеет ли смысл церковная церемония?

Мое смущение нарастало по мере того, как преподобный бубнил свою проповедь. Я старалась не вникать в смысл его слов и сосредоточила внимание на том, чтобы моя юбка не задиралась выше колен. И все же отдельные слова доходили до моего сознания: «священные узы… союз в глазах Господа… благословение церкви…» Он говорил медленно, соразмеряя свои слова с ритмом ходьбы, и я замечала, что при каждой паузе глаза преподобного обращались ко мне. Потом пастор умолк и долго смотрел на меня с улыбкой.

— Вы понимаете, Синди, сколь серьезные обязательства берете на себя?

Я кивнула и, смущенно заерзав на диване, пролила чай.

Харли посмотрел на меня с беспокойством: после моего вчерашнего недомогания он проявлял ко мне особое внимание.

— Брак — нечто большее, чем обычная связь между двумя людьми, Синди, — продолжал отец Боб, не отрывая глаз от моего декольте. — Институт брака дарован нам Господом и его божественным заветом, заветом, представляющим вечную верность Господа всем, кто служит ему и его законам.

Поскольку пастор занимался организацией производства стеганых одеял по уик-эндам, чтобы спасти тропические леса, дающие растительный материал для набивки матрасов и одеял, от хищнического уничтожения, ему не следовало говорить со мной таким снисходительным тоном. Я никогда не увлекалась трескучей болтовней на религиозные темы. В своей прежней жизни я старалась придерживаться определенных принципов, таких, например, как совет Полония Лаэрту в «Гамлете»: «Но главное — будь верен сам себе…» Только теперь я не знала, что означает «себе». Какой себе? Осталась ли я прежней личностью или изменилась под влиянием своего нового тела? Теперь люди вели себя со мной иначе, особенно мужчины. И я уже начала привыкать к этому. Неужели я теперь похожу на Синди больше, чем предполагала?

И впервые мне стало страшно, когда я осознала грандиозность того, что совершила. А что, если Бог все-таки есть? Не сразит ли меня молния пред алтарем? И даже если меня не ждет такой ужас, то сколько еще мне предстоит ожидать божественного отмщения?

Преподобный Боб снова начал расхаживать по комнате. Кажется, пока я отвлеклась на размышления, он сменил тему проповеди и заговорил о прощении. О том, что все мы — стадо Господне и что кровь агнца Божьего искупила все наши грехи.

Метафоры преподобного казались мне несколько туманными и путаными, но скрывалось ли что-нибудь за ними, был ли в них тайный смысл? Я могла и не верить в Бога, но верил ли в него Мефисто? Он принадлежал к свите Сатаны, но может ли существовать Дьявол, если ему не противостоит добрый малый? Не отпугнет ли Мефисто брак, заключенный в церкви?

Брак — явление нормальное, прочное, реальное. В брак вступают обычные, ординарные люди и становятся счастливыми, обретя семью вроде тех, которых изображают на коробках с корнфлексом. Почему мне нельзя иметь этого? Брак дал бы мне статус, как всякому человеку, и я продолжила бы жизнь без богов и дьяволов, запутывающих все. Тогда у меня была бы не только любовь Харли, но я смогла бы наслаждаться простыми радостями, отравленными одиночеством в прошлой моей жизни. Я прониклась бы честолюбивыми идеями, сделала карьеру, обзавелась детьми, у меня появилось бы будущее. Возможно, я преуспела бы на поприще, прежде закрытом для меня. Когда тебе двадцать с небольшим лет, кажется, что впереди целая вечность!

Так или иначе, сейчас я уже не могла ничего изменить. Все было уже организовано — об этом позаботилась Элинор.

— Я предвкушаю, как вы, ребята, придете на репетицию, — сказал Боб в завершение беседы.

На прощание он вручил нам брошюру с рекламой своих одеял.

— Вы везунчик. — Он похлопал Харли по плечу с задумчивой улыбкой. Потом обратился ко мне: — Подумайте обо всем, что я вам сказал, Синди. Брак — великое приключение, это прыжок в неведомое. И никогда нельзя должным образом подготовиться к нему.

Пожимая мне на прощание руку, он задержал ее в своей слишком долго, и мне даже показалось, что он пощекотал ладонь, подавая какой-то тайный знак.

— Помните, брак не всегда бывает легким. Дьявол постоянно начеку и ищет удобного случая склонить слабых смертных к греху.

Глава 11

Я ожидала, что дни будут тянуться бесконечно, и приготовилась противостоять судьбе, если та спутает карты. Но время шло на удивление быстро, и вот я уже стояла в церкви рядом с Харли и чувствовала, что не вполне готова, поскольку такой великий и торжественный момент в моей жизни заслуживал более пристального внимания. Мне хотелось крикнуть: «Постойте! Не спешите! Все происходит слишком быстро!» Я слышала, как за моей спиной тяжело дышит Триш в платье с высоким воротом, выбранном Элинор и застегнутом на все пуговицы. Возле меня стояли маленькие девочки, подружки невесты, путаясь в воланах и оборках моего подвенечного платья — белого, с едва заметным намеком на бледно-голубой.

Из-под вуали я, мигая, смотрела, как двигаются губы преподобного отца Боба. Он сменил свои обычные джинсы на стихарь, и лицо его хранило выражение торжественное и благостное. «Должно быть, он доволен собой, — подумала я. — Должно быть, пастор получит хороший навар от этой светской свадьбы. Теперь, вероятно, круг женщин, занимающихся изготовлением стеганых одеял, расширится».