Похищенная (ЛП) - Хантер Хейзел - Страница 7

— Нет, — ахнула она, и ее тело окоченело.

Ее глаза оставались открытыми, но они смотрели сквозь него, абсолютно расфокусировавшись. Ее диафрагма сжималась и расширялась в яростном ритме, Изабель тяжело дышала через приоткрытые губы. Внезапно она набрала полные легкие воздуха.

Прентисс приготовился к моменту, которого он ждал, о котором даже мечтал с самого случая с Эсме.

Изабель закричала — мучительный пронзительный вопль вырвался из самой сути ее души.

Ее спина бешено выгнулась. Наручники звякнули. И цепи заскрипели одновременно с самым изысканным звуком, который он когда-либо слышал, и который, казалось, никогда не закончится. Он буквально звенел в его ушах. Его тело вибрировало этим звуком. Безумное возбуждение пронеслось по его телу, как раз когда Изабель опять сделала большой вдох. Затем Прентисс сделал то, чего никогда не делал ранее. Он положил свободную руку на ее горло, когда она снова закричала.

О боже. Это очаровательно. Он чувствовал это, чувствовал все — ужас, боль. Это само воплощение экстаза.

Глава 5

Контрольный пункт на семнадцатом этаже Федерального Бюро в Вествуде был переполнен. Мак смотрел на взволнованные лица, болтовню и оживленные обсуждения, доносившиеся до него отдаленным гомоном. Отряд саперов быстро определил, что многоразовая смесь для фейерверков была заложена в туалете на восьмом этаже. Все оказалось так чертовски просто, что Мак едва не рассмеялся — едва.

И смелость.

Мак стиснул зубы.

Хамелеон нанес удар быстро и прямо на их поле. Это не просто наглость. Это граничило с самоубийством.

— Ладно, народ, — заорал Мак, заглушая гомон. — Успокоились. Успокоились, — он подождал несколько секунд. — Мне нужно ваше внимание, люди.

Постепенно в группе воцарилась тишина.

— Давайте пройдемся по комнате и посмотрим, что у нас есть, — сказал Мак, вставая перед огромной стеклянной доской. Фото каждой из жертв выстроились в ряд сверху, и под каждым из них столбиком перечислялась информация. Фотография Изабель сейчас занимала место с правого края.

— Сержант Диксон, — сказал Мак.

Диксон встал из-за стола, за которым сидел, и прочитал записи в блокноте.

— По госпиталям ничего, — доложил он. — Если Хамелеона лечили от травмы колена, это было не в округе Лос-Анджелес. Охват просмотренных записей варьируется, но некоторые доходят аж до 1980-х, — он посмотрел на Мака. — Нет совпадений. Мы знали, что шанс мал.

— Что насчет отпечатков перчатки?

Диксон покачал головой. Отпечатки, оставленные Хамелеоном на инструментах, которые он использовал на Анджеле, отпечатались на скальпеле прямо через тонкий латекс его перчатки.

— Нет совпадений, — сказал сержант. — У него нет сведений о судимости, зарегистрированного оружия, доступа к секретным данным, и он не числится ни в одной базе данных.

— Ладно, — сказал Мак, кивая. — Здесь никакой помощи, — он сделал пометку на стеклянной доске. — Бен?

Хоть Бен по факту занимал положение выше Мака, этим расследованием руководил Мак. Бен отвечал за координацию с Куантико.

— Пока никаких результатов по неопознанному веществу на теле Анджелы, — сказал Бен. — Лаборатория все еще пытается найти совпадение, — Мак сделал очередную пометку на доске. — Они закончили цифровую модель внешности, — продолжил Бен, указывая на ленту факса, приколотую в нижнем правом углу доски.

— Это должно быть в телефоне каждого, — сказал Мак, в сотый раз глядя на изображение. Казалось ли оно знакомым? — Еще я хочу, чтобы его передали в аэропорты, вокзалы, автобусные остановки и все государственные учреждения. Не думаю, что Хамелеон в ближайшее время куда-то соберется, но чем больше мест его увидят, тем лучше. Кто об этом может позаботиться?

Откуда-то сзади донесся голос — женщина-агент, которую Мак узнал в лицо, но не знал имени.

— Я займусь этим, — сказала она, делая пометку.

— Хорошо, — сказал Мак. — Камеры видеонаблюдения?

Заговорил полностью одетый в серое агент-мужчина, сидевший в кресле на колесиках.

— Мы просматриваем записи, — сказал он, поигрывая зубочисткой, свисавшей из уголка его рта. — Там… много.

— Верно, — сказал Мак.

Толпы людей просачивались через каждую дверь, каждый коридор и каждый лестничный проем в здании. Чтобы просмотреть все записи, уйдет несколько дней, и нет гарантий, что Изабель будет в кадре — а не заслонится кем-то более высоким или толстым.

Мак сделал глубокий вздох.

— Я загрузил последний профиль преступника на сервер, — сказал он. — Там вы найдете все, — он медленно повернулся по кругу, обводя взглядом собравшуюся группу. — Но по сути все сводится к следующему: Хамелеон сливается с окружением, используя маскировку; у него имеются сексуальные мотивы, он серийный убийца, возможно, являющийся жертвой инцеста и перенесший травму колена, которую теперь воссоздает. Он достаточно умен, чтобы не оставлять улик до последнего случая, он хочет славы, и телевизионный охват — часть этого. Но он становится менее осторожным и более самоуверенным. Мы должны обращать внимание на небольшие детали, какими бы неважными они ни казались. Складываясь воедино, они дополнят общую картину, необходимую нам для поимки этого сукина сына.

Люди вокруг закивали. Все в этой комнате стремились к этому. Если Хамелеон не знал, что совершил ошибку, разозлив это подразделение, то он вот-вот об этом узнает.

***

Это просто было слишком аппетитным, чтобы не делиться. Прентисс посмотрел на неподвижный силуэт Изабель. Хоть боль была виртуальной, исключительно в ее экстрасенсорном видении, этого хватило, чтобы она потеряла сознание. Ее дыхание наконец замедлилось и стало ровным, а Прентисс осознал, какую драгоценность он заполучил.

Это может продолжаться бесконечно.

Нет нужды кромсать ее колено прямо сейчас. Он проделывал это раз за разом, просто заставляя ее смотреть, что он сотворил с другими жертвами. Они проделывали весь путь каждой из них, раз за разом, не проливая ни единой капли крови.

Прижимая телефон к уху и слушая, пожалуй, худшую фоновую музыку на свете, Прентисс быстро глотнул воды и опрокинул бутылку на лицо Изабель. Она почти немедленно захлебнулась, закашлялась и отвернулась от потока воды. Фоновая музыка умолкла.

— Диксон, — услышал Прентисс голос сержанта Диксона.

Когда они бежали к машине, Изабель дважды упомянула одно имя.

— Сержант, — сказал Прентисс. — Соедините с Маком.

— С кем я говорю? — спросил Диксон.

Прентисс улыбнулся и поставил бутылку из-под воды на стул, пока Изабель продолжала кашлять.

— Офицер Феликс Агиляр, — сказал Прентисс, выуживая из кармана серебряную цепочку. — Это… срочно.

— Подождите, — сказал Диксон, видимо, придерживая трубку и закрывая ее рукой. Раздались приглушенные голоса, кто-то обменялся репликами. Потом вернулась фоновая музыка, но в считанные секунды на линии появился другой мужчина.

— Это Мак, — сказал мужчина.

— У меня для тебя сообщение, — сказал Прентисс.

Затем он поднес телефон почти ко рту Изабель и медленно опустил цепочку на ее перевернутую ладонь.

— Нет, — закричала она. — Пожалуйста, нет!

Прентисс смутно расслышал крик Мака в динамике.

— Изабель? — заорал он.

Но его голос заглушил изумительный вопль боли, сотрясший все тело Изабель. Она извивалась на металлической койке, выгибая спину как гимнастка, наручники громко звенели. Ни одна жертва на сегодняшний момент не была настолько хороша. Прентисс не знал, в чем дело — то ли потому что они только что начали, то ли потому что экстрасенсорная боль была хуже реальной. Но ее мучительные крики наполняли комнату так, как он не представлял себе возможным. И хоть он мог бы наслаждаться этим вечно, он заставил себя поднять цепочку, и она мгновенно обмякла, ее дыхание сделалось хриплым и неровным, напоминая стон.