Мир, которого хотели и который ненавидели - Ксенофонтов Иван Н. - Страница 37

В поведении правящих кругов стран Антанты по отношению к Советской России надо обратить внимание на одну немаловажную деталь. Наши союзники после свершения в России социалистической революции не раз заявляли о своих «дружественных» чувствах по отношению к русскому народу, о том, что они «понимают» его положение, отягченное разорительной войной. И вместе с тем они же начали и «делить» Россию, и разрабатывать планы ликвидации власти Советов до того, как державы австро-германского блока предъявили нам грабительские условия мира. Здесь, пожалуй, более уместно будет говорить о том, что наши «союзники» просто-напросто выдавали нас державам Четверного союза. Не случайно в эти же дни, когда в Брест-Литовске участвующими в переговорах сторонами были представлены свои программы мира, Ллойд Джордж заявлял, что об общем мире можно будет повести разговор лишь после того, как Россия определит свою будущую границу с Германией и Ав-стро-ВенгриейЭто была недвусмысленная подсказка австро-германскому блоку на предмет того, что он мог бы сговориться с державами Антанты за счет удовлетворения своих территориальных и иных претензий на востоке.

Своеобразную линию по отношению к мирным переговорам начинали в этот период занимать враждебные большевикам различные политические партии и группы страны. Учитывая настроения масс, они, конечно, не могли выступать против мира, за продолжение войны. Все труднее становилось им обвинять большевиков и в сепаратном сговоре с германским кайзером, поскольку Советская власть многократно обращалась к бывшим союзникам России с предложением присоединиться к переговорам о мире, на что постоянно не получала никакого ответа. Им оставалось возлагать надежду на Учредительное собрание, на поддержку внешних сил, на то, наконец, что большевики не устоят в разгоравшейся гражданской войне.

Между тем внешнеполитический курс Советской власти, большевиков обретал все более широкую поддержку масс. 13 декабря Петроградский Совет, заслушав доклад Зиновьева, принял резолюцию, одобрявшую деятельность нашей делегации в Брест-Литовске и мирную политику, проводимую Совнаркомом422. 14 декабря Крыленко издает приказ по армии, в котором извещает все фронты о согласии немцев в принципе вести переговоры о всеобщем демократическом мире на предложенных нами условиях423. Объясняя причину перерыва, Крыленко подчеркивал: «Товарищи, не боязнь и страх перед союзными правительствами Англии и Франции заставляет нас так делать. Русская революция обязана приложить все усилия, чтобы все народы получили мир»424. Обращаясь к солдатам, главковерх Крыленко конечно же знал, что они держат свои позиции до тех пор, пока идут обнадеживающие переговоры о мире в Брест-Литовске. И солдаты держали фронт верой в Советскую власть, которая в свою очередь полностью полагалась на солдат революции. Этого равновесия нарушать было нельзя.

Поздно вечером 14 декабря Ленин участвует в заседании ВЦИК, на котором, в частности, обсуждался и вопрос о ходе мирных переговоров в Брест-Литовске *. Докладывал Троцкий. Он говорил, что в переговорах мы стоим на почве наших принципов и не намерены от них отходить, что такая политика воздействует на трудящихся мира. «И есть уже симптомы,— продолжал Троцкий,— что наша тактика, тактика, пробуждения международной солидарности пролетариата уже оказывает на него большое влияние» 425.

От имени левых эсеров Штейнберг предложил резолюцию о необходимости решительных мер по подъему революционного движения пролетариата Западной Европы, которая была принята единогласно при одном воздержавшемся 426. Чувствовалось, что идея определяющего воздействия международного пролетариата на судьбы русской революции все более захватывала различные политические силы страны, широкие массы, значительные круги большевиков. Вместе с тем все партии в целом благожелательно приняли известие о согласии немцев вести переговоры о мире на предложенных нами условиях. Зиновьев даже предложил отметить достигнутый на переговорах в Брест-Литовске успех грандиозной мирной демонстрацией в Петрограде и в других городах России, назначив ее на воскресенье 17 (30) декабря427. Предложение было принято единогласно428.

На заседании выступил Крыленко, рассказавший о положении с продовольствием на фронтах. В своем сообщении он подчеркивал, что «закрытие путей у Челябинска и через Украину грозит нашим армиям полным голодом»429. Крыленко с негодованием говорил о предательской политике Рады в отношении державших позиции солдат Северного, Юго-Западного и Румынского фронтов. Так, он указывал, что на Юго-Западном фронте «политика Петлюры повела к полной дезорганизации фронта, к самовольному уходу частей, загрузивших железные дороги и приостановивших подвоз продовольствия», что три расположенные здесь армии фактически берутся Петлюрой измором430. ВЦИК при двух голосах против одобрил политику Совнаркома в отношении Центральной Рады 431.

15 (28) декабря в Петроград прибыла немецкая делегация для работы в смешанной комиссии по урегулированию вопроса об обмене гражданских пленных и военнопленных инвалидов, а также для принятия мер к восстановлению культурных и хозяйственных отношений между заключившими перемирие странами432. Немецкую делегацию возглавлял граф В. Мирбах, с нашей стороны аналогичную делегацию первоначально возглавил К. Радек433. В день прибытия глава немецкой делегации был принят Лениным, который в ходе беседы с Мирба-хом говорил о желательности перенесения мирной конференции из Брест-Литовска в Стокгольм или в другую нейтральную страну434.

15 (28) декабря в Петрограде открылся общеармейский съезд по демобилизации армии435. Среди его делегатов большинство составляли большевики и левые эсеры, было также немало меньшевиков и правых эсеров. В начавшуюся стихийную демобилизацию армии съезд должен был внести определенную организованность, а также обсудить вопрос о создании новой армии — армии социалистического государства. «Сейчас вопрос стоит круто,— подчеркивал на съезде руководитель специально созданного при Ставке главковерха отдела по демобилизации М. С. Кедров.— Армия похожа на тяжело раненного человека, и необходимо немедленно провести ряд героических мер. Недавно прибыл делегат от 10-й армии, который заявил, что если не будут приняты решительные безотлагательные меры, то наступит полный крах и окончательный развал армии»436. В этот же день на съезде выступил и Крыленко, который, говоря о действиях контрреволюционных сил, указывал, что они умышленно разлагают армию, способствуют развалу всего и вся. Крыленко заявлял: «Мы живем в период обострения гражданской войны. В то время, когда на фронте уже больше не грохочут пушки, не свистят пули и изнуренные люди вылезли наконец из темных, грязных землянок,— в это время там, где не было никогда ни окопов, ни колючей проволоки, наши враги, объявив войну революции, тормозят великое дело мира и совершают поступки, которым нет названия на языке честных борцов»

Ленин был постоянно в курсе дел на фронте, поскольку знакомился с суточными информационными сводками Наркомвоена437. Знал он также и то, что несколько улучшились дела на Украине, где Всеукраинский ЦИК образовал в Харькове рабоче-крестьянскую Раду — украинское правительство. В обращении к трудящимся Украины ВУЦИК подчеркивал, что «войны между Украиной и Россией быть не может, что этой войны желала только Центральная Рада, а не украинские трудящиеся массы»438. Об атом же говорилось и в его телеграмме на имя Совнаркома439. 16 декабря в приветствии «рабочей и крестьянской Раде» Совнарком заявлял, что он видит в ней истинно народную Советскую власть на Украине и «обещает новому правительству братской Республики полную и всемерную поддержку в деле борьбы за мир, а также в деле передачи всех земель, фабрик, заводов и банков трудящемуся народу Украины»440. Провозглашение Советской власти на Украине было серьезным подспорьем для российской революции в ее борьбе за мир, вызывало определенные надежды на благоприятный исход брест-литовских мирных переговоров.